Я медленно отрыла глаза, взглянула на эльфа и тут же вскрикнула, с ужасом рассматривая исполосованную в кровь кожу на руках. Капля крои упала с лица на свежие шрамы недавних ран Эля, и я осторожно дотронулась до своего лица. Больно. Так и есть — я слишком затянула с лечением, сеть повредила кожу, разреза ее по всему телу. Хорошо хоть глаза остались целы, но теперь все тело представляло собой сплошную рану, которая к тому же дико болела и горела, как после ожога. Я застонала, представляя, сколько времени мне придется провести в таком состоянии, пока магия не вернется полностью, и попыталась встать… на карачки. Не получилось. Меня тут же закачало, как на корабле в бурю, и захотелось блевать без остановки. Но тут мою несчастную тушку вновь подхватили прохладные сильные руки, и тело резко взмыло ввысь — легкое, как пушинка. Я подняла голову, и встретилась с его голубыми глазами, теплыми, как море, ласковыми, как небо. Он держал меня на руках так нежно, что даже боль уже не казалась невыносимой.
— Ты так и понесешь меня дальше? — Поинтересовалась я, зевая и борясь со сном. Организм начинал искать пути восстановления бездарно, по его мнению, разбазаренной энергии.
Он улыбнулся и ничего мне не сказал. Но я и не ждала ответа. Внизу зашевелился с трудом приходящий в себя эльф, с трагическим стоном хватаясь за жуткого вида рубцы на животе, рядом сонно храпел кот, которому было уже пофигу кого обнимать. А потому попытавшийся освободится из нежных объятий эльф, тут же был жестоко оцарапан. Послышался крик и ругань, кот тут же получил по шее и мгновенно проснулся. Эльф скакал по пещере, пытаясь догнать удирающего Обормота, потрясая остатками куртки и хватаясь уже за второй кровоточащий бок. Мася стоял неподалеку и просто смотрел, а я, здраво рассудив, что на второе лечение у меня просто не хватит ни сил, ни желания, притворилась спящей… Гм, и тут же уснула по-настоящему, а потому так и не увидела догнал ли эльф Обормота, или споткнулся о камень и распластался на полу, пока кот взбирался на руки к великану, как к самому надежному и сильному другу на время личных неприятностей. Мерное покачивание на его руках убаюкивало лучше любой колыбельной. Наконец-то меня уже ничего не волновало, даже отсутствие припасов и надежной карты. Подумаешь, проблема.
Кап. Кап. Кап…
Это мне что-то сильно напоминает. Определено где-то я это уже слышала.
Кап. Кап…
Открывать глаза не хотелось, но кроме назойливой капели где-то рядом с головой, мое тело сообщило, что оно к тому же находится в очень неудобном положении и вообще возлежит на холодном каменном полу с камешками и буграми, которые впивались во все больные места сразу. Я попыталась трусливо потерять сознание и не реагировать на возмущения организма, но тут же в голове вспыхнула нестерпимая боль, и мне пришлось капитулировать под гнетом обстоятельств.
Первым попытался открыться правый глаз. Пять раз пытался, даже мне надоело, но, наконец, шестая попытка увенчалась успехом и сквозь тонкую узкую щелочку я все-таки смогла обозреть окружающий мир, из которого на меня с любопытством смотрела подозрительно знакомая серая морда. И где же я ее видела?
— Ну здравствуй, — внезапно сообщила морда голосом Обормота, и я тут же все вспомнила. — вставай, давай, мне тебя еще накормить надо, болезная, так что давай просыпайся, а то спишь уже целые сутки. Нет. Я, конечно, понимаю, что некоторым гораздо приятнее путешествовать на сильных мужественных руках знакомых демонов, в то время, как слабое маленькое животное царапает себе нежные лапки о трудный и извилистый путь пещер и подземелий, широкой грудью заслоняя друзей от опасностей! — Котик ткнул себя в щуплую грудь лапкой и всхлипнул. — Но это не повод, для того, что бы…
Я, наконец, проснулась окончательно и даже села, тут же хрипло закашлявшись и тем самым прерывая жалобы завравшегося кота, который уже воображал себя чуть ли не последним оплотом защиты если не человечества, то нашего небольшого отряда, точно. Кашель все не прекращался, и я почувствовала, как в рот хлынуло что-то теплое и противное. Сплюнув, поняла, что это кровь. Кот тут же забыл все обиды и побежал меня успокаивать, а точнее активно паниковать.
— Ллин!…
— Тихо, — поморщилась я и прочистила ухо, он сунул мне в руки мою флягу с водой. Я благодарно глотнула.
— Ты умираешь, да? — Надеждой поинтересовался он.
Вода опала не в то горло, и я тут же надсадно закашлялась, хватаясь рукой за грудь.
— А ты уже составила завещание, ну, что бы все по-честному. Нет, я, конечно, не претендую, но вот твое серебряное зеркальце…
Под руку попался какой-то булыжник. Кот умудрился увернуться, но ведь это был только первый бросок!
Короче, когда ребята вернулись, они застали меня, всю бледную и встрепанную, азартно бегающую по пещере и бросающую камнями в улепетывающего кота, который божился и клялся, что пошутил, и я явно его неправильно поняла. Тут он заметил Масю и одним отчаянным последним рывком прыгнул к нему на руки, я на бегу швырнула в него последний камень, который, описав забавный полукруг, угодил Масе в лоб. Булыжник отскочил и упал на пол, в полной тишине раздался звук падающего шкафа, кот взвыл, придавленный мощной рукой.
Все замерли, я почувствовала, как сердце укатилось в левую пятку и там попыталось покончить с собой.
— Нда-а-а… — вздохнул эльф. Склонился над Масей, что-то пощупал, а потом, вытащив верещащего кота, спокойно переступил через неподвижное тело и пошел к котлу с супом.
Я посмотрела на Коула, встретила крайне укоризненный взгляд. Чувствуя, что сейчас и сама упаду в обморок, я слабо пискнула что-то вопросительное.
— Жить будет, — заявил эльф с набитым ртом и вновь углубился в изучение содержимого котелка.
Я наконец-то смогла вздохнуть и робко сама направилась исследовать поверженного великана, но тут он протяжно застонал и мужественно сел, держась рукой за уже начавшую набухать шишку. Я облегченно вздохнула еще раз и клятвенно пообещала себе — никогда больше не использовать волшебство в запале, страшно подумать что бы было, если бы этот камень попал бы — таки в кота. А ведь придется у пушистика еще прощения просить. От этой мысли я тут же скуксилась, но, услышав громкое чавканье за спиной, срочно побежала присоединяться, пока все не съели без меня. Чуть погодя подошел и Коул, он накинул мне на плечи свой тяжелый плащ и сел рядом, получив из лап кота свою тарелку с едой. К слову сказать, мне Обормот налил совсем на донышке и аккуратно выбрал все куски мяса, но я, нимало не смущаясь, сама полезла в котел и зачерпнула себе тарелкой столько, сколько хотела, не обращая внимания на горящие праведным гневом глаза пушистика. Суп был превосходен, и я долго нахваливала повара, пока тот немного не оттаял и даже выделил немного добавки, которую я тут же прикончила.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
