ботинка заставляет расставить ноги. Он сканирует мое тело при помощи дубинки, потом охлопывает меня, потом сковывает мне руки за спиной магнитными наручниками. Я не знаю, что делать.
– Оружия и взрывчатки нет, – говорит младший, все еще не замечая беспокойства старшего. – Браслета тоже. – Он достает из моего кармана удостоверение личности и отступает на шаг. – Лирия из Лагалоса. – Он запинается. – Э-э-э… Стефано, глянь сюда.
– Тогда у нее должен быть сообщник, – вставляет золотая.
– Я видел второго алого… – начинает зеленый.
– Я тоже его видел. Несомненно, член банды. Татуировки, пирсинг. Послушайте, офицеры, может, я просто дам вам показания или карточку? – предлагает серебряный, бросая взгляд на часы. – У меня встреча.
– Рико, запиши их показания и ай-ди. – У старшего из интеркома раздается потрескивание. Он убирает пистолет в кобуру. – Нам нужен фургон на уровень Променада, сто шестнадцатая и «Эвридика». Пришлите наряд для усмирения толпы. Есть несколько наблюдателей от «Вокс попули». Возможна эскалация. – Потом обращается ко мне: – Можете повернуться, гражданка.
Я неуклюже разворачиваюсь с руками за спиной. Снова начинается дождь. Я дрожу.
Младший серый смотрит в мое удостоверение:
– Персонал цитадели?
Я киваю.
– Уборщица?
Потом он замечает печать с лисом справа от моего имени.
– Персонал Телеманусов. Допуск второго класса. Глянь сюда. Поэтому ее нет в архиве?
Я не уверена, что это вопрос.
– Наверное, удостоверение тоже краденое, – говорит золотая.
Старший серый резко разворачивается к ней:
– Гражданка, пожалуйста! Посмотрите по сторонам.
– Да вы знаете, кто я такая? – презрительно усмехается женщина. – Я Агилла Ворелиус, офицер. Вот так-то. Почему вы не пытаетесь найти ее сообщника? У нее точно есть один. Они, знаете ли, бегают стаями. Эти мелкие дикари с других планет совсем распоясались. Нигде не чувствуешь себя в безопасности. Как ваше имя? Я намерена сообщить о вас моему другу, сенатору Адулиусу. Один звонок – и вы отправитесь охранять установку фильтрации воды на Фобосе… – Она подается вперед, щурит яркие глаза, читая надпись на значке: – Офицер Грегорович.
Старший серый бледнеет:
– Гражданка Ворелиус, мы забираем ее…
– Забираете?! – истошно кричу я. – Я ничего не…
– Заткнись! – говорит он мне, машинально толкая меня.
Я так зла и напугана, что просто спотыкаюсь и смотрю в землю.
– Мы заберем ее и проведем полное расследование, просмотрим записи со всех камер, когда получим ордер. Если эта девушка – сообщница вора, укравшего ваш браслет, она за это поплатится.
– Хорошо… Хорошо. Доложите об этом управляющему Телеманусов. Пусть знают, что среди них есть воровка. Впрочем, не то чтобы это беспокоило марсианских военачальников. Но она должна как минимум потерять работу. Пусть убирает улицы.
Это пугает меня сильнее, чем серые.
Рядом садится потрепанный серый флаер в форме буханки, со светло-голубыми полосами Гипериона. Меня ведут к нему. Флаер откидывает верх. Внутри – ряды отпетых подонков, в основном татуированных низших цветов, пьяниц и бродяг.
– Что она сделала?! – выкрикивает из толпы пожилой алый.
– Проходите, гражданин, – приказывает один из серых.
– Дерьмо! – кричит кто-то еще; об асфальт рядом с офицерами разбивается бутылка. – Гребаные жестянщики!
– Заходи.
– Шлак на вас… – шиплю я, сопротивляясь попыткам стража запихнуть меня в тюремный фургон.
Я чувствую себя, словно ребенок, закативший истерику. Мое лицо немеет. Один из стражей вытаскивает электрошокер:
– Зайдешь с обоссанными штанами. Или с сухими. Выбирай, гражданка.
Вздрогнув, я становлюсь на подножку флаера и позволяю впихнуть себя на сиденье между оборванным старым розовым со стучащими черными зубами и пьяным черным в яркой гоночной куртке, испачканной кровью и рвотой. Мои наручники звякают – магниты приковывают меня к сиденью. Меня захлестывает нутряной животный страх. Я дергаю наручники:
– Пожалуйста… Пожалуйста, не надо!
– Офицеры, – произносит кто-то на улице, прежде чем стражи успевают захлопнуть дверь. К ним подходит худощавый серый в пальто. У него раздвоенная бородка-эспаньолка, и он сильно хромает на правую ногу. – Боюсь, тут какая-то ошибка, – говорит он. – Эта девушка – моя подруга.
– Карманница? – спрашивает старший страж, поглядывая на толпу, которая становится все гуще.
– Ну вы скажете! – смеется незнакомец. – Если она карманница, то я – всемирно известный похититель произведений искусства! Я знаю ее семью уже восемь лет. Мы выбрались на день в город – посмотреть достопримечательности. Сперва зашли в крыло Свободы, потом в центр Героев – утомительно, конечно. Хотел показать ей что-нибудь из своего прошлого. Убедиться, что новое яркое поколение знает, на какие жертвы в свое время пришлось идти таким, как мы.
– Из вашего прошлого? – переспрашивает пожилой страж. – Вы были среди Сынов?
Мужчина пожимает плечами, словно смущаясь:
– Каждый из нас делает свое дело. Сперва я работал в дозоре.
Массивный черный рядом со мной выдыхает мокроту из недр своей глотки и сплевывает ее мне на ноги. Он улыбается мне треснувшими зубами и что-то шепчет на непонятном языке. У него изо рта воняет, как из сточной трубы. Тем временем серые перебрасываются репликами на военном жаргоне, а я смотрю на них, ничего не понимая.
– Какая когорта? – спрашивает один из стражей.
– Пятнадцатая.
– Центр Серения?
– Сам город в кратере.
Охранник присвистывает:
– Один из «дымоходов» собственной персоной!
– Тогда вы были первыми ответившими…
– Так говорят.
– Я тоже был там, – говорит пожилой страж. – В Тринадцатом.
– Адский день, – отвечает незнакомец.
– Адский…
Мужчины пожимают друг другу руки.
– Филипп, – представляется незнакомец.
– Стефано, – отвечает старший страж. – Это Рико. Болван, каких мало.
– Ну так что за склока, Стефано? Кажется, моя подруга вот-вот превратится в обед для этой вороны. А ты как будто ожидаешь нападения толпы.
– Одна гражданка сказала, что ваша подруга украла у нее браслет, – ворчливо произносит офицер Рико, раздраженный тем, что его отстранили от участия в разговоре.
– Браслет? – Незнакомец, назвавшийся Филиппом, смеется. – Вы нашли у нее этот браслет?
– Нет, но…
– Тогда почему она в фургоне? Ржавые у ворот?
Старший страж кивает:
– Гражданка угрожала устроить скандал. Позвонить наверх. Ну понимаешь, связи.
– А! – Незнакомец приподнимает брови. – Никак золотая?
Стефано выглядит пристыженным:
– Ну, ты знаешь, как это бывает.
– Масло новое, шестеренки старые.
– Такая жизнь.
– Такая жизнь. Долго еще до пенсии?
– Три года. Они откатили всем срок на пять лет.
– Сволочи.
– Угу. Новые рекруты не на высоте. Алые и бурые… даже черные. Гребаный беспредел. Никакой дисциплины. Так что старых псов продолжают держать в будке.
– Уголовщина.
– Такие вот дела.
Незнакомец подходит ближе и понижает голос:
– Послушай, Стефано… Я понимаю, что ты просто выполняешь свою работу. Я все понимаю. Но оглянись вокруг. Фитиль уже горит. Увези ее – и «Вокс попули» взорвется. Я ручаюсь за эту маленькую леди. Я обещал ее матери присмотреть за ней. Она отличная девчонка. Меня убьют, если мне
