Она посмотрела на меня, и глаза ее сухо блеснули. Я подошел к Стиву, пожал ему руку.
- И вы простите меня. Я был плохим учеником и неверным другом... Вы многое сделали для меня, но я был не достоин вашей заботы... Никогда.
Стив смотрел себе под ноги, непривычно сутулясь, и молча, разминал пальцами тонкий сухой стебелек. Я хотел еще что-нибудь сказать ему, но понял, что все слова сейчас бессмысленны. Что я мог сказать ему в эти последние минуты? Я растерянно оглянулся на Юли - безнадежно поникшую и съежившуюся, словно от пронзительного холода - и быстро зашагал к ракетоплану.
Юли нагнала меня у самого трапа.
- Максим!
Я оглянулся. Запыхавшись от быстрой ходьбы, она остановилась в полушаге от меня, взяла меня за руку. Лицо ее было бледным, несмотря на жару, а в глазах стояла какая-то незнакомая мне твердость. Я открыл, было, рот, но она быстро прильнула ко мне и поцеловала меня в губы. Всю свою оставшуюся жизнь я буду помнить этот ее поцелуй! Я едва взял себя в руки, чтобы тут же не бросить все, и не уйти с ней отсюда, куда глаза глядят.
- Я буду ждать тебя! Слышишь? Буду ждать!
Голос ее сорвался. Я нежно провел рукой по ее чудесным волосам - в последний раз! - по тонким, покрытым золотистым загаром, плечам, окунулся в печальные озера ее глаз.
- Иди в укрытие! Здесь нельзя больше оставаться... Иди.
Она отошла шагов на десять и остановилась, глядя на меня. Стояла так до тех пор, пока я не поднялся по трапу, и не скрылся внутри ракетоплана. Едва я перешагнул низкий рифленый выступ воздушного фильтра биологической экранировки, сердце мое упало в груди, и тоскливо защемило. Перед глазами стояла маленькая хрупкая фигурка Юли на взлетной полосе, провожающая меня молящим взглядом. Я готов был повернуть назад, но вместо этого торопливо зашагал через переходной тамбур с тройными дверями, и побрел по узкому коридору в направлении поста управления кораблем.
Свет в коридоре не горел. Здесь было сумрачно и холодно. Только зеленые сигнальные огни вдоль стен смотрели на меня из темноты, словно глаза какого-то загадочного зверя. Откуда-то из-за стен доносился мерный жужжащий шум. Видимо, там работали воздушные насосы. Непрерывный ток воздуха ощутимо обдавал разгоряченное лицо. Внезапно в потолке, прямо над моей головой, сдвинулся стальной щит, и широкая полоса света из наружного иллюминатора упала на пол коридора. Одновременно с этим по обеим сторонам его сдвинулись две узкие двери. Я заглянул в одно пустое помещение. Здесь располагалась распределительная энергостанция корабля. В другом помещении, два мощных насоса с глухим урчанием перегоняли воздух в терморегуляторной системе. На стене располагалось широкое табло и щит с множеством мигающих лампочек, каких-то рычажков и кнопок управления. Здесь тоже никого не было. Похоже, экипаж корабля проверял исправность аварийной сигнализации.
Я миновал полосу яркого солнечного света, свернул направо и почти сразу же оказался перед открытой дверью поста управления. Остановился на пороге.
У высокой колонны в центре зала стоял тот самый худощавый человек в синем комбинезоне, который выходил наружу, и укладывал толстые волоконные кабели в отверстие колонны на уровне своей груди. Здесь был и еще один представитель экипажа корабля - невысокий, коренастый и крепкий, с коротко стриженной русой головой человек лет сорока на вид. Он стоял около пульта аварийной сигнализации и задумчиво нажимал какие-то кнопки. Я услышал, как за моей спиной, где-то вдалеке, с глухим рокотом раздвинулись и захлопнулись стальные заслонки. Снова посмотрел на коренастого. На нем был такой же синий комбинезон с отличительными знаками первого пилота и те же высокие ботинки, что и у его товарища. Почувствовав мое присутствие, пилот обернулся. Несколько секунд он спокойно изучал мое лицо, потом в глазах его появился немой вопрос. Я заметил, что, и штурман ракетоплана оставил свое занятие и с любопытством рассматривает меня. Чтобы не вводить их в заблуждение, я поспешил представиться.
- Мое имя Максим Новак. Вас должны были предупредить обо мне, из Службы Труда.
Глаза пилота сразу же повеселели.
- А! Так это вы летите с нами на "Фаэту-2"? Добро пожаловать на борт нашего "бронтозавра"!
Он оставил в покое кнопки аварийного пульта и подошел ко мне бодрым шагом, протягивая руку.
- Почему "бронтозавр"? - удивился я.
- Это мы так прозвали свой корабль, - улыбаясь, пояснил пилот. - А что, разве не похож?
- Н-не знаю...
- Э! Да, ладно! Что там? Рад познакомиться! Эд Тернер.
Я пожал его твердую ладонь. Покосился на штурмана.
- Это наш штурман, Девид Купер, - представил его Тернер. - Признаюсь, я был немало удивлен, когда узнал, что кто-то хочет лететь на нашем грузовом корабле в качестве пассажира. Хотя, конечно, у каждого могут быть свои причины... Я, разумеется, не могу никому запретить летать пассажиром на грузовых.
- Просто мне необходимо было срочно попасть в эту колонию на Омикрон Кита, - попытался объяснить я.
- Понятно, чего там! - кажется, еще больше обрадовался Тернер. - Надо, так надо!
- А что же вас здесь только двое? - неуверенно спросил я, и снова покосился на штурмана.
Лицо у него было слегка вытянутое, с большими карими глазами и густыми бровями. Справа около рта наметилась глубокая складка, придававшая ему хмуроватый вид, но задорный блеск в глубине глаз выдавал в нем человека веселого и общительного.
- А зачем нам больше? - искренне изумился Тернер. - Это на трансзвездных лайнерах пусть больше будет. Там пассажиры, обслуживающий персонал, да и техника посложнее будет, чем у нас. А мы здесь и вдвоем справляемся. Грузом, сами понимаете, загрузились полностью еще вчера, под самую крышку! Оборудование разное: автоматические рудокопы, сканеры, буры. Ну, и продукты, конечно, вода. А как же без них? Без них никак нельзя! Там люди их ждут, не дождутся. А тут приходит сообщение, что необходимо взять на борт еще одного человека, пассажиром...
Он замолчал, откашлялся, посмотрел на Девида Купера, словно ища у того подтверждения своих слов. Затем заговорил снова.
- Так вот, приходит, значит, сообщение о пассажире этом, о вас значит! Необходимо, мол, взять на борт. Человек согласен лететь на грузовом. А мы что? Нам не жалко, пускай летит, раз хочет! Места у нас хватит, продуктов тоже достаточно, да и лететь-то тут всего ничего - полтора парсека за границами Договорной Зоны. Правда, пришлось взять дополнительный груз в полторы тонны, но это не беда. В грузовом отсеке еще столько же поместится. Лишь бы человек хороший попался! Правильно я говорю, Дев?
Он снова посмотрел на штурмана. Тот согласно кивнул, весело блестя глазами. В эту минуту откуда-то снаружи, через динамики внешней связи, донеслась протяжная сирена. Пилот сразу же замолчал, внимательно прислушиваясь. Вой сирены повторился снова, потом еще, и еще раз. Тернер посмотрел на меня.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
