казаться лучше, уважаемый лорд? Желание денег, славы и удовольствий присуще любому человеку. Но мы привыкли всячески показывать, что это не так, и осуждать других за искренность. Будто бы мы не люди вовсе, а механические машины, без страстей и привязанностей.
— Вы, безусловно, правы, ваше величество. И я вовсе не отрицаю того, что каждый из нас может иметь свои слабости. Но разве не следует нам стремиться к совершенству? К тому, чтобы не иметь этих деструктивных страстей и привязанностей?
— А разве это не личный выбор каждого? — парировал король. — Те, кто в этом не нуждается, точно так же может воспринять запрет на деятельность леди Эдельгаст за навязывание нежелательной моды. В конце концов, каждый решает сам, как ему справляться с теми или иными соблазнами, какие товары покупать и какими услугами пользоваться.
Обвинителю больше нечего было добавить, и он гордо удалился, оставшись при своем мнении.
— Есть еще кому что сказать? — спросил король.
Толпа шелохнулась, и в ней показалась неизменно высокая прическа леди Сюзанны Салстон. Та глядела на меня со смесью осуждения и тревоги, но так и не решилась выйти и о чем-то заявить. Не то чтобы я надеялась на ее поддержку, но такое неожиданное перевоплощение из бойкой леди, на все имеющей свою точку зрения, в подавленную женщину меня насторожило. Неужели стряслось что-то еще?
Услышанное сегодня меня не удивило и не обидело. Я понимала — эти люди и сами боялись. Ведь никто из нас не безгрешен. Мы все равны перед лицом правосудия. Чтобы защитить себя и своих близких, им проще осудить меня и избавиться навсегда, надеясь, что вместе со мной они избавятся и от собственных преступлений.
Вот только это ничего не изменит. Мы все находимся во власти иллюзий, временами поддаваясь им сильнее обычного, особенно в моменты наибольшей уязвимости. Они столь соблазнительны, так хочется им верить. А когда они не оправдывают надежд, мы виним других за обман, забывая, что авторы этих иллюзий — мы сами…
Наконец в центр зала все же вышел еще кое-кто. Им оказался лорд Генри — с недавних пор верный товарищ и деловой партнер нашего Дома.
— Обозначу сразу. Я здесь не для того, чтобы обвинять леди Эдельгаст, — произнес он. — Возможно, многие посчитают меня предвзятым, поскольку с недавних пор между мной и Домом Грифона установилось прочное деловое сотрудничество. Но именно это дает мне больше представления о произошедшем.
Далее он поведал залу свою историю о том, как несколько лет назад его родители связались с Обществом защиты магических существ, а после этого погибли при странных обстоятельствах. Не забыл упомянуть главное: о злодеяниях Общества, его возможных членах среди присутствующих, а также о цене, которые они вынуждены платить за вступление — Тайные знания.
По залу пронесся протестующий ропот. Клеветы никто терпеть не станет, а те, кто знают правду, никогда в этом не признаются.
— Вы утверждаете, — король подался вперед, — что названные вами люди добровольно открыли постороннему свои Тайные знания. Человеку, который не только не связан ни с одним благородным Домом, но и строит заговор против короны. Это серьезное заявление, но есть ли у вас доказательства?
Лорд Генри нахмурился:
— К сожалению, нет, ваше величество. Но…
— Зато они есть у меня! — воскликнул вдруг знакомый голос.
Мое сердце радостно воспрянуло. Но стоило мне обернуться, как оно снова рухнуло вниз.
Ричарда вели под конвоем, его руки были связаны, и сам он весь выглядел крайне изнуренным, будто пережил нелегкое сражение. Однако это не мешало ему невежливо выкрикивать на публику все, что он думал о собравшихся на суд.
И заявления эти потрясли всех, навсегда изменив Аэрис.
Эпилог
Благословение Единорогов
Рик
Весна подходила к своему завершению. Воздух на улице становился все жарче, и спастись от духоты зала суда можно было только у водоемов.
К счастью, в королевском саду имелся неплохой пруд, где даже обитали лебеди, которых при желании можно было покормить. Именно здесь я нашел Викторию.
Она сидела на скамейке и создавала иллюзорных лебедей. Каждая новая птица выходила все изящнее и правдоподобнее, что лишь сильнее отпугивало настоящих птиц. К моменту, когда я приблизился к жене, те уже окончательно уплыли к другому берегу.
— Развлекаешься? — спросил я и присел рядом.
— Теперь я могу это делать без всяких опасений, — кивнула она. — От этого даже почему-то немного грустно.
— Грустно, что не нужно больше прятаться и скрывать от всех правду о себе? — удивился я. — Или от того, что ты больше не можешь притворяться Виолой Моро?
После всего, что сегодня раскрылось на суде, для всех стало очевидным — в сохранении Тайных знаний больше нет нужды. Заступники старых традиций вынуждены были замолчать. Слишком многие из них оказались замешаны в заговоре Общества. Разоблачение заставило их моментально пересмотреть свои взгляды и убеждения, в надежде если уж не избежать наказания совсем, то хотя бы сохранить свои жизни.
— Уверен, еще немало осталось тех, кому даже сегодняшние новости не помешают и дальше посещать твои выступления, — продолжил я. — Даже готов поспорить, наоборот, спрос на твои концерты только возрастет. И многим не столь важно будет, с маской ты будешь или без.
— Верю, — с улыбкой кивнула она. — Но я больше не вернусь к танцам. По крайней мере, пока.
— Понимаю, — вздохнул я и посмотрел на главный вход дворца.
Оттуда один за другим выходили все, кто пришел на судебное заседание. Многие выглядели взбудораженными, а кто-то уже успел поделиться новостями с прессой. Конечно, ведь произошло масштабное событие, повлиявшее на судьбу всего Аэриса!
Стоило мне только поведать залу суда о произошедшем в усадьбе Общества защиты магических существ, как тут же начался настоящий переполох. Кто-то не мог поверить в сотворение голема и называл меня лжецом и сумасшедшим. Кто-то отказывался принять факт о своем поражении, ведь у них имелось немало планов на этот заговор. Одни преследовали собственные цели и стремились к выгоде, другие же и вовсе имели амбиции посерьезнее и рассчитывали на полноценный переворот.
Но все это — больше не мое дело. Леди Иммельман, надеявшаяся на исцеление руки, без возражений сотрудничала со следствием и выдала все, что знала. Смерть ей, очевидно, не грозила, но вот репутации Дом Гарпии лишился навсегда. А также поддержки всех деловых партнеров, что в нынешних условиях
