Нет, мне не обидно. Потому что я понимаю суть. Верити, — тихо начал оборотень неотрывно глядя мне в глаза, — знаешь, далеко не все оборотни, как ты когда-то выразилась, тащат в рот всякую “гадость”. Так поступают только те, кто знает о парности, кто верит в неё и кто хочет найти свою половинку. Уже много лет я в курсе не о простом временном явлении метки, что сравнивают с покровительством, а о её истинном предназначении. Такие как я, чтобы не ошибиться в выборе, по сути, мухлюют, — Киллиам тихо смеётся, пока я незаметно для себя успокаиваюсь. — Не метка принуждает нас что-то чувствовать — она лишь указывает на ту, кто может стать той самой парой. Парой, которой можно доверять, парой, которая будет любить всю жизнь, и парой, что пусть не совсем идеально подходит, но при этом точно станет лучшим спутником в жизни.
— Так мы… правда…, — пробормотала я, чувствуя новые волны стыда за свою избыточную реакцию.
— Да, — с улыбкой в уголках губ отвечает Киллиам, — наши чувства настоящие. Метка их не провоцирует. Это делаем только мы.
Оказывается, чуткая сторона оборотня нравится мне не меньше других. Но вот его молчание, прямо выводит из себя.
— Ты должен мне целую кучу нервов, — буркнула я, ущипнув Киллиама за руку. — Если бы сразу всё рассказал…
— Ты бы испугалась, — закончил он за меня, при этом глядя, как на упрямого ребёнка. — С тобой временами очень сложно.
Наигранная жалоба отозвалась моей неуверенной улыбкой и упрямым:
— Тогда надо было кусать варианты попроще.
— Нет, — качает головой такой же упрямый оборотень, — меня полностью устраивает мой выбор.
41.
* * *
Уже и не вспомнить когда у меня было настолько хорошее утро. По идее мне положено быть уставшей, но после медленного пробуждения тело казалось лёгким, отдохнувшим, а на душе впервые за долгое время царил абсолютный покой.
Открыв глаза, отметила, что солнце уже высоко — совсем скоро полдень, а я ещё в кровати и какое же это приятное безобразие. Яркие лучи света стелились по потрепанному коврику, наполняя пустоватую комнату уютом. Его я притащила в первый обустроенный номер, который последние несколько дней служил мне временной спальней. Даже скорее местом, где можно переночевать — кроме просторной кровати (исцеляю свою душу после узкой кушетки, на которой спала до этого) здесь были только полки, выросшие прямо из стен, да сундук с плоской крышкой, где хранилась часть первоочередных вещей. Аскетично, но как временная мера пойдёт.
Продолжая лежать на боку, я, поддавшись непонятному порыву, вытянула руку и хлопнула ею по пустому месту на кровати. Стоило это сделать, как в воздух взметнулись цветочные лепестки, а так же повеяло приятным запахом уже очень близкого мужчины. Мускус? Феромоны? Не знаю что это, но явно не “аромат”, после которого хочется промыть нос. Наоборот — меня так и подмывало уткнуться носом в соседнюю подушку.
Немного понаблюдав за тем, как в потоках света пляшут редкие пылинки, не смогла сдержать улыбку, вспомнив минувшую ночь. И это было сделано зря. Картинка в мыслях вышла слишком яркая, живая и… детальная, хотя я уверена, чтобы было слишком темно. Смутившись собственных мыслей, хотя чего уж теперь строить из себя невинную деву, я зарылась лицом в подушку и… довольно запищала.
Кажется, мне удалось не только отдохнуть, но и стряхнуть с себя годков так двадцать, превращая себя во влюбленную деву. Стоило прийти к таким выводам, как захотелось поспешно вскочить, да умчаться по взрослым делам кои не ждут, чтобы доказать себе всю свою серьезность. Вот только здравая мысль как появилась, так и исчезла, а я приподнялась на локтях, чтобы с жаром на щеках посмотреть на кровать, пребывающую в полном беспорядке.
Повсюду валялись подсохшие цветы, лепестки и соцветия менее удачливых экземпляров. Вчера Аринка так обильно украсила ими мою причёску, что цветов хватило, чтобы усыпать собой как пару подушек, так и простыню с одеялом. Беглого взгляда хватило, чтобы обнаружить часть лепестков даже на своей коже.
Сев и проведя рукой по волосам, я убедилась, что они сейчас напоминают воронье гнездо, но вместо того, чтобы расстроиться, я хихикнула. А всё потому, что один волк оказался настолько сыт, что решил добавить к цветам из моей прически, целую корзинку у кровати. Когда только успел их купить?
Свесившись с кровати, я понюхала охапку синих гиацинтов, которые оказались не срезаны, а посажены в плотно сплетённую корзину. Теперь их можно будет не просто выкинуть, после того как они отцветут, а посадить луковицы, чтобы позже вновь полюбоваться их цветением.
Ещё немного повалявшись в тёплой кровати, я с сожалением поднялась. Набросив лёгкое домашнее платье, посмотрела на мой вчерашний наряд, что теперь был аккуратно сложен на сундуке у изножья кровати и, подавив новую улыбку, покачала головой. Ну, разве можно быть таким милым? Добившись взаимности, Киллиам не перестаёт меня подкупать своими поступками. И вот как после такого не полюбить его ещё больше?
Предаваясь приятным мыслям, я набросила на плечи шаль, нырнула в тапочки и на ходу заплетая косу, отправилась вниз. На удивление тут было оживлённо — как оказалось, механизм научился работать без моего чуткого контроля. Рамира, что вскоре должна будет отвечать за встречу посетителей, стояла у входа таверны и что-то объясняла Халану — полу эльфв основном кивал, но иногда даже что-то отвечал. С кухни доносились приглушенные разговоры, возня и дружеский смех бывшей прислуги дома мачехи Аринки. На улице кто-то тоже возился, громко обсуждая какой-то ремонт, а Барст нёс стопки готового белья в мою сторону.
Заметив меня первым, парнишка оскалился и выдал:
— Ну, ты и соня, Верити. Там уже приехала телега от деревщика, сейчас будут выгружать оставшуюся мебель.
— Да? Хорошо, — встрепенувшись, ответила я, чтобы тут же немного обиженно отметить: — Смотрю, вы и без меня как-то слишком слажено справляетесь.
— А что делать? — пожал плечами Барст, замирая рядом. После чего на его лице проступило ехидное выражение, и он заявил: — Твой волчара попросил
