Когда ребенок начинает ходить, он увлекается играми. В раннем возрасте мальчики и девочки играют вместе. Меланезийские дети знают огромное количество игр с хороводом и песнями. Забавляются также и волчком. Это какой-нибудь плод, насаженный на палочку. Играют в «камушки», для чего употребляют орехи, и во всевозможные игры со шнурками. Любопытно, что меланезийцы в отличие от своих восточных соседей не устраивают никаких спортивных состязаний. С наступлением половой зрелости дети прекращают эти невинные забавы. В этот период намечается окончательное разобщение обоих полов, так как мальчик уже тяготеет к отцу, а девочка — к матери, и каждый подросток знакомится со своими будущими обязанностями. Через некоторое время происходит пространственное разобщение, что приводит к известному ослаблению семейных уз. На острове Гуадалканал (Соломоновы острова), где муж и жена спят в разных хижинах, мальчик покидает жилище матери уже на третьем-пятом году жизни и спит с отцом, тогда как дочь остается с матерью. Однако в период от наступления половой зрелости до женитьбы единственное дозволенное юношам место пребывания — это мужской дом или дом для холостяков. Обычно это весьма импозантное здание, расположенное в самом центре деревни. Здесь юноши получают от взрослых наставления и проходят некоторое обучение. Так, у западных племен Новой Британии каждый юноша находится на попечении взрослого наставника, обучающего его изготовлению оружия (пращи, копья), охотничьих ловушек, рыболовных сетей, а также обращению со всеми этими вещами.
Прежде женщинам и девушкам под страхом смерти запрещалось посещение мужского дома или дома холостяков. Но на островах Тробриан существовал, как ни странно, противоположный обычай. Там дом для холостяков с одобрения общины был превращен в своего рода любовную беседку для юношей и девушек. Здесь нет ничего от проституции, хотя на меланезийских островах она и существует в известных формах, а на Соломоновых даже поддерживалась вождями.
По мнению Малиновского, которому мы обязаны приведенными сведениями, свободное общение между молодыми людьми не имеет также ничего общего с групповым браком или групповым промискуитетом. Партнеры не меняются, оргий не происходит, ибо поведение каждого регламентируется определенным моральным кодексом. Хотя любовники и разделяют ложе, каждый живет своим бюджетом, питается у своих родителей, ибо совместная трапеза означала бы публичное объявление о бракосочетании. Нередко из такого свободного сожительства возникают настоящие, прочные браки.
С наступлением совершеннолетия меланезийские юноши и девушки проходят посвящение. Совершаемые при этом обряды отчасти связаны с приемом в мужской или тайный союз, и для мальчиков их гораздо больше, чем для девочек. Кандидаты отбираются общиной и размещаются в специальной огороженной частоколом хижине, находящейся где-нибудь за деревней, в лесу. Иногда и девушки (на Новой Ирландии, например) должны в течение продолжительного времени пребывать в специально отведенных местах. Если девушки хотят принять участие в танцах женщин, выйти из своих обиталищ они могут, лишь закутавшись с головы до ног. При посвящении меланезийским мальчикам делают обрезание. Этот обычай неизвестен папуасам, его нет и на Соломоновых островах. Кроме того, на островах Меланезии мальчикам преподают своеобразные уроки жизневедения и религии. Их знакомят с предметами культа (на Новой Ирландии, например, со священными резными фигурами, выставляемыми напоказ во время поминальных празднеств). Их обучают также игре на «волшебных» дудочках. На острове Вогео (близ северного побережья Новой Гвинеи) мальчикам надрезают язык, чтобы игра их была более искусной. Язык мальчикам надрезают еще и для того, чтобы избавить их от «плохой крови», которую они, по представлениям туземцев, унаследовали от своей матери. Каждый, кому надрезают язык, превращается в нового человека. Об этих представлениях можно судить по заключительной церемонии ритуала посвящения, наблюдающейся в некоторых областях Новой Ирландии. Там мальчиков (а также девочек) кладут на помост и велят им представиться мертвыми, то есть заснуть. Когда мальчики или девочки заснут, их будят, и это означает пробуждение к новой жизни, как бы рождение заново. После этой церемонии юноша или девушка становится полноценным членом общины, получает все права члена общины и соблюдает все ее установления. Поведение их отныне строго контролируется общественным мнением. Отношения между супругами, по представлениям меланезийцев, не прекращаются и тогда, когда один из них умирает. Независимо от истинных чувств родственников покойного производятся традиционные траурные церемонии. Когда больной умирает, сразу же начинаются громкие причитания. Они тем сильнее, чем большей любовью, уважением и престижем пользовался покойный при жизни. В большинстве случаев вдове и ее родственникам надлежит скорбеть гораздо дольше и сильнее, чем вдовцу. Иногда родственники умершего, боясь магических излучений трупа, отказываются отдать покойному последнюю дань любви и уважения. Этому служат некоторые табу. Омовение и наряжение покойника, равно как и его захоронение, совершаются обычно женатыми или замужними сородичами умершего. Они выражают свою скорбь тем, что стригут себе волосы, раскрашивают свое тело и накосят себе удары. Вдова умершего ходит закутанная в циновки, а иногда даже «уходит от мира»: живет где-нибудь (как это принято, например, на островах Тробриан) одна и не выходит из своего обиталища в течение нескольких месяцев. В это время о ней заботятся ее домочадцы.
Существующее у меланезийцев материнское право точно определяет положение детей после смерти родителей. Дети остаются на попечении матери, которая возвращается в семью своих родителей. Если нет в живых и матери, то опекуном детей становится ее старший брат. Частная собственность одного из супругов не переходит во владение другого. В личную собственность жены помимо одежды и украшений входит также кухонная утварь, тогда как мужчине кроме его одежды и украшений принадлежат оружие, силки, сети, каменные топоры и танцевальные барабаны. Мужчине принадлежит также недвижимое имущество, такое, как плодовый сад, дом, лодка, и живой инвентарь, например свиньи. Все эти вещи в случае смерти мужа или жены делятся между определенной группой наследников. Собственность мужчины достается его младшему брату или племяннику, то есть сыну брата его жены. При этом иногда возникают довольно необычные ситуации. Некоторые из них наблюдал Малиновский на островах Тробриан.
Бывает, например, что отец, горячо любящий своего родного сына, еще при жизни отделяет ему часть своего имущества, не требуя за это никакой компенсации. Так отеческая любовь преодолевает препоны давнишнего правопорядка — ведь после смерти отца сын должен уступить отцовское имущество законному наследнику. А тут часть имущества уже принадлежит сыну и поэтому передаче не подлежит. Но бывают случаи, когда законный наследник претендует на известную долю имущества отца при его жизни. Тогда законному наследнику соответствующая часть имущества вручается, однако за это он должен заплатить определенную сумму.
