Кобыла дернулась, ее удивление было очевидным, и ее ухо вытянулось вперед, когда она посмотрела на божество.
<Да, леди?> Даже ее мысленный голос казался менее дерзким, чем обычно, и Лиллинара улыбнулась ей.
- Ты такая же достойная дочь, как и Лиана, - сказала богиня. - И, как и она, ты бы никогда не попросила ни о каком особом одолжении для себя. И именно поэтому я дарю вам обоим этот подарок в день ее свадьбы и чтобы отпраздновать день вашей связи с ней.
Она протянула руку, коснувшись лба Гейрфрессы, и вспыхнул серебристый свет, ослепительно яркий при дневном свете. Голова скакуньи дернулась от удивления, а не от страха или боли, а затем свет вспыхнул один раз и исчез.
Уши Базела прижались, когда Гейрфресса повернула голову, глядя на него, и ее недоверчивая радость затопила его через табунное чувство. Изуродованная глазница ее правого глаза снова была заполнена, но не глазом, а сверкающей сине-серебряной звездой. Она сияла, почти как глаза дикого огня Венсита из Рума, но без меняющегося радужного оттенка взгляда Венсита, и восторг пронесся через сердце Гейрфрессы, подобно гордой, радостной силе ветра, которым она была названа, когда восстановилось зрение, которое было вырвано у нее.
- Ты всегда видела больше, чем большинство, дочь, - мягко сказала ей Лиллинара. - Теперь ты тоже сможешь видеть то, что видят другие. И, возможно, - богиня улыбнулась почти озорно, и восторг захихикал и пробежал рябью по великолепной гармонии ее голосов, - ты будешь видеть немного яснее, чем они, пока будешь этим заниматься.
Она отступила назад, рядом с Томанаком, и два божества пристально смотрели на четырех смертных перед ними в течение долгих, безмолвных нескольких секунд.. Затем, в унисон, они склонили головы в прощальном поклоне и исчезли.
Люди, градани и скакуны смотрели друг на друга, ошеломленные, потрясенные, радостные и каким-то образом глубоко отдохнувшие и освеженные, и голоса бога и богини шептались в глубине их мозгов.
<Любите друг друга, дети. Любите друг друга всегда так сильно, как вы делаете это сейчас, потому что ваша песня - это песня, которую этот мир надолго запомнит, а любовь - это то, что приведет вас туда, придаст вам сил и в конце концов приведет вас домой к нам.>
Глава двадцать первая
- Вот это впечатляет, - заметила Лиана на следующее утро, когда Гейрфресса и Уолшарно обогнули последний поворот и вышли на поляну посреди леса высоких сосен.
- Да, это так, - ответил Базел, и это было не такое простое соглашение, каким могло бы быть. В отличие от его жены и, о, но это слово было приятным на вкус в его мыслях! - он видел планы, хотя в последний раз, когда он действительно был здесь, смотреть было не на что, кроме деревьев. Он точно знал, чего ожидать... и в любом случае его ожидания не оправдались.
Сосновый лес вокруг них покрывал полосу пологих холмов по обе стороны реки Балтар. Где угодно, кроме как на вершине Равнины Ветров, они, вероятно, вообще не удостоились бы названия "холмы". Но они были достаточно высоки, чтобы быть заметными, поднятые каким-то давним катаклизмом, который отвел Балтар от Глотки, и они неуклонно спускались на юго-восток, пока не наткнулись на Болота, созданные отводом. Сами деревья были огромными, поднимаясь из прозрачного слоя раннего тумана, который солнце еще не успело прогнать, но они были расчищены, а пни выкорчеваны с площади по меньшей мере в пятьсот ярдов в поперечнике.
Однако это прояснение было не тем, что вызвало комментарий Лианы. Нет, то, на что она смотрела, было зияющей дырой в его центре. Это отверстие представляло собой прямоугольник размером шестьдесят пять на тридцать футов, плавно, но неотвратимо уходящий вниз, в освещенные фонарем глубины, под углом в три градуса. Последние несколько ярдов, где отверстие проходило через глину и почву, были выложены кирпичом и бетоном, но дальше оно было высечено из гладко отполированного камня, и постоянное, мягкое давление исходило от него, приветствуя их, когда они приближались к нему.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Почему оттуда дует столь сильный ветер? - спросила она.
- Тебе придется спросить об этом Сермана, если ты хочешь получить полный ответ, - криво усмехнулся Базел. - Он достаточно часто пытался объяснить мне это, но не буду притворяться, что действительно это понимаю. Насколько мне удалось уразуметь, даже воздух имеет свой собственный вес, и чем толще его слой, тем больше его вес. И воздух у подножия Откоса немного толще, чем здесь, наверху, где постоянно живете вы, сотойи. Таким образом, вес, который давит на весь этот воздух внизу, выдавливает его вверх по туннелю.
Лиана посмотрела на него так, словно подозревала, что он издевается над ней, и Уолшарно фыркнул.
<Я был там, когда Серман объяснял ему это. Все время, когда Серман объяснял ему это>, - сказал ей скакун. <Он понял это довольно прямолинейно. Конечно, Серман - один из тех двоечников, которые, кажется, ничего не могут объяснить без цифр. Многих цифр.>
<Что, должно быть, ужасно сбивало с толку того, кто даже читать не умеет>, - заметила Гейрфресса, ни к кому конкретно не обращаясь. Уолшарно довольно демонстративно проигнорировал ее, и кобыла тряхнула головой в лошадином эквиваленте смеха.
Разговаривая, они продолжали двигаться к отверстию, а теперь остановились, когда около десятка градани и гномов, трудившихся над строительством кирпичного корпуса, который защитил бы верхний конец туннеля от ветра и непогоды, и особенно от льда и снега, учитывая ветреные равнинные зимы, когда он будет закончен, посмотрели вверх и заметили их.
- Принц Базел! - позвал один из градани, откладывая свой совок и подходя к ним, чтобы поприветствовать. Он вытер свои мощные мозолистые руки о холщовый рабочий фартук, затем протянул руку настолько, чтобы градани-Конокраду можно было обхватить предплечье Базела. - Конечно, и вы могли бы предупредить нас, когда собирались приехать, - сказал он с непринужденностью члена собственного клана Базела.
- Ну да, мог бы, если бы захотел, - весело согласился Базел. - Но я думал о том, как мог бы удивить тебя и твоих парней, бездельничающих здесь, если бы случилось так, что ты не ожидал меня, Харшан!
- Бездельничаем, не так ли? - Харшан ухмыльнулся ему. - Не так вероятно, когда Серман щелкает кнутом!
- И он настоящий ужас. - Лисьи уши Базела дернулись от удовольствия. - Будь у меня выбор, я бы скорее встретился с братьями-псами, чем с карликом, у которого есть расписание дел!
- Вы бы не оказались в этом одиноки, - с чувством сказал Харшан. Его глаза скосились на Лиану, и, возможно, они немного расширились при виде сверкающих браслетов, застегнутых на запястьях ее и Базела, но он просто вежливо кивнул ей, а затем поднял бровь на Базела. - И эта леди была бы?
- Лиана Хэйнатафресса, - ответил Базел. - Моя жена.
Это был первый раз, когда он произнес эти два слова вслух, и так они показались ему еще вкуснее, чем в уединении его собственных мыслей.
Уши Харшана прижались, и он поджал губы, как будто хотел присвистнуть от удивления, но затем явно передумал.
- Поздравляю, ваше высочество, - сказал он, обращаясь к Базелу с нетипичной официальностью, и низко поклонился. - И вас, миледи, - добавил он, в свою очередь кланяясь Лиане. - Пусть у вас будет много лет вместе, и пусть ваша радость растет с каждым из них.
- Спасибо, - ответила она немного криво. - Но, боюсь, я не "миледи". Девы войны не очень-то любят титулы.
- Что ж, возможно, так оно и есть, - сказал Харшан более нормальным тоном, его уши снова встали торчком, и улыбнулся ей. - Случается, что градани не слишком утруждают себя подобными вещами. Ты вышла замуж за принца Базела, и этого достаточно, более чем достаточно для таких, как я. Это не та мысль, которую мы хотели бы заронить ему в голову, но мы немного любим его в Харграме, и если вы его леди, то вы тоже наша леди. Это не значит, что я бы не дал хороших кормаков, чтобы увидеть, как он объясняет своей леди-матери, как получилось, что он решил жениться, не сказав ей ни слова о том, что он собирался сделать. Не сомневаюсь, что она будет рада видеть вас, миледи, но думаю, что есть пара слов, которые могут просто обжечь чьи-то уши.
