Аликс прыснула:
— Вот бы они поразились, узнав, какой ты милый на самом деле. — Она перевела дыхание, набираясь смелости. — Скучаешь по мне?
— Ужасно. Я показал три твоих наброска одному из тех идиотов, которых нанял Тим. Теперь парень тебя тихо ненавидит.
— Правда?! — воскликнула Аликс так радостно, что Джаред рассмеялся.
— Правда, правда. Знаешь, тебе надо пригласить в гости доктора Хантли из Исторического общества Нантакета и попросить его найти материалы об этом Кендриксе. Вдобавок Хантли, наверное, скучает по чаепитиям у тети Адди. К тому же с твоей матерью они большие приятели, так что если ты заведешь разговор о ней, Хантли сделает для тебя все, что пожелаешь. Только смотри, не подпускай его к чердаку. Эти историки — настоящие клептоманы, за ними нужен глаз да глаз. Стоит им заприметить что-нибудь старинное, они норовят прибрать его к рукам и выставить в музее, а потом еще требуют с тебя плату за просмотр.
— Я с удовольствием приглашу доктора Хантли, — смеясь, сказала Аликс.
— Мне пора. Ты сможешь найти для меня имя и адрес того человека в Уорбруке?
— Конечно.
— Сейчас мне нужно идти, но я позвоню тебе около девяти, и мы поговорим о чем-нибудь более приятном.
— Прекрасная идея! — оживилась Аликс, и они простились.
Бросив телефон на кровать, Аликс подбежала к портрету капитана Калеба.
— Вы это слышали? Великий Джаред Монтгомери показал мои эскизы своему сотруднику! Не могу поверить! — Она радостно закружилась по комнате, затем схватила альбом с эскизами домика для гостей. Ей пришла в голову удачная идея, нужно было поскорее сделать наброски, пока мысль не исчезла.
Несколько дней спустя пришло разрешение на постройку часовни на Северном берегу, и отец Аликс вместе с подрядчиком Твигом Перкинсом и его людьми начали земляные работы. С первого дня Кен запретил дочери участвовать в строительстве. «У тебя достаточно хлопот со свадьбой Иззи, — заявил он. — Предоставь все мне».
Аликс понимала, что отец решил сделать ей подарок, взяв на себя постройку часовни, и все же ей хотелось увидеть, по крайней мере, как будут рыть котлован. «Что найдут строители на пепелище старого дома? — спрашивала она себя. — Кости?»
Однако в земле не оказалось ничего, кроме обуглившегося дерева. Аликс встретила эту новость со странным чувством — смесью облегчения и разочарования. Пока что ей не удалось узнать ничего, что помогло бы раскрыть загадку исчезновения Валентины.
Аликс понимала — нужно подняться на чердак и начать разбирать документы, но что-то подсказывало ей: еще не время. К тому же Джаред не советовал начинать работу с семейными архивами Кингсли в одиночку. «Лучше поищи в Сети все, что сможешь найти. Подожди, пока я вернусь, мы вместе займемся бумагами», — сказал он. Предложение показалось Аликс слишком заманчивым, чтобы отказаться.
Узнав от дочери, что Джаред едет на север, в «край древностей» (так он окрестил Мэн), Кен немедленно ему позвонил. Аликс едва удержалась от смеха, услышав, как отец объясняет Джареду, что нужно купить где-то между Вермонтом и Мэном.
— Витражное стекло, — сказал Кен. — Но мне не нужна современная дешевка с грубыми свинцовыми перегородками и крупными кусками стекла. Найди мне что-нибудь старинное, добротное. Сделанное не позднее 1910 года. После войны не стало ни подлинного мастерства, ни внимания к мелочам.
Самое забавное, что отец разговаривал с человеком, считавшимся одним из величайших… и прочее, и прочее. Но Кен обращался с Джаредом как с четырнадцатилетним подростком, который легко заводит машину без ключа зажигания, но понятия не имеет, как выбрать витражное стекло.
— Ты записал размеры? — спросил Кен. — Отлично! Только не потеряй свой телефон. Когда доберешься до Мэна, спроси тамошних жителей, где можно достать антиквариат. — Кен замолчал, слушая ответ Джареда. — Да, да, Общество спасения памятников архитектуры — это то, что надо. Что? Да, она здесь. — Кен передал телефон дочери. — Джаред хочет с тобой поговорить.
— Твой отец! — с чувством сказал Джаред, и Аликс все поняла без слов. — От мамы что-нибудь слышно?
— Нет. А ты думал, стоит тебе уехать, и она тотчас примчится сюда.
— Виктория не приехала только потому, что я позвонил ей и сказал, будто вышел наконец на след дневников тети Адди. Я добавил, что своим появлением на Нантакете она поразит моего информатора в самое сердце, и я потеряю с ним контакт.
— И ты сам все это выдумал?
— Ну да.
— Не говори маме, что ты так ловко врешь, а то она захочет, чтобы ты сочинил сюжет для ее очередного романа. Уверена, услышав о мужчине, ослепленном ее красотой, мама пришла в восторг.
— Она приняла это как должное. Виктория привыкла к комплиментам, лестью ее не поразишь, — заметил Джаред. — Кстати, если твоему отцу не понравится витраж, который я куплю, пусть катится ко всем чертям.
— Я передам ему твое доброе пожелание.
Джаред понизил голос:
— Только попробуй, и я скажу твоей матери, что дневники тети Адди у тебя.
— А ты, оказывается, жестокий. Просто лютый зверь.
Аликс пригласила доктора Фредерика Хантли на чай в воскресенье вечером. Удивительно, как много она помнила о чаепитиях у тети Адди. Даже знала, где лежит изящный сервиз из херендского фарфора. Опустившись на корточки, она поискала в глубине шкафа и вытащила прекрасный зеленый с белым чайник, сахарницу, молочник и две чашки с блюдцами.
Тоби помогла Аликс приготовить птифуры, украшенные желтыми розочками из крема. Обрезав с хлеба корки, девушки сделали маленькие сандвичи с тонкими ломтиками огурца. А Лекси развлекала их рассказами о новых эскападах Роджера Плимута.
Когда на пороге показался доктор Хантли, Тоби с Лекси выскользнули из дома через заднюю дверь.
Увидев историка, Аликс решила, что он, должно быть, очень несчастен. Понурые плечи, скорбно опущенные уголки глаз — от гостя так и веяло унынием.
В первые же минуты разговора Аликс попросила доктора помочь найти какие-нибудь сведения о Джоне Кендриксе. Хантли записал имя и даты, сказал, что поищет в архивах, и умолк, ожидая, по-видимому, других просьб.
— Не выпить ли нам чаю? — предложила Аликс, берясь за чайник. — Моя мама всегда так тепло отзывалась о вас. — Это была совершеннейшая ложь, но Аликс сочла, что в данном случае не грех и приврать.
Доктор Хантли скупо улыбнулся, и Аликс показалось, что он, пожалуй, на самом деле моложе, чем кажется.
Гость пробыл у нее более часа. Они осушили два чайника чая, съели все сандвичи и пирожные, и Аликс пришлось выслушать хвалебную оду в адрес ее матери. Доктор Хантер с женой любили бывать в обществе Виктории и Аделаиды.
