— Дурень! — сказала я. — Ею же убить можно.
Все дальнейшее могло обойтись и без моего участия. Меня выручил милиционер.
Он был молодой и деловитый, и ресторанные скандалы были ему не в диковинку. Официантка заспешила ему навстречу. Я прошмыгнула к дверям.
На перроне стоял встревоженный Леша.
— Где же вы были? Ищу, ищу! — закричал он. — Поезд отходит.
Он схватил меня за руку, и мы помчались по перрону. Проводница уже собиралась захлопнуть дверь. В вагон мы вскочили на ходу.
— Чего вас понесло в ресторан? — спросил Леша.
— Выпить захотелось, — ответила я.
3
К перрону новосибирского вокзала наш поезд подошел утром.
Леша нёс мой чемодан, сумку я упрямо потащила сама. В просторном зале для ожидающих он смущённо потоптался возле меня, потом крепко, по-мужски, тряхнул мне руку и ушел.
Подполковник Свиридов предупредил, что меня никто встречать не будет. Я засунула свои вещи в свободный шкафчик автомата для хранения багажа и вышла на привокзальную площадь.
Она была большой, под стать залу. Здесь стояло целое стадо автобусов, проскакивали такси, ползли, пощелкивая, троллейбусы. На обочине женщины продавали гладиолусы, смородину и подсолнухи.
Огромные часы на зеленом фасаде вокзала показывали местное время, и я перевела стрелки своих ручных часов…
Я прошла по площади и затерялась в толпе. Люди проходили мимо меня, пропускали вперед, отталкивали, торопясь к автобусу, — незнакомые люди незнакомого города. А меня пока связывал с этим городом только номер телефона, который я получила от подполковника Свиридова в день отъезда.
Я вышла к уличному автомату. Мне сразу ответил тот, кто был нужен, — полковник Приходько. Я назвала город, откуда приехала. Полковник помолчал несколько секунд, затем попросил меня перезвонить по новому телефону и сказал номер.
У меня не нашлось двух копеек, пришлось опустить в автомат гривенник. Ответил уже не полковник, а кто-то другой — мягкий, симпатичный, неофициальный голос.
— Где вы находитесь сейчас?… Вещей с вами много?… Тогда садитесь на троллейбус, сойдете на остановке «Кинотеатр имени Маяковского». Идите дальше по ходу троллейбуса, увидите пятиэтажный розовый дом: вверху — башенные часы, внизу — «Гастроном». Это так называемый «дом под часами». Войдите в угловой подъезд. Поднимитесь на третий этаж…
Я так и сделала.
Дверь мне открыли сразу, как только я нажала кнопку звонка. Мужчина в сером мятом пиджаке пригласил меня войти, выглянул в коридор и сразу закрыл за мной дверь.
Он и оказался обладателем симпатичного голоса, который я услыхала по телефону. И лицо у него было доброе.
— Борис Борисович, — назвался он. — А вы — Евгения Сергеевна, это я уже знаю.
Я прошла в комнату. Навстречу поднялся невысокий полный полковник. Я представилась. Он внимательно посмотрел на меня и предложил сесть.
Мой будущий начальник полковник Приходько показался мне суровым, официальным, и поначалу я чувствовала себя стесненно и тревожно. Так много в моей будущей судьбе зависело от него…
— Вы есть хотите? — спросил он.
Я ответила, что не хочу.
— Тогда будем чай пить.
Борис Борисович как будто этого и ждал, сразу же принес из кухни подносик, на котором стояли стаканы с чаем, вазочка с пирожными и конфетами. Я послушно съела пирожное, хотя терпеть их не могла, выпила стакан чаю, отказалась от второго. Полковнику Борис Борисович принес второй стакан, сам он в нашем чаепитии участия не принимал, молча сидел на диванчике. Молчал и полковник.
Чем дольше длилось это молчание, тем менее оно мне нравилось…
— Товарищ полковник, — сказала я, — разрешите обратиться.
Полковник Приходько отодвинул в сторону стакан, положил руки на стол, переплел пальцы. Потом взглянул на меня и кивнул:
— Обращайтесь.
— Судя по всему, — начала я, — дело, которое вы собираетесь… или, по крайней мере, собирались мне поручить, — серьезное. И первоначальное знакомство со мной, мой вид… вызвали у вас сомнения.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Полковник Приходько согласно кивнул.
— По личным обстоятельствам, очень важным для меня обстоятельствам, я хотела бы остаться у вас. Работать в вашем отделении. Я не хочу возвращаться туда… домой. Конечно, я еще неопытный инспектор; я не знаю, какую работу придется мне выполнять, только прошу вас поверить, что постараюсь…
И тут мне вдруг стало стыдно за свою взволнованность, за несолидные, несерьезные, какие-то девчоночьи обещания, я смутилась.
Полковник Приходько улыбнулся, а мне стало совсем не по себе.
— Вы напрасно волнуетесь, Евгения Сергеевна. Вы все очень хорошо сказали, не нужно стесняться своих слов. Мое сомнение — это не недоверие к вам. Я уже познакомился с вашими документами. Вы учились в Торговом институте, окончили школу милиции, вас здесь, в городе, никто не знает, а это тоже важно. Словом, лучшей кандидатуры нам не найти. Но одно дело — знакомиться с человеком по документам, и совсем другое — увидеть этого человека перед собой. И вот я увидел вас и понял, чего мы здесь не учли. Вашу внешность.
Здесь я растерялась уже окончательно.
— Да, вашу внешность, — продолжал полковник Приходько. — Вы — молодая симпатичная женщина. Порядочная женщина. И эту вашу порядочность можно разглядеть за километр. И вам будет трудно. Значительно труднее, нежели мы все здесь думали, когда отрабатывали наш план.
— Полковник встал, жестом остановил меня, я осталась сидеть, а он заложил руки за спину и молча прошелся и взад и вперед по комнате.
Совсем его не понимая, я взглянула с надеждой на Бориса Борисовича, тот молча, хотя и ободряюще, улыбнулся.
— Вы играли когда-нибудь на сцене? — спросил полковник. — На любительской, разумеется. В школе, в институте?
— Да. В институте. У нас была театральная секция,
— И какие роли вы исполняли?
— Ну… например, Таню, в арбузовской пьесе.
— Понятно. Словом, играли порядочных девушек.
— Да… Так уж получилось…
— А вы помните, — продолжал полковник, — «Барабанщицу» Салынского?
— Конечно. Мы ставили и ее. Я играла Нилу Снижко.
— И как вы ее сыграли?
— Кажется, неплохо. Режиссер считал, что это была моя лучшая роль.
— Что ж, это хорошо. Даже очень хорошо. Почаще думайте о поведении вашей героини, особенно в первом акте.
Я уже начала догадываться.
— Эта роль вам здесь пригодится. Обязательно пригодится. Как, Борис Борисович, — повернулся полковник, — она еще и актриса, а?
Он шутил, но это была добрая шутка, и мои тревоги рассеялись. Борис Борисович опять улыбнулся мне, как бы говоря: «Ну, вот, видите, а вы беспокоились!»
— Но, — поднял палец полковник, — не думайте, что ваши театральные успехи сразу же снимут все трудности в задаче, которую мы собираемся предложить. Они только помогут вам выбрать лучшее решение.
Он присел к столу.
— Теперь о том немногом, что мы знаем и чем поначалу сможем вам помочь.
Память у меня была хорошая, я ничего не записывала, и, кажется, полковник Приходько остался этим доволен.
В заключение полковник сказал:
— Найдите нам зацепочку. Хотя бы одну. Маленький фактик, чтобы начать следствие…
4
К дому на Нарымской улице я вышла сразу.
Это была розовая железобетонная коробка в пять этажей. Прямо перед окнами росли четыре большущих тополя, чудом сохранившихся после знакомства со строителями, возводившими дом. Правда, одному тополю, видимо башенным краном, начисто обломили верхушку, у другого содрали кору на стволе, но тополя выжили, оправились от ранений и, забыв обиды, буйно зазеленели листвой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Дверь моей будущей квартиры была распахнута настежь. На лестничной площадке, перед шкафом с электросчетчиками, стоял мужчина в безрукавке из искусственного меха. Он заглядывал в застекленное окно шкафа и ворчал:
