Интересно, а Ника его ждет? Он ведь вполне ясно сказал ей в записке, что запомнил ее. Глупости. Нет, эта девочка не ждет его, это однозначно. Такие, как она, не будут три года сидеть в ореоле своего одиночества. И вокруг нее наверняка много парней – Ника хорошенькая девочка. Дура, но хорошенькая. Никто не будет ждать.
И хватит думать о ней. Он летит в родной город не к ней, как бы ему этого ни хотелось, а совсем по другому поводу. Каким бы ни был его старший брат, он требует мести – Ник точно знал это. Нет, Март ничего никогда не говорил по этому поводу, но такие люди, как он, не могут жить без отмщения. Или спокойно умереть. Пусть даже месть, как вынужденный акт справедливости, свершится три года спустя – по крайней мере Никита воспринимал ее именно как такой акт сотворения справедливости. Он с самого начала знал, что должен сделать, чтобы отомстить за брата, но все это время он не мог появиться в городе – его искали и менты, и свои же пристанские ребята, и перспектива быть пойманным вторыми беспокоила Ника куда больше, чем неприятности с законом. В России пока что действует мораторий на смертную казнь.
У девушки, сидящей рядом, из рук выпал миниатюрный ядовито-розовый плеер, и Ник как-то механически, очень ловко успел подхватить его в воздухе, а после протянул блондинке.
– Спасибо большое… Вот я неуклюжая.
– Не за что.
– Почему же, есть за что. М-м-м, как вас зовут? – все же решилась на более открытые боевые действия его соседка.
– Игорь, – привычно ответил Никита. За это время он свыкся с тем, что зовут его иначе. Филатов Игорь Владимирович – вот его новое имя, и нет больше никакого Кларского Никиты Николаевича.
– А меня Лариса, – чуть прикрыв длинные и совсем ненатуральные, но тем не менее шикарные ресницы, чуть кокетливо сказала девушка.
– Очень приятно, – не забывала манеры маска Ника под названием «Я-Отличный-Парень-В-Стильном-Прикиде». Его вежливость девушка приняла за сигнал к еще более активным действиям, и она начала легкую, ни к чему не обязывающую беседу, которая через полчаса Ника уже утомила, затем быстро перешла на «ты» и вновь вроде бы как невзначай стала поигрывать золотым браслетом на запястье. Еще через час парень уже жалел, что помог ей.
– Прости, я хочу почитать, – мягко произнес Кларский в ответ на вопросы Ларисы о том, где он остановится (Ник сказал ей, что летит сюда по работе) и не хочет ли он с ней погулять по городу, скажем, завтра.
На какое-то время недовольная девушка, жаждущая общения с мужским полом, оставила его в покое, а потом вновь привязалась с вопросами и улыбалась при этом так сладко и вызывающе, что Кларский только усмехался про себя. Никита хорошо понимал намерения скучающей игривой красотки. А еще он точно понимал, что она не такая хорошая, какой хочет казаться, – глаза, прикрытые густыми черными ресницами, нет-нет да и сверкнут хищно.
– Я покажу тебе самые красивые места, – томно предложила Лариса. – Тебе понравится наша прогулка.
– Я буду занят, – коротко отвечал Кларский, поняв, что не дождется покоя, если не отошьет блондинку.
– Совсем? – игриво спросила она, и ее глаза, умело подведенные так, что поволока в них казалась женственно-дурманящей, призывно блеснули. Этот парень ей очень понравился. Девушка верно чувствовала в нем затаенную силу, и это казалось ей очень притягательным и сексуальным. Никита умел цеплять.
– Да, совсем.
– Да ладно тебе, – улыбнулась Лариса и чуть прикусила пухлую губку. – Забудь о работе хотя бы на вечер. Тебе понравится моя компания.
И платиновая блондинка провела пальчиками по твердому предплечью парня.
– Оставь меня в покое. Утомила.
– Что-о-о? – прикусила губу девушка, чуть рассердившись, но решив не отступать. То, что парень сопротивлялся, возбуждало в ней все больший и больший интерес. Нет, несмотря на то что Лариса казалась эффектной и более чем миловидной, бывало так, что молодые люди не клевали на нее – по крайней мере с первого раза. И тогда она начинала на них что-то вроде охоты – принималась добиваться их. Нет, добивать. От дорогого выдержанного вина отказываются только ханжи или алкоголики. Первые просто никогда не пробуют алкоголь из принципа, а может быть, из-за собственных гипертрофированных страхов, а вторым вино кажется слишком слабым напитком. Лариса считала, что им нужно показать вкус настоящего божественного напитка – пусть даже силой. Пусть наслаждаются – хотя бы один раз в жизни.
Пусть он ею насладится. Она не против. Она сделает из него истинного ценителя элитных вин. Ведь он такой миленький, и тело у него весьма недурственное. Сильный и пластичный.
– Игорь! – позвала она Кларского, в упор глядя на него. – Какой же ты несговорчивый, мальчик мой!
Ник ничего не сказал, только хмыкнул и отвернулся. Он явно хотел продолжить свое знакомство с книгой.
– Так ты совсем-совсем занят? – Теперь Лариса в шутку ласково погладила Никиту по щеке.
– Убери.
– Ну что ты, м-м-м? Игорь?
– Убери! – В голосе Ника появилась толика стальной, как и его глаза, злости. – Слух плохой?
– Хорошо, как скажешь, – отреагировала его соседка, убрала руку с его лица, но, чуть подумав – ее изящная кисть на две или три секунды задержалась в прохладном воздухе, – осторожно, даже почти нежно, что ей в общем-то не было свойственно, положила ее выше колена Ника почти на ладонь. – А так? Тоже убрать?
Ник стянул с глаз солнцезащитные очки, надвинув их на лоб, и хмуро посмотрел на нахалку. Та мысленно отметила, что его немигающие, серьезные глаза с радужками, похожими на пепел крематория, не слишком дружелюбны, но добрые и вежливые мальчики ей вообще не нравились – не было в них нужного перца. На то, что вокруг чуть расширенных зрачков Ника горят опасные светло-стальные огоньки, Лариса не обратила внимания.
– И так тоже, – не был настроен Ник на игры. – Сказал же – убери.
– Заставь! – рассмеялась она, как и всегда чувствуя свою победу. Перед ней редко кто мог устоять. Девушка пару раз провела ладонью по ноге парня, точно зная, что это должно его немного завести. Однако Никита не любил, когда его не понимают. Становившиеся более откровенными прикосновения пепельноволосой нахалки слишком сильно взбесили его, и уровень опасности в глазах Лже Игоря заметно превысил допустимую норму.
– Заткнись! – резко, не по-джентельменски, схватил ее за руку он. Маска была сорвана. Теперь можно было называть все свои словами, что Ник и сделал, сказав, что представительницы самой древней профессии его интересуют мало.
– Что? – не ожидала такой реакции от пай-мальчика Лариса. Ее зеленые глаза, обрамленные длинными ресницами, удивленно заморгали. Что с ним? Она почти в открытую предлагает ему поразвлечься, весело провести время, а он? Он вообще в порядке?!
– Не рискуй так. Закрой глазки и делай вид, что спишь.
– Ты что себе позволяешь? – попыталась вырвать руку из его пальцев девушка. – Идиот!
– Заткнись, – сжал Никита ее запястье так, что золото браслета с легкой болью впилось в кожу Ларисы, – я же сказал, что занят. Усекла? Усекла, я спросил?
– Ты кем себя возомнил? – прошипела девушка. Кларский не удостоил ее ответом. Он еще раз тихим голосом не без использования нецензурных выражений объяснил ей правила поведения в самолете рядом с ним.
– Поняла меня? – От его пальцев на ее руке вполне мог остаться синяк, но Ника это как-то не волновало.
– Да! – поспешила напуганная пепельная блондинка кивнуть. – Все, поняла, отпусти, отпусти меня.
Лариса оставила парня в покое, но его слов она почти не испугалась. А вот то, что аура вокруг ее соседа стала жесткой, стальной, ей очень не понравилось, и светловолосая красавица предпочла больше не тревожить этого симпатичного полудурка и оставить его в покое. Она лишь изредка косилась на него – с одной стороны, он реально напугал ее, а с другой – продолжал привлекать. Эта странная пепельная блондинка любила деспотичных жестких мужчин. Может быть, дело было в том, что почти все представители сильного пола в ее семье были именно такими. Например, ее двоюродный старший брат, серьезный парень с криминальным прошлым, ожидающий ее в аэропорту.
«Хм, а если я скажу братишке про этого симпотного ублюдка, он ему покажет, что такое хорошие манеры!» – злобно подумала Лариса, потирая покрасневшее запястье. Скотина, и как только посмел так с ней разговаривать! Ну, ничего, брат преподаст ему уроки вежливости.
А Ник, не подозревая о ее коварных планах, достал из небольшой сумки, где хранились деньги, карточки и поддельный паспорт, который фактически невозможно было отличить от настоящего, потрепанную книгу Чака Паланика и наугад раскрыл одну из страниц. Лариса его разозлила, но он быстро пришел в себя. Таких развязных, уверенных в себе девиц, напропалую заигрывающих со всеми обладателями смазливых лиц, он презирал. Когда-то он относил Нику к подобным дамочкам, но, кажется, промахнулся. Хоть она и та еще паршивка, она никогда не позволила бы себе подобного.
