– Закипела? – спросила Настя нечаянную гостью, кивая на машину, где торчал мужской зад.
Пышная дама, не торопилась с ответом, и, не смотря на свои объемы, уже юркнула в салон, где продолжила свою бурную тираду:
– Как чайник! Киплю – мочи нет! Я и пашу за двоих! И по дому, и на работе! А этот идиот не может машину к рейсу подготовить! Профессор хренов! Тут закипишь! Тут так закипишь….
Лялька подошла ближе к «Жигулям», заглянула под капот к возившемуся там мужчине.
Как водитель водителя спросила:
– Шеф, помощь нужна?
– Спасибо. Я сам справлюсь.
– Тогда мы забираем к себе твою поварешку.
– Сделайте милость, – перед ней распрямилось тщедушное худое тело с вопрошающими добрыми карими глазами.
– Кипишь, говоришь? Взрываться только не надо. Я осколков боюсь. – Лялька сняла машину с ручника и посмотрела на дорогу в зеркало. – Поехали, девочки, в женской компании. А мальчики пусть догоняют.
– Две бабы – базар, а три – ярмарка! – Насте стало весело с появлением попутчицы, и было любопытно, как начинающей журналистке. – Вы, видно, всю дорогу закипали? Мы вас пару раз обгоняли, потому и запомнили.
– Меня Надей зовут, – быстро представилась пассажирка. – Я для этого мелкорогатого единственная надежда, а он? Точно, как все мужики: ни в ухо шепнуть, ни… – сказала бы, да ребёнок в салоне.
– Sapienti sat,2 – не удержалась девушка и ткнула себя пальцем в грудь. – Я – Настя. Это – Ляля.
Не отрывая глаз от трассы, Лялька кивнула головой. Подсевшую путницу остановить было сложно, а вернее невозможно ни светскими манерами одной, ни молодежным задором второй попутчицы. Она продолжала говорить, выплескивая негодование. Похоже, что всё это она уже не раз исполняла, как священный ритуал своей психологической разрядки.
– Очень приятно говорю ему, возьми туалетную бумагу с запахом клубники!
– А он? – Насте было интересно.
– Принес обычную, серую, колючую и кусок клубничного мыла! Жмот! Так, говорит, дешевле станет!
– По цене мерит?
– А то! Я – ему: люблю французские духи с ароматом ванили! А он тут же: «Я тебя, – говорит, люблю натуральную!» Филолог-натуропат!
– Вы вместе, сколько лет? – подключилась Ляля.
– Лет пятнадцать.
– И всё время так?
– Еще круче грызёмся! – Надя сняла шпильки из своей закрученной в большую шишку причёски и перекинула через плечо роскошную русую косу. – Он во мне видит образ русской женщины и всё пишет, пишет, пишет.
– Писатель? Или художник? – Настя с Лялькой переглянулись, вспомнив одновременно, что они тоже едут на встречу к художнику и скульптору.
– Я же говорю – филолог. Если б его строчка копейку стоила, мы бы не одного олигарха перескакали. Печатных листов накатал не один миллион! А так, мы с одного гранда на другой перебиваемся.
– Ах! Несчастные! – буркнула водитель машины.
Впереди показались городские постройки. Лялька стала притормаживать, и в эту минуту их обогнал мотоциклист в алом шлемофоне, газанув рядом так, что все трое повернули головы в его сторону.
– Лихач! – не удержалась Лялька, – заигрывает… Обрати внимание, как элегантен за рулем!.
– Каждый по-своему с ума сходит! – Настя завороженно смотрела вслед удаляющемуся красному шлему. – Крутой у него байк… А мама в юности, тоже водила мотоцикл.
– Мила? Вот бы не подумала. Она никогда мне об этом не говорила.
– Да я сама узнала недавно. Когда папа в больнице был, мы с ней о многом разговаривали.
– Загадочность – это и есть твоя мама, и классный друг она у тебя.
– Надя, где здесь можно прилично пообедать?
– А вот тут и можно! После развилки есть кафе «С ветерком». Это наш фамильный бизнес. Там моя мама работает. Пироги у неё знатные!
– Гранды отбиваете?
– Не смешите. Подкармливаем, да.
Так все и оказалось. После развилки с правой стороны неоновой рекламой зазывала проезжих путников небольшое кафе. На стоянке рядом дышал жаром мотоцикл, но уже без хозяина. Настя позвонила родителям, пока Ляля припарковалась напротив, и пошла с Надеждой на разведку. Она сразу обратила внимание на номера не местного региона и автоматически оценила «железного коня» – настоящий «Харлей».
– И откуда прикатил этот юноша? – мелькнула у неё мысль, но аромат придорожного заведения отвлек её, как только она перешагнула порог кафе…
***
– Девчонки, почему никто мне не рассказывал про этот южный городок? —обогнав рейсовый автобус, спросил после некоторого молчания Аркадий.
– Столько лет прошло после школы… – вздохнула Марта. – Я в первый класс там пошла и до конца школы училась. Дальше институт, замуж… Сто лет в нём не была. Лялька только до четвертого училась, а затем с родителями уехала на Урал.
– Я вообще только год там прожила. Потом новый гарнизон, потом еще два. – Мила подключилась к воспоминаниям. – Пока получила среднее образование – пять школ поменяла. Вот и стерся в памяти этот южный городок…
– Ну-ну. Так я вам и поверю. А первые мальчики, дёргающие за косички. А первые вздохи-охи. Стихи в девичий дневник… – улыбнулся Аркадий.
– Это было. Как и у всех. Вот у Милы там первая любовь была…
– Сорок лет назад…
– Не сорок, а тридцать семь, – смущенно, как девчонка, ответила Мила.
– Хорошее чувство – первое. Оно как нежное крыло порхающей бабочки помогает, поддерживает в большой жизни. И тепло согревает воспоминаниями.
– Не к первой ли мы твоей любви едем, Милочка? Не о нем ли ты мне рассказывала? – скрывая своё напряжение, обратился к жене Аркадий.
– Да. Костя Ветхов – тот самый мой одноклассник и тот самый автор проекта, к которому мы едем… – на лице у неё предательски вспыхнул румянец.
– И твоя первая любовь! – Марта всплеснула руками.
– Да… – ответила Мила, вздохнула и наклонилась плечом к мужу.
Впереди на обочине у дороги они увидели старые Жигули. Их водитель стоял рядом и голосовал проезжающим мимо машинам.
– Давайте тормознем? – Аркадий обратился к женщинам.
Когда Тайота подрулила к припаркованному Мерседесу, столик на пятерых уже был заказан и холодные закуски с напитками будоражили аппетит путешественников. В пустом придорожном заведении было пусто, тихо и уютно по-домашнему. Только в углу сидел парень в кожаной куртке, хозяин того самого «Харлея», что красовался рядом с кафе. Он пил молочный коктейль и посматривал на Настю вместе с Лялькой, спокойно изучавшей объемное меню в деревянном переплете.
В дверь вошли Марта с Милой, а за ними Аркадий с уже знакомым им по дорожному происшествию мужчиной. Со слов Надежды, горе-филологом. Тоненькие ножки и ручки его, казалось, еле-еле несли массивный пиджак, в котором тело, как заблудившийся путник, потерянно блуждало без компаса.
