личностные проблемы. И у тебя нет «больных» мест, которые кто-нибудь может затронуть и сделать тебе больно. И которые надо защищать слоями психологических защит. А профессионализм позволяет работать без «напряга», когда психотерапевт знает, что он вывернется из ЛЮБОЙ сложной ситуации.
Психотерапевт должен работать как разумный эгоист — ради самого себя любимого! И через это сеять Разумное, Доброе, Вечное! Если же он будет делать это из абстрактных соображений, (например, нужно сеять Добро, потому, что так велел Бог), то произойдет эмоциональное выгорание.
Это чаще всего происходит у атеистов и материалистов, считающих себя жертвой — других людей, обстоятельств, жизни, с неразвитым творческим потенциалом личности, не имеющих трансце-дентального смысла своей жизни. «Выгорающий» человек попадает в поток обязательств, которые он не может сбросить с себя по многим причинам. Человек в результате перестает чувствовать себя хозяином своей жизни.
Выгорание связано также с несоответствием масштаба личности задачам, перед ней стоящим. При этом такие люди гипер ответственны и не могут себе позволить сломать рамки и выйти из колеи. У них очень жесткая шкала ценностей, черно-белое видение мира. У них нет зоны комфорта, где можно пройти рекреацию.
Также важно то, что вы должны для себя твердо уяснить — нет на белом свете ни одного психотерапевта, который мог бы лечить ВСЕХ пациентов. И заморачиваться (ой, беда какая!) из-за этого не только глупо, но и опасно. Психотерапевт может быть успешен в лечении только тех пациентов, которым он в той или иной мере может сочувствовать. А он может это сделать только в том случае, если эта проблема была им самим или пережита, или же коснулась его по полной программе.
Поэтому и говорят, что лучше всего лечат алкоголиков те психотерапевты, у которых когда-либо у самих были проблемы с употреблением алкоголя. Если психотерапевт прошел через собственный ад и выжил, то он сможет помочь выжить и своему пациенту.
Только такой человек способен понять уровень страданий пациента и искренне, вспомнив как самому было плохо, сочувствовать пациенту. Только тот, кто решил подобные проблемы, которые на него переносит клиент, не попадет под их воздействие. Ведь у него есть работающие алгоритмы (в худшем случае надежной компенсации, а в лучшем — решения этой проблемы). Такому психотерапевту перенос не только не опасен. Он необходим для его терапии.
Поэтому при работе с пациентом нужно все время осознавать — какую роль я СЕЙЧАС играю? И если эта роль неконструктивна, нужно прекратить ее играть. Если же полезна для работы, то ее надо сознательно продолжать играть.
Дело в том, что считается, что переносы и контр-переносы неосознаваемы и вследствие этого мы являемся их рабами. Да, это действительно так, если психотерапевт не отслеживает свое поведение.
Если же он знает законы, по которым происходят переносы и контр-переносы, знает их проявления у себя и своего пациента и умеет их контролировать, то он становится их господином.
И в нужное время в нужном месте, как артист, играет ту роль, которая будет наилучшей для процесса лечения. Он начинает использовать потенциал этих явлений на пользу лечению, вплетая его в общую схему работы. Это своеобразное психологическое Айкидо.
Психотерапевт в нашей стране вынужден быть почти волшебником. К нам приходят люди из страны, в которой длительное время считалось возможным даром и без особых усилий получать пропитание; в которой считалось (и, к сожалению, считается!) возможным делать здоровье из воздуха.
Мы не можем себе позволить работать с пациентами годами. Мы вынуждены за 10–15 сеансов делать почти чудо. Поэтому, наверное, НЛП принят в нашей стране на «Ура!». Вследствие этого можно сказать, что наши психотерапевты (если это настоящие психотерапевты) по уровню и мастерству намного выше, чем иностранцы.
Каждый психотерапевт (особенно в нашей стране) работает совсем не так, как в этой же технике работает другой его коллега. У нас крайне редко можно встретить такой пиетет перед отцом-основателем метода, который есть на Западе. Мы, ничтоже сумляще, перекраиваем методики ПО ОБРАЗУ И ПОДОБИЮ СВОЕМУ. И я думаю, что это очень хорошо!
Мне представляется, что магистральное развитие психотерапии в будущем — эклектизация всего хорошего, что было создано в психотерапии до этого, ломка искусственных барьеров между методами и отказ от ограничений, наложенных создателями методики. И наши психотерапевты, находясь относительно западных в этом плане в тепличных условиях, расположились на самом острие этого процесса.
Например, моя психотерапия, которую я вам покажу на следующих страницах, вообще ни на что не похожа! Она сочетает работу с бессознательным материалом, логическую и аналитическую работу с сознанием и использование самовнушения как механизма, объединяющего оба этих процесса. И все это в одном сеансе! Внешне это нонсенс. Но этот «нонсенс» прекрасно работает.
Это происходит потому, что я создал определенную технологию работы с пациентами и перепрограммирования их бессознательного. Технологический процесс, например, при изготовлении «десятки» можно разложить по элементам, по неким элементарным действиям, идущим друг за другом. И если технологический процесс скрупулезно соблюдать, то можно сделать хорошую машину.
Если же техпроцесс не соблюдать и нарушать на тех или иных этапах, то получится то, что мы имеем с продукцией ВАЗа. То же самое в психотерапии. В ней очень важны нюансы, на которые обычно мало кто из осваивающих метод обращает внимание (или же они скрываются создателем метода). И при попытке копирования получается пшик!
Глава 27. Психотерапевтические хитрости
В современной психотерапии сложилось такое положение дел, как в психоанализе — требование, чтобы сеанс начинался во время и заканчивался строго через 45 минут. И вроде бы все правильно, так и должно быть: пациент получает то время, сколько купил. А психотерапевт имеет возможность передохнуть между сеансами. Вроде бы все хорошо!
Но что думает пациент, который приходит за полчаса до назначенного времени и видит, что психотерапевт свободен, занимается какими-то своими делами? А его заставляет дожидаться назначенного времени. Он же понимает, что психотерапевт был в принципе готов его принять. Но не идет ему навстречу!
Какое у него мнение сложится о психотерапевте? Что это холодный формалист, которому на самом деле нет никакого дела до своих пациентов! Как вы думаете это отразится на эффективности лечения? А как вы думаете — что он скажет своим друзьям и знакомым? Посоветует он им обратиться к этому психотерапевту?
Понятно, что может быть всякое и психотерапевт сможет своей работой повысить мнение о себе. Но большинству людей такое отношение не понравится! Ведь к ним примерно так и относятся в разных государственных учреждениях. И в долговременной
