Стало быть, это — то, о чем я говорю: вера принадлежит Тому Богу, Которому принадлежит вера по образцу благодати.[2175] А когда он прибавляет: Ибо вы все сыновья веры,[2176] — проявляется то, что соскоблила выше еретическая старательность, а именно упоминание Авраама, где апостол утверждает, что мы — сыновья Авраама через веру;[2177] в соответствии с этим упоминанием он и здесь сказал о «сыновьях веры». Но каким образом они — сыновья веры? И чьей веры, если не Авраамовой? 12. Ибо если Авраам поверил, и это вменилось <ему>[2178] в праведность,[2179] и с тех пор он заслужил право называться отцом многих народов,[2180] а мы более верою в Бога ***[2181] оправдываемся так же, как Авраам, и жизнь наследуем так же, как праведник живет верой, то получается так, что и выше <Павел> объявил нас сыновьями Авраама как отца веры, и здесь — сыновьями веры, благодаря которой Авраам получил обетование стать отцом народов. Сам тот факт, что < Павел > отделяет веру от обрезанья, разве не призван объявить нас сыновьями Авраама, который уверовал, пребывая в неповрежденной плоти?[2182] Наконец, вера одного бога не может приблизиться к образцу, установленному другим Богом, так чтобы она приписывала праведность уверовавшим, чтобы давала праведным жить <верой>,[2183] чтобы язычников называла сыновьями веры. Все это принадлежит Тому, у Которого об этом было известно еще ранее.
Глава 4. Об исключенных Маркионом словах Послания, об «исполнении времен», о том, что следует подразумевать под «элементами», об упоминании Авраама у Маркиона, о бесполезности обрезанья и необрезанья, о сокращении Закона, о том, что следует понимать под «миром», о язвах Христа и др. (Гал. 3:14–15; 4: 3 — 6:17)1. После такого же < пропущенного Маркионом > упоминания об Аврааме,[2184] хотя он[2185] и опровергается самой мыслью <Послания>, он говорит: До сих пор я говорю согласно человеку: пока мы были детьми, мы были подчинены стихиям мира для служения им? Но это сказано не в соответствии с человеческим обыкновением. Ибо это не пример,[2186] но сама истина. Ибо какой ребенок — конечно, ребенок разумом, как язычники — не подчинен стихиям мира, которые он рассматривает в качестве Бога? А то, что <Павел> сказал согласно человеку, звучало так: Но, однако, человеческое завещание никто не презирает и не добавляет к нему? 2. Ведь ссылаясь на пример постоянно сохраняемого человеческого завещания, он оберегал божественное. Но Аврааму даны обетования и семени его. Не сказал «потомкам», словно бы о многих, но «семени», как об одном, которое есть Христос? Да устыдится губка[2187] Маркиона! Пожалуй, я разбираю исключенные им фрагменты без особой нужды, так как сильнее он опровергается на основании того, что сохранил. Когда же наступило исполнение времени, Бог послал Сына Своего,' — конечно, Тот, Который является Богом даже самих времен, из которых состоит век; Тот, Который установил также знаки времен: солнце, луну,[2188] созвездия и звезды; Тот, наконец, Который и назначил, и предсказал откровение Своего Сына при скончании времен: В последние дни будет явлена гора Господа,[2189] и: В последние дни изолью от Духа Моего на всякую плоть? согласно Иоилю. Тот откладывал исполнение времени, Кому принадлежали как начало, так и конец времени. 3. Впрочем, тот праздный бог, бог отсутствия какого–либо делания и предсказания и, таким образом, бог, не причастный какому–либо времени, что вообще сделал такого, что вызвало бы исполнение времени и откладывание уже предназначенного исполниться? Если ничего, то получается достаточно нелепо, что он откладывал времена Творца, служа <таким образом> Творцу. Для чего же Он послал Сына Своего? Чтобы искупить тех, кто были под Законом,[2190] — т. е. чтобы сделать извилистое прямым путем и неровное гладкими путями,[2191] согласно Исаии, дабы старое миновало и новое началось:[2192] Закон новый с Сиона и Слово Господне из Иерусалиме? — и чтобы нам получить усыновление,[2193] — разумеется, язычникам, которые не были сыновьями. 4. Ведь и Сам Он будет светом для язычников,[2194] и на имя его будут уповать народы.[2195] Итак, чтобы показать, что мы являемся сынами Божьими, Он послал Духа Своего в сердца наши, вопиющего: Авва, Отче[2196] Ведь в последние, — говорит, — дни изолью от Духа Моего на всякую плоть.[2197] Чьей милостью, если не Того, Кому принадлежит и обещание милости? Кто Отец, если не Создатель? 5. Итак, после этих богатств не следовало возвращаться к немощным и бедным элементам.[2198] Элементами же у римлян обычно называются также начатки грамоты. Стало быть, <Павел> не желал умалением элементов мироздания отвратить <галатов> от Бога этих элементов — даже если он, говоря выше: «если вы служите тем, которые по природе суть боги»,[2199] бичует заблуждение физического, т. е. природного суеверия, считавшего элементы Богом, он, однако, не порицает при этом Бога элементов, — он сам указывает на то, что понимает под элементами, а именно основы Закона: вы соблюдаете дни и месяцы, и времена, и годы.[2200] 6. И субботы, как я полагаю, и «чистые ужины»,[2201] и посты, и великие дни. Ибо следовало отказаться так же и от них, как и от обрезанья в соответствии с повелением Творца, Который <говорит> и через Исаию: Новомесячия ваши и субботы, и день великий Я не буду терпеть; пост и праздники, и священнодействия ваши ненавидит душа Моя;[2202] и через Амоса: Я ненавижу, Я отверг ваши священнодействия и не обоняю <жертвы> на торжественных собраниях ваших[2203] так же через Осию: Я удалю всякое веселье ее и священнодействия ее, и субботы, и новомесячия ее, и все торжества ее.[2204] 7. «Он уничтожил то, — говоришь ты, — что Сам установил». Лучше Он, чем другой; или если другой, то, следовательно, он поддержал решение Творца, устраняя то, что и Тот осудил. Но вопрос, почему Творец отменил Свои законы, не для теперешнего нашего обсуждения. Поскольку и само удаление Закона происходит от Творца, то для того, чтобы подтвердить, что апостол против Творца ничего не установил, нам достаточно было доказать Его намерение их отменить. 8. Но как воры порой роняют что–нибудь из добычи, становящееся уликой, так, думаю, и Маркион оставил последнее упоминание Авраама, хотя нет ничего другого, что <ему> следовало бы удалить в первую очередь, пусть даже он это упоминание частично изменил. Ведь если Авраам имел двух детей, одного от служанки, а другого от свободной, но тот, который от служанки, был рожден плотски, тот же, который от свободной, по обетованию, — что является иносказанием (т. е. говорящим о чем–то ином), ведь это два завета (или «два явления», как мы находим сие истолкованным <у Маркиона>): один от горы Синай для синагоги иудеев, согласно Закону рождающий в рабство, другой рождающий выше всякой власти, силы, господства и всякого имени, которое нарекается не только в этом веке, но и в будущем; в этой святой Церкви, которая есть мать наша, мы дали обет,[2205] — и <если апостол> на этом основании добавляет: Посему, братья, мы сыновья не служанки, но свободной,[2206] — то, конечно, он показал, что у благородного происхождения христианства есть таинственное иносказание в рожденном от свободной сыне Авраама, как у законнического рабства иудаизма <оно есть> в сыне служанки, и, таким образом, Тому Богу будут принадлежать оба установления, у Которого мы обнаруживаем набросок обоих установлений. 9. Сам тот факт, что он говорит: Сообразно с этой свободой Христос отпустил нас на волю[2207] — разве не подтверждает, что освободителем[2208] является Тот же, Кто хозяином? Ибо даже Гальба не отпускал на волю[2209] чужих рабов, решив скорее освободить свободных.[2210] Тот, стало быть, дарует свободу, у Которого было рабство Закона. И, действительно, не подобало отпущенных на свободу вновь загонять под ярмо рабства, т. е. Закона, когда уже исполнился псалом: Разорвем их оковы и сбросим с себя их ярмо[2211] после того как владыки[2212] собрались вместе против Господа и против Христа Его[2213] 10. Итак, <апостол > настаивал на том, чтобы у освобожденных от рабства было удалено само клеймо рабства[2214] — обрезание,[2215] удалено, разумеется, властью пророческой проповеди; <настаивал,> памятуя о сказанном через Иеремию: И обрежьте крайнюю плоть сердца вашего[2216] ибо и Моисей <говорит>:
