Перстень я сунул в карман и принялся за письмо:
«Великий господин мой! Спешу сообщить, что все приготовления идут по плану. Десятый квадрат уже прибыл и размещен по казармам. Офицерский состав ждет Ваших указаний. Тридцать броненосцев доставлены еще третьего дня. Новью казармы будут отстроены в срок. Ожидаю второй батальон и уже готов их разместить. Если то, о чем Вы сочли нужным мне сообщить при нашей последней встрече, не изменилось, то я готов гарантировать, что со своей стороны все успею сделать по плану, представленному главным планировщиком. Посылаю это письмо обычной почтой, а не портальной, так как, признаюсь, к стыду своему, что, несмотря на все наши усилия, в Ольстине до сих пор действует подполье. Наши противники научились неведомым мне методом изредка перехватывать портальную почту, и некоторые письма пропадают бесследно. Я предпринимаю все возможное, чтобы навсегда с сим покончить. Готов принять любую кару за то, что еще не успел с этим справиться. Прошу прислать как можно скорее Вашего эмиссара с изъявлением Вашей воли. Пусть его опознавательным знаком послужит перстень, который я прилагаю к письму. Ваш вечный слуга, дон Шенер, бригадный генерал. Город Ольстин. Третьего числа, месяца седьмого, шестнадцатого года».
Я немедленно свистнул Совенку, который решил полетать по округе, и, как только птица приблизилась, тут же стал вызывать Верону.
Барон отозвался минут через пять и очень внимательно выслушал мой несколько сбивчивый доклад. Когда я умолк, он сказал:
— Ты знаешь, кажется, нам крупно повезло. Видимо, они потихоньку стягивают войска, а значит — время близится. Ты должен как можно скорее добраться до Ольстина. Это твоя первоочередная задача. Задача номер два: нужно постараться завербоваться в войска Королевств. Сейчас это сделать проще, чем обычно, Королевства ищут бойцов везде, где могут. Все-таки, скорее всего, будет полномасштабное вторжение… догадайся сам, куда… Броненосцев в обычных делах используют редко. А значит, мы должны быть в курсе всего и постараться помешать их планам настолько, насколько это возможно. В общем, действуй! И удачи тебе, Яр…
До Ольстина нам оставалось добираться еще двое суток.
Глава четвертая
ТИШЕ ЕДЕШЬ — ДОЛЬШЕ НЕ ПРИЕДЕШЬ
Рыцарь Альберт невыносимо сиял в лучах здешнего солнца. Смотреть на него долго было опасно для зрения.
На каждой остановке он только и делал, что натирал доспехи, заставив их блестеть так ярко, что стал похож на ходячее зеркало. Хоть брейся, глядя в его латы!
— Вот скажите мне, мастер Нак, — спросил я, отвернувшись от ослепительного рыцаря. — А почему вы не пользуетесь порталами, ведь так вы быстрее достигли бы нужного места? Наверняка ведь в том городе, откуда вы выехали, были портальное кабинки?
— А куда нам спешить? — отстранение ответил старик. — Мальчику надо опыта набираться, а лучше такого путешествия и представить ничего нельзя! И мир посмотрит, и себя покажет! Сам-то ты тоже не через порталы прыгаешь…
— Я бы с удовольствием, но так получилось… — Я не стал объяснять мастеру Наку, что будь у меня возможность воспользоваться прицельным порталом, то уже давно был бы в Ольстине. Рыцарь внезапно сорвался с места и помчался куда-то вперед со всей дури. — Куда это он?
— А вон туда! — указал пальцем старик, нисколько не удивившись.
Я присмотрелся. Вдали творилось нечто странное.
Нам навстречу ехала точная копия дона Альберта, только раза в два крупнее. Это я смог рассмотреть невзирая на расстояние. Огромный человек, с ног до головы закованный в тяжелый доспех, пришпорил своего крупного вороного коня и понесся навстречу Альберту.
— Кто это? Еще один рыцарь?
— Точно. — Старик смотрел на небо. — Бывает, что они встречаются. Смотри, какое интересное облако, оно напоминает мне лик одной девы, которую я знал когда-то…
Слушать про облака мне было некогда. Я оторвался от медлительного Нака и поспешил вслед за Альбертом. Подъехал я к ним, когда беседа уже шла полным ходом и совсем не в ту сторону, как мне бы хотелось.
— А я говорю, что самая прекрасная дева — донна Энабелла, — громогласно кричал новый рыцарь.
— А я готов доказать вам, что вы неправы, — возмущенно ответил Альберт. — Самая прекрасная дева на свете — это безо всякого сомнения донна Ульма.
— Я не имею счастья знать донну Ульму, — возразил рыцарь, который при ближайшем рассмотрении оказался еще крупнее, чем показалось мне издали. — Но я — рыцарь Гвидо также готов доказать вам делом, а не словом свою правоту!
— Благородные доны, — вмешался я, ощущая, что если рыцарей не разнять, то очередная остановка нам обеспечена. — А нельзя ли обойтись в этом споре словами?
— Невозможно, — вскричали оба рыцаря в один голос, хотя бы в этом проявив солидарность.
— А можно ли мне узнать о причине вашего спора?
Рыцари переглянулись, Альберт кивнул.
— Мы поспорили, — начал дон Гвидо. — Как вы, может быть, могли слышать, о том, какая из двух названных благородных особ самая прекрасная на свете. Я уверял моего молодого собрата, что нет прекрасней на земле, чем донна Энабелла, моя невеста.
— А я уверял моего почтенного оппонента в том, что самая прекрасная дама в мире — моя мать, донна Упьма!
— Как! — вскричал дон Гвидо. — Вы говорили о матери?
Альберт кивнул.
— К сожалению, ее уже нет в этом мире, она погибла, когда я был еще совсем младенцем, но я видел много раз ее изображение на портрете, и, уверяю вас, она была столько же прекрасна, как сама Небесная Покровительница!
— В таком случае, — серьезно сказал Гвидо. — Я соглашусь с вами. Нет ничего более святого, чем любовь к породившим тебя! Я более не настаиваю на своих притязаниях.
Дон Альберт повеселел.
— А вы благородный человек, дон Гвидо! Я рад, что судьба свела меня с вами!
— Я столь же рад этому, как и вы! Позвольте спросить, я давно уже заметил, а что это приторочено к седлу вашего коня?
— Это кусок шкуры дракона! — гордо ответил Альберт. — Мы сегодня его победили.
Дон Гвидо расстроился.
— Не везет мне! Я как раз ехал сюда, чтобы сразиться с ним. Слухи о драконе распространились далеко от этих мест. Я ехал без отдыха четыре дня, как жаль…
— Если бы мы знали, что вы спешите сюда, мы бы непременно вас дождались, — благородно ответил Альберт, а я порадовался тому, что мы до этого дня и не подозревали о существовании дона Гвидо. — Но могу вас утешить, дракон был об одну голову! Трехголовые нынче, говорят, почти не встречаются…
— Да, — подтвердил Гвидо. — Трехголовых мало осталось на свете, всех повывели. Я лишь однажды на своем веку встречал такого, и то это знаменательное событие произошло со мной много лет назад, когда я служил оруженосцем у сиятельного дона Хозе и еще не носил усов. А не слыхали ли вы, нет ли здесь других чудовищ? Мне бы не хотелось, чтобы тот путь, который я проделал, пропал впустую.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
