— Спасибо, Генри, — вяло улыбается Лив. — Я вам позвоню.
Когда Лив выходит на улицу под лучи холодного зимнего солнца, у нее возникает ощущение, что она провела в заточении целую вечность. Как будто она попала сюда прямо из 1945 года. Генри вызывает ей такси и торопливо прощается. И в этот момент она видит у поста охраны его. Похоже, он ее там поджидал, а теперь направляется прямо к ней.
— Мне очень жаль, — говорит он, выражение лица у него мрачное.
— Пол, не надо…
— Я действительно думал… Прости за все.
Их глаза еще раз встречаются, и он идет прочь, не обращая внимания на выходящих из паба посетителей и на волочащих ручные тележки с делами помощников адвокатов. Лив видит его сгорбленную спину, понуро опущенную голову, и именно это — после всего того, что случилось в суде, — становится для нее решающим моментом.
— Пол! — На улице так шумно, что ей приходится кричать еще раз: — Пол!
Он оборачивается. Даже на таком расстоянии она видит точки его зрачков. Пол стоит неподвижно, высокий мужчина в хорошем костюме, слегка подавленный.
— Я знаю, — говорит Лив. — Я знаю. Спасибо… что попытался. — (Иногда жизнь — это цепь препятствий, когда надо просто осторожно идти вперед, а иногда — просто слепая вера.) — Послушай, может, сходим как-нибудь выпить? — судорожно сглатывает она. — Хоть сейчас.
Он смотрит на носки ботинок, о чем-то думает и осторожно спрашивает:
— Дашь мне одну минуту?
Он снова поднимается по ступеням суда. Лив видит Джейн Дикинсон, которая увлеченно беседует с юристом их фирмы. Пол трогает ее за локоть, и они перебрасываются парой слов. Лив начинает беспокоиться — интересно, что он сейчас ей говорит? — резко поворачивается и садится в такси, стараясь заглушить сомнения. А когда снова смотрит в окно, то видит, что он сбегает со ступенек, на ходу заматывая шею шарфом. Джейн Дикинсон ошалело смотрит на такси, руки, сжимающие папки с делами, ходят ходуном.
Пол открывает дверь, залезает в салон.
— Я уволился, — облегченно вздыхает он и берет ее за руку. — Так куда едем?
32
Грег с невозмутимым видом открывает дверь.
— Привет, мисс Лив, — говорит он, словно только того и ждал, что она появится на пороге его дома. Пол помогает ей снять пальто, а Грег проходит в коридор, шикает на прибежавших поздороваться собак. — Я испортил ризотто, но Джейк говорит, что это не страшно, так как он все равно не любит грибы. Поэтому мы подумываем, не съесть ли нам пиццу.
— Пицца — это хорошо. Я угощаю, — отвечает Пол. — А то я тысячу лет никуда не выбирался.
Когда они шли, держась за руки, по Флит-стрит, то оба ошеломленно молчали.
«Из-за меня ты потерял работу, — наконец произнесла она. — И свой крупный бонус. И возможность купить квартиру побольше».
«Ты тут ни при чем. Я сам ушел», — ответил Пол.
— В кухне уже с половины пятого стоит открытая бутылочка красного, — поднимает бровь Грег. — Но это никак не связано с тем обстоятельством, что мне целый день приходится присматривать за племянником. Не правда ли, Джейк?
— Грег говорит, что в его доме около пяти всегда пьют вино, — доносится из соседней комнаты мальчишеский голос.
— Ябеда-корябеда, — отвечает Грег и поворачивается к Лив: — Ой нет. Пить я тебе не позволю. Только посмотри, что случилось, когда ты в прошлый раз надралась в нашей компании. Превратила моего чувствительного старшего брата в мрачного подростка-эксгибициониста с голой задницей.
— Должен тебе заметить, что ты не вполне понимаешь значение слова «эксгибиционист», — парирует Пол, провожая Лив на кухню. — Лив, тебе потребуется небольшая акклиматизация. Грег декорирует помещение по принципу «слишком много не бывает». Он не приемлет минимализма.
— На доме лежит отпечаток моей личности, и это не tabula rasa.[38]
— Здесь очень красиво, — говорит Лив, рассматривая яркие стены, увешанные красочными эстампами и маленькими фотографиями.
Лив чувствует себя удивительно легко и свободно в этом уютном коттедже с оглушительной музыкой, бесчисленным количеством сувениров на полках, с ребенком, что лежит на ковре перед телевизором.
— Привет, — говорит Пол, входя в гостиную, и мальчуган тут же, словно щенок, переворачивается на спину.
— Папа. — Джейк смотрит на Лив, и она, заметив, что мальчик явно обратил внимание на то, что они держатся за руки, с трудом преодолевает желание отодвинуться от Пола. — Вы что, та самая девушка, которая была утром?
— Надеюсь. Если, конечно, за это время не появилось другой.
— Не думаю, — ухмыляется Джейк. — Я уж было решил, они сделают из вас котлету.
— Да. Мне тоже так показалось.
— Когда папа с вами встречался, то он даже побрызгался одеколоном.
— Жидкостью после бритья, — наклоняется поцеловать сына Пол. — Ябеда-корябеда.
Значит, вот он какой, Пол в миниатюре, думает Лив, и то, что она видит, ей нравится.
— Это Лив. Лив, это Джейк.
— У меня не так много знакомых твоего возраста, — протягивает руку Лив. — Поэтому прошу заранее извинить, если буду говорить не слишком клево. Но мне очень приятно с тобой познакомиться.
— Все нормально. Я уже привык.
Грег вручает ей бокал красного вина и переводит взгляд с нее на брата.
— И как прикажете это понимать? Неужели воюющие стороны заключили entente cordiale, так сказать, полюбовное соглашение? Вы двое что, теперь… тайные коллаборационисты?
Лив, пораженная несколько странной манерой Грега изъясняться, недоуменно смотрит на Пола.
— Мне плевать на потерю работы, — еще крепче сжимая руку Лив, спокойно произносит Пол. — И вообще, когда я не с тобой, то становлюсь противным и сварливым.
— Нет, — ухмыляется Лив. — Просто он только сейчас понял, что все время был не на той стороне.
Когда на Элвин-стрит появляется еще и Энди, бойфренд Грега, в крошечном домике их уже становится пятеро, но ощущения тесноты почему-то не возникает. Лив, которая сидит за круглым столом с башней из кусков пиццы, внезапно вспоминает о холодном Стеклянном доме на крыше старого склада и внезапно понимает, насколько он связан с судебным процессом, с ее в целом безрадостной жизнью, и ей не хочется возвращаться домой.
Ей не хочется смотреть в лицо Софи, так как она прекрасно знает, что должно произойти в самое ближайшее время. Она сидит в компании практически незнакомых людей, играет в разные игры, смеется их семейным шуткам и наконец понимает: возникшее в душе чувство постоянного удивления объясняется тем, что она вопреки всему впервые за долгие годы по-настоящему счастлива.
А еще рядом с ней Пол. Пол, который сейчас выглядит немного сломленным событиями нынешнего дня, будто это не она, Лив, а именно он все потерял. И каждый раз, как он к ней поворачивается, в ней что-то неуловимо меняется, словно ее душа потихоньку настраивается на возможность нового счастья.
«Все хорошо?» — спрашивает его взгляд.
«Да», — отвечает она одними глазами, что истинная правда.
— Итак, что нам принесет понедельник? — интересуется Грег, который в данный момент демонстрирует им образцы тканей для нового цветового оформления бара. Стол, за котором они сидят, усыпан крошками и заставлен бокалами с остатками вина. — Тебе что, придется отдать картину? Неужели все идет к тому, что ты проиграешь?
— Похоже, что да, — говорит Лив, бросив взгляд на Пола. — Я просто должна привыкнуть к мысли, что мне придется… с ней расстаться. — Неожиданно у Лив в горле встает комок, и она смущенно замолкает в надежде, что это сейчас пройдет.
— Извини, дорогая, — похлопывает ее по руке Грег. — Я вовсе не хотел тебя расстраивать.
— Все нормально, — пожимает она плечами. — Правда нормально. Она больше не моя. Я давным-давно должна была это понять. Похоже… похоже, я просто не хотела видеть то, что происходило у меня прямо под носом.
— По крайней мере, у тебя остался твой дом. Пол рассказывал мне, он потрясающий, — улыбается Грег и неожиданно ловит предостерегающий взгляд брата, которого его слова явно смутили. — Что за дела? Неужели она не должна знать, что ты с кем-то о ней говоришь? Мы что, пятиклассники?
— А, ты об этом, — отвечает Лив. — Ну, все немножко не так. С домом тоже придется расстаться.
— Что?
— Дом выставлен на продажу, — объясняет Лив и, увидев застывшее лицо Пола, добавляет: — Я вынуждена продать его, чтобы оплатить судебные издержки.
— Но ведь у тебя останется еще достаточно денег, чтобы купить себе что-нибудь другое. Да?
— Пока не знаю.
— Но ведь этот дом…
— Заложен-перезаложен. И несомненно, нуждается в ремонте. После смерти Дэвида я там вообще ничего не меняла. Даже самое лучшее импортное стекло с теплоизоляционными свойствами, естественно, не может служить вечно, хотя Дэвид именно так и считал.
