из драконьих яиц, в которых была заключена вся та энергия, о которой говорил Рэмол. Сейчас это было как нельзя кстати: после вчерашней ночи я была совершенно измотана и с трудом соображала. А теперь, если мне что-то и может помочь выжить, так это моя голова.
На ощупь яйца были холодные и немного шершавые. Те из них, которые я заполнила энергией, были немного теплые и приятно грели ладони. Выглядели яйца очень красиво, как хрустальные лампочки… но, если разбить хоть одно такое чудо, можно смести с лица Скаханна весь этот лес.
А неплохая идея на крайний случай?… Нет, живой я им точно не дамся. Пусть попробуют сунуться ко мне со своим порошком, я не позволю убить себя за то, чего я не делала! Уж лучше сгорю в собственной магии.
Эти мысли подействовали на меня ободряюще, придали мне сил, и в наслаждении я сжала пальцами первое попавшееся яйцо. Магия потекла по жилам, как электричество, щелкая и искрясь в суставах, причиняя приятную покалывающую боль и вонзаясь в затылок. Я ощутила, как разлетелись в разные стороны намагниченные волосы и как мир вокруг заиграл яркими свежими красками. В горле нарастала судорога, как перед взрывом хохота.
Это было то, чего мне так не хватало все это время – ощущение собственной силы. Я наконец-то чувствовала, что могу что-то сделать, что я не беззащитна перед обстоятельствами.
– Ни в лесу, ни в городе, ни под землей… – я нараспев повторила слова Леопольда и восторженно расхохоталась, вне себя от переполняющей кровь пьянящей магии. – Но не в этой жизни!
Решившись, я вскочила со стула и побежала к выходу из шатра, чтобы закрыть полог. Над входом снаружи я повесила ветвь рябины – условный знак, говорящий кентаврам о том, что я больна и не могу работать.
Как только все было закреплено, я вернулась в кабинет, где приступила к работе. Мысли носились в голове, как отлаженный механизм: еще никогда в жизни я не соображала так ясно, как сейчас. Вещи, которые раньше расплывались, теперь соединяли прочные связи. Я вдруг увидела то, чего раньше никогда не замечала – и все было так очевидно просто!
Для начала я создала купол внутри шатра, поглощающий звук, затем купол из силы, поглощающей магию, приблизившуюся к нему больше, чем на полметра. Если что-то взорвется, ни один вшивый друид не почует магии, ни одна мышь не услышит ни звука.
Закончив с этим, я разложила на столе все то, что собрала за время путешествий. Редчайшие травы, камни, части животных, драконьи яйца и железу…
В моей голове, разгоряченной магией, мысли летали в алгоритмах и схемах, как в совершеннейшем компьютере, никогда я не мыслила так просто и ясно, никогда еще я так не понимала материи… я буквально слышала их! Они сами текли под руки, сами сливались в единое целое в разуме и в реальности.
Скорлупа опустевших драконьих яиц была крепче железа, но сейчас она плавилась под моими пальцами, превращаясь в послушную глину. В нее вливались порошки, стертые в пыль орешки Дерева Жизни, которые дал мне Агрибальд, в ней растворилась концентрированная железа, растеклась твердая белая полоса, одна из тех, которые обвивали мою левую руку и которые давали мне невероятные способности.
Масса растекалась передо мной в воздухе, подчиняясь каждой мысли, ингредиенты взаимодействовали друг с другом, изменяясь в свойствах… Я закрыла глаза и работала, смотря только магическим зрением – иначе я ослепла бы от неземного света, льющегося из кузни моих рук.
Черепок домового, который я сохранила, несмотря на то, что его обладатель пропал больше года назад, держал в себе несколько частиц порошка. Раньше мне и в голову не могло прийти, что я смогу снова получить это вещество, – Дейкстр оставил мешочек в лесу, рядом с телом Фавнгрифа, – хотя я догадывалась, как оно могло быть полезно… Как оказалось, горсть, которую я бросила в угрожавшего мне безумного домового в той бане, попала в глазницы его черепка.
Соскребя оттуда немного, я отправила частицы в бесформенную массу, парящую в воздухе. Когда они растворились в ней, все было готово… но чего-то не хватало!
Наше тело – совершенное орудие, так говорила Райнар и Ионора. Но что отличает его от любого другого предмета? Душа!
Бедный, бедный Распутин… он почти растаял за время путешествий, черепок казался мертвым. Однако, я еще ощущала в нем последнюю искорку. Забрать ее оттуда, не уничтожив, было дело не из простых. Однако, уж что-то, а выдерживать баланс магии и немагии, перекраивая чужие кружева, я научилась.
Я выпила еще немного из оставшихся яиц, и принялась за дело. Слабая искорка прыгнула мне на пальцы и, пока не растаяла, была отправлена в вещество из чудовищной смеси мощнейших ингредиентов, заряженное таким количеством магии, что хватило бы на живого червяка.
Еще секунда, чтобы придать необходимую форму, еще несколько мгновений ожидания – получилось или нет. Все зависит от того, свяжется ли искра души домового с львиной долей магии, которая осталась в материи из драконьих яиц. Если выйдет, душа сможет закрепить магию в теле кинжала навсегда и будет концентрировать ее вечно, – ведь в этом и есть ее смысл: стоит телу ослабнуть, душа его восстанавливает.
Сначала ничего не происходило, но потом по едва заметным жилкам потек свет, короткая вспышка и… мне в руки опустился он – Ключ от всех дверей, Начало любых границ.
Живая, но безвольная частица дракона, способная проникать сквозь пространство.
Он выглядел, как кинжал, но был размером с небольшое шило. Вытянутый, причудливо изогнутый, переливающийся всеми оттенками бирюзового, как будто вытесанный из синего льда. Его лезвие слепило своим сиянием: оно как будто просилось в действие. Несомненно, он был прекраснее всего, что я когда-либо видела!
Я рассматривала его, задыхаясь от восторга, одновременно веря и не веря, что я сделала это.
Наконец, я собралась с духом и со всей силы вонзила свой нож в воздух, зажмурившись. Я почувствовала сопротивление, в моей голове взорвался фейерверк разноцветных искр, растворившихся в белом сиянии.
Я открыла глаза и увидела щель.
Щель, которую я проделала в пространстве, была совсем маленькой, я не могла даже заглянуть в нее из-за слепящих потоков света. Единственное, что я могла, это пропихнуть в нее что-нибудь, чтобы убедиться, что передо мной портал.
Схватив со стола ложку, я быстро всунула ее туда, не почувствовав почти никакого сопротивления. Когда она полностью исчезла в свете, я стала ждать, сама не зная чего.
Вдруг ложка сама выпрыгнула обратно. Я
