Анализ ДНК был готов к началу марта, и результаты были многозначительными: кровь Спенсера соответствовала пробам спермы с мест убийств Таккер, Дэвис, Хелламс, а также одного из ранних изнасилований в Арлингтоне. Адвокаты Спенсера, Карл Уомек и Томас Келли, обратились в «Селмарк Дайегностикс» — известную лабораторию в Мэриленде, в которой позднее проводили анализ проб по делу О. Дж. Симпсона, — с просьбой провести «слепую» проверку результатов анализа ДНК, надеясь на расхождение. Но эксперты подтвердили первоначальные результаты. Шансы на то, что ДНК Спенсера совпадет с ДНК другого чернокожего жителя Северной Америки и, значит, обвинение со Спенсера будет снято, составляли 135 миллионов к одному. Вдобавок к тестированию ДНК местная лаборатория в Фэйрфаксе обследовала одежду Спенсера, в том числе маскировочный жилет, который он надевал каждый день. Старший судебный эксперт Джозеф Беккерман установил, что частицы стекла с жилета Спенсера идентичны со стеклом в одном из цокольных окон, взломанных подозреваемым.
16 июля 1988 года Тимоти Спенсер был признан виновным в изнасиловании и тяжком убийстве Сюзан Таккер. Хотя ричмондские убийства не учитывались во время процесса, о них предстояло упомянуть перед вынесением приговора, и отец Дебби Дэвис дал показания в день рождения погибшей дочери. В пользу Спенсера показания давали его мать, глава местного общественного центра и бывший учитель подсудимого. Все они говорили о беспокойной юности Спенсера. Наконец, Спенсер в коротком обращении к присяжным заявил, что никого не убивал и что он «соболезнует семьям погибших». Присяжные совещались три часа, прежде чем единодушно рекомендовали смертный приговор.
В октябре 1988 года Спенсер также был признан виновным в убийстве Дебби Дэвис. В январе 1989 года его обвинили в убийстве Сюзан Хелламс, а в июне 1989 года — в убийстве Дианы Чо. При рассмотрении дел Дэвис и Хелламс использовались результаты анализа ДНК, а чистых проб с места убийства Чо взять не удалось. Обвинители представили это дело как «преступление с характерным почерком», в котором законом разрешалось использовать вещественные доказательства других преступлений.
27 апреля 1994 года, после неудач с несколькими апелляциями, Тимоти Уилсон Спенсер был казнен на электрическом стуле в тюрьме Виргинии, став первым человеком в мире, которому смертный приговор был вынесен на основании опознания ДНК. Он так и не признал свою вину. Стив Мардиджан побывал в тюрьме штата в Джарратте, недалеко от границы Северной Каролины, и попытался допросить Спенсера незадолго до казни. Но Спенсер отказался разговаривать с ним и ни в чем не признался. По иронии судьбы, несмотря на существование изощренных методов и компьютеров, помогающих в построении версии обвинителей, дело против Тимоти Спенсера было результатом обычных, старинных методов работы полицейских и следователей. Если бы Джо Хоргас не вспомнил имя Спенсера, компьютерный поиск закончился бы впустую, поскольку по техническим причинам Спенсер и не значился среди преступников, условно освобожденных из исправительных заведений. Если бы не случай, пробу крови на анализ брать было бы не у кого.
Однако Дэвид Васкес по-прежнему находился в тюрьме за убийство Кэролин Хэмм. Два первоначальных свидетеля не изменили показания, пробы устарели для анализа, и никто не мог подтвердить его алиби. После встречи с Джудом и Джо Хор га сом в Арлингтоне Стив Мардиджан начал утомительный анализ всех материалов по убийствам Таккер и Хэмм в Арлингтоне, по убийствам в Ричмонде и округе Честерфилд и по каждому отдельному сексуальному нападению и краже со взломом. Все данные, имеющие значение, были введены в компьютерную программу, чтобы обеспечить подробное сравнение физических характеристик и поведения преступника, выраженного словесно.
— Именно тогда и началась настоящая работа, — рассказывает Стив. — Прежде всего мы спрашивали себя: «Как определить, причастен ли арестованный человек к делу Кэролин Хэмм?»
Мардиджан составил таблицу с такими разделами, как «имя жертвы», «юрисдикция», «дата», «продолжительность преступления», «тип места», «тип оружия», «тип связывания», «способ и место нанесения повреждений», «первый контакт с жертвой», «проник ли преступник в дом до того, как там появилась жертва», «место нападения — внутри, снаружи, в машине», «перемещалась ли жертва по дому», «диалоги и речь преступника во время изнасилований»-, «тип сексуальной активности».
Затем Стив передал мне данные, и мы тщательно изучили их, прежде чем прийти к нашим заключениям. Нам обоим стало ясно, что первоначальное предположение самого Стива и Джуда подтвердилось: не могло быть и речи о том, чтобы вместо одного преступника действовали два — либо два партнера, такие, как Лоуренс Биттейкер и Рой Норрис, или же садист и покорный последователь, такие, как Пол Бернардо и Карла Гомолка. Предполагаемый напарник Васкеса не существовал на свете.
Эти преступления — кражи со взломом, изнасилования и убийства — были совершены человеком, обладающим значительным опытом, стремлением к насилию и организационными навыками. Он подолгу общался со своими жертвами и испытывал сексуальное удовольствие, манипулируя ими, доминируя, проявляя свою власть и мучая их. Дэвид Васкес не был сексуальным садистом, ему бы не хватило организационных или межличностных навыков, чтобы подобным образом общаться с жертвами, и мы считали, что он ни в коем случае не мог совершить эти преступления. Нам стало ясно, что на допросах его запугали и ввели в замешательство, ему предоставляли слишком много информации, и в трогательной попытке угодить и оказать помощь он рассказал полиции о своем «видении», в котором убил Кэролин Хэмм. При постоянном напоминании об этом убийстве оно вполне могло привидеться Васкесу. Но это еще не значило, что убийцей был он.
Вместе с Джо Хоргасом и сотрудниками полицейского управления Арлингтона мы попросили прокурора округа Арлингтон Элен Фейи отправить губернатору Джеральду Белилсу письмо с просьбой полностью оправдать Васкеса. Поскольку он сам признал свою вину, у него не было более быстрого способа выбраться из тюрьмы.
16 октября 1988 года мы отправили Фейи наш письменный отчет с заключением о том, что убийство Кэролин Хэмм совершил тот же преступник, который убил нескольких других женщин в округе. Этот отчет в форме письма на пяти страницах, подписанный Стивом и мной, был послан губернатору вместе с прошением Фейи.
Процесс снятия обвинений занял больше времени, чем мы рассчитывали, поскольку и губернатор, и Совет по помилованию отдельно расследовали это дело и пересматривали наш анализ. Но наконец Дэвид Васкес был освобожден 4 января 1989 года. Он вернулся в дом матери и попытался возбудить дело против арлингтонских властей. В конце концов по совету нескольких юристов он решил прекратить тяжбу, удовлетворившись компенсацией в размере 117 тысяч долларов. Откровенно говоря, если бы это зависело от меня, я дал бы ему намного больше.
Но сколько бы хлопот ни было связано с арестом и помилованием Дэвида Васкеса — а эти хлопоты были столь значительными, что, по-моему, должны послужить наглядным примером всем нам, сотрудникам органов правоохранения, — Джо Хоргасу, а затем и нам стало ясно: человека обвинили и посадили в тюрьму за преступление, которого он не совершал, но никто не попытался скрыть ошибку. Скорее, наоборот: мы потратили немало усилий, чтобы пролить свет на истину.
Стив Мардиджан говорил:
— Полицейское управление Арлингтона, то же самое управление, которое арестовало Васкеса, охотно вернулось к пересмотру этого дела и предприняло решительные шаги, пусть даже не в свою пользу. Думаю, это явное свидетельство честности этих людей и их преданности своему делу.
Как красноречиво отмечает Пол Монс в книге «Правосудие на охоте», «в истории Дэвида Васкеса уникально то, что его выпустили на свободу те же люди, которые посадили его за решетку. Ни один из членов семьи, журналистов или общественных деятелей и пальцем не шевельнул, чтобы освободить Дэвида. Ему помогли полиция и прокурор. По иронии судьбы, ужасная гибель Сюзан Таккер стала спасением для Дэвида Васкеса».
Наш отдел потратил на поведенческий анализ этой группы дел столько времени и сил, сколько не тратил ни на одно дело тех дней, в том числе связанное с убийствами детей в Атланте и Грин-ривер. И большая часть этих усилий была направлена не на поиск и арест преступника, а на освобождение невиновного.
13. Убийство на Саут-Банди-драйв
Практически в каждом десятилетии появляется свой «процесс века». В 80-х годах это было дело Лиззи Борден. В 20-х — «обезьяний процесс» Скопса, дело о преподавании теории эволюции. В 30-х годах — дело Линдберга о похищении ребенка. В 40-х — Нюрнбергский процесс над военными преступниками, в 50-х — суд над похитителем атомной бомбы Розенбергом. 60-е годы принесли нам процесс «семерых из Чикаго», 70-е — семьи Мэнсона. Тот факт, что каждое из этих судебных разбирательств в свое время и в своей стране причислялось к категории «процессов века» (вспомните альтернативные дела — Дрейфуса, Сакко и Ванцетти, Эйхманна, Банди), свидетельствует о двух вещах. Во-первых, конечно, о внимании к преступлению СМИ. Во-вторых, думаю, он имеет отношение к нашему общему стремлению выявить зло и злодеяния, или, в случае политически ориентированных процессов, таких, как дела Скопса, «семерых из Чикаго», Сакко и Ванцетти или же Розенберга, — восприятие истины другими людьми.
