— Налево! — скомандовала Хоук, смело ринувшись вперед детектива. На мгновение показалось, что у нее помутился рассудок.
Именно здесь, нет, чуть впереди, комната с архивами… А за ней пустота. Тупая боль где-то в затылке. Гнилостное дыхание Адрианы, холодный кафельный пол, боль в переполненном мочевом пузыре…
— Мариан! Подождите! — Каллен едва за ней поспевал.
Она ворвалась в комнату со стеллажами. Здесь все было вверх-дном, словно ураган прошелся.
Впереди дверь. Последнее, что она помнила. Запах заполнил её голову изнутри.
«Это словно охота за призраком, » — подумалось ей, когда она навалилась на ручку.
— Боже правый, — шагнувший следом в проем Каллен схватил её за плечи и оттеснил назад.
Стены были в следах от крови. Весь коридор заполнен трупами, теперь уже характерный сладковатый запах крови и испражнений ударил в ноздри с такой силой, что оба с непривычки закашлялись. К горлу тут же подступила тошнота, Мариан зажала нос рукой, с ужасом оглядываясь по сторонам.
Тела лежали в неестественных позах, большинство в форме охраны, с оружием, которое было спрятано в кобурах.
Не успели даже выстрелить в него?
— Смотрите, впереди на стене какая-то надпись! — Каллен обернулся, — Хоук, вы в норме?
Она не ответила. Впереди действительно что-то было… Издалека невозможно разобрать что именно, но почерк… Буквы, написанные кровью, знакомый наклон и начертание…
Перешагивая через тела и зажимая нос ладонью, она пыталась прочесть написанное на ходу.
— Здесь комнаты! — тем временем позади неё доносился голос Каллена. — Какие-то койки… и цепи?! Матерь божья, что это за вонь?.. Здесь кажется держали людей, Хоук! Десятки… Черт подери, это они сейчас на улице?!
Мариан вдруг поняла, что плачет. Она слышала, что говорит Резерфорд, но не до конца осознавала. Все её внимание было сосредоточено на кровавой надписи. Слезы беззвучно катились по щекам, впитываясь в ворот толстовки.
Почерк вне всякого сомнения принадлежал Фенрису. Она протянула руку, дотронувшись до липкой поверхности, словно таким образом могла бы почувствовать его близость.
Ей уже было ясно, что его здесь нет. Но эта надпись…
Он знал, что она придет. Иначе не стал бы оставлять послание таким жутким способом.
— Я помню всё? — прочел Резерфорд, замерев у неё за спиной.
========== SPECIAL - VII - ==========
I’m the voice inside your head
You refuse to hear
I’m the face that you have to face
Mirrored in your stare
— Вы в порядке? Мистер… — водитель не знал, как обратиться и вероятно, чувствовал себя немного неловко.
— Да, все нормально, — машинально отозвался Фенрис.
— Уверены, что это правильный адрес? — мужчина скептически огляделся по сторонам. — Лес кругом.
— Так точно, мне сюда.
— Как знаете, — он вздохнул и принял протянутую купюру. — У меня нет сдачи…
— Оставьте себе, — с этими словами Фенрис вышел из машины, оставив еще одного человека в полнейшем недоумении.
Они все боятся тебя. Чувствуют, потому что ты отличаешься. Потому что ты пахнешь смертью.
Он вспоминал лица людей, которых обнаружил в камерах клиники. Они испугались, едва Фенрис вошел и попрятались, словно тараканы от внезапно включенного света.
Молили не убивать, стонали и плакали.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Пришлось вытаскивать их силой.
Персонал больницы пошел на сотрудничество лишь когда он поднял в лифте первых, наиболее адекватных мужчин и женщин. Тех, что были в состоянии ходить и отвечать на вопросы.
Большинство медсестер увидели их впервые.
Фенрис возвращался за следующими, и каждый раз ему приходилось сталкиваться с их страхом. Сковывающим, парализующим душу. Ведь эти несчастные уже не верили в спасение. Кто-то из них умер, едва увидел свет и оказался на улице. В одночасье, стены клиники заполнились монотонным, заунывным стенанием, словно какой-то хор затянул грустную песню.
Охрана была мертва, все до единого. Фенрис перешагивал через их тела, выводя все новых и новых заключенных. Один из них судя по всему получил убойную дозу налкона накануне: он вдруг начал метаться, словно раненый зверь и тем самым сломал лифт.
Пришлось связывать и тащить его на спине.
Всё тело болело, схватка с охраной не прошла бесследно. Фенрис заметил, что способности, даваемые налконом оставляли в организме след. Пока что это заключалось лишь в покалывании в мышцах. Убедившись, что большинство из пациентов на улице и его помощь больше не требуется, он поспешил уйти.
Его вырвало, когда он направился от клиники в сторону шоссе через лес. Наверное, бежал слишком быстро? Фенрис смотрел на ручеек, протекавший в овраге и слушал звуки полицейских сирен. На секунду в голову закралась надежда, что там могла быть Хоук. Чего ему стоило дождаться её?
Данариус.
Он питался этой мыслью. Она давала ему силы идти вперед, несмотря на усталость. Он должен был добраться до особняка. Вернуться в то место, чтобы покончить с болью раз и навсегда.
Фенрис не задумывался о том, что ему скажет. Память, вернувшаяся после инъекции налкона и без того дала достаточно.
Этот человек не заслуживает даже слова перед тем, как умрёт.
Лес, за которым начиналась территория особняка жил своей собственной жизнью. Шумел ветер, в кронах деревьев пели птицы. Царившие здесь тишина и спокойствие сами наводили его на размышления.
Сказать по правде, он не загадывал наперед, с тех самых пор, как увидел Мариан в стенах клиники. Но сейчас вдруг понял, что эта девушка каким-то поразительным образом влияла на все поворотные моменты в его жизни. Их с Хоук встреча была катализатором.
Он хотел её, но теперь побоялся даже прикоснуться. Вспомнив прошлую жизнь, Фенрис почувствовал жгучее отвращение к собственному я. Тому самому я, которое было взращено в лаборатории, напитано приказами и ненавистью.
Это был не он. Хороший Фенрис умер в лаборатории пятнадцать лет назад, теперь его место занимал кто-то другой.
Он сам не до конца разобрался с чувствами по отношению к себе и к своей прошлой жизни. Ему хотелось перечеркнуть всё. Но для этого нужно было встретиться со своим главным страхом лицом к лицу.
Территория особняка была окружена высоким забором, увенчанным колючей проволокой. Фенрис пошел вдоль, разглядывая замысловатый парковый ансамбль, начинающийся за ограждением.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
В конце концов, набрел на ворота. Камера наблюдения наверху была направлена чуть выше того места, где он стоял. Здесь были какие-то датчики движения, иначе не объяснить почему её черный глазок опустился, в то же мгновение нацелившись прямо на него.
