Приветливо засветился зеленый светодиод.
Не придумав ничего лучше, Фенрис просто поднял вверх ладонь и помахал.
Какая разница, что они подумают? Не расстреляют же на месте. К тому же, охраны вокруг не наблюдалось.
Он не ошибся. Кто бы не смотрел на него сейчас с той стороны, хоть сам Данариус…
Кто бы то ни был, он впустил его.
Может они рассчитывали остановить его внутри?
Фенрис улыбнулся этой мысли. Большая ошибка, думать, что жертва добровольно возвращается в расставленные тобой сети.
Дорожка вела к главному входу в помпезное здание. Фасад венчала замысловатая лепнина, рамы окон и дверь напоминали о какой-нибудь забытой сказке, так и маня войти внутрь. В прошлый раз здесь бушевал сильный ливень, к тому же Фенрис был в неподобающем состоянии для созерцания окрестностей. К слову, он и сейчас не придавал значения пейзажам, сосредотачивая своё внимание на конечной цели.
Ручки двери медленно повернулись, Фенрис остановился, не дойдя до крыльца и трех шагов.
Охрана, вышедшая его встретить, была вооружена чем-то, отдаленно напоминающем электрошок. Как он и думал, они не собирались его убивать. Он был нужен живым.
— Какое гостеприимство, — сухо заметил Фенрис.
Большинство мужчин боялось, как он и ожидал. Каждый в душе надеялся оказаться подальше, и в глазах отчетливо читался протест. Слухи о произошедшем в клинике скорее всего, уже достигли этих мест.
Они обходили его с обеих сторон, молча, не издавая ни звука. Мелкие камушки хрустели под ногами, у кого-то неожиданно зашипела рация.
— Если вы хотите жить, — начал Фенрис. — Уходите отсюда, и я вас не трону.
Охрана не ответила, несколько человек, возможно младших по званию, неуверенно переглянулись со старшими. Пауза длилась лишь мгновение. Затем они словно подобрались, нашли в глазах своих товарищей безмолвное согласие. Их спины распрямились, шаги зазвучали увереннее.
— Как хотите, — Фенрис устало вздохнул и перешел к действию.
Кости хрупче стекла. Хруст позвонков, как давно забытая мелодия. Крик, срывающийся на тонкий фальцет, и ощущение удовлетворения, подогреваемое налконом, который словно впрыскивался в мозг, резкими толчками продвигаясь по линиям вен.
Он с трудом пришел в себя, оглядывая тела, в беспорядке лежащие вокруг.
Когда-то у него была игрушка… Большой деревянный меч, — его помогли изготовить люди из общины. Он считал себя воином и устраивал шутливые поединки с соседскими детьми. Они умели издавать победные кличи, а при ударах стонали в точности, как и эти люди перед смертью.
Разве что более жалобно.
Но сейчас Фенрис уже не помнил, что такое жалость. Он вытер ладони об форму одного из убитых и, перешагнув через тело, устремился к ступеням крыльца. Камера наблюдения повернулась в его сторону, но в этот раз он не бросил на неё и взгляда.
В коридоре навстречу уже бежали новые жертвы.
Неужели у них не хватает ума остановиться? Неужели они не понимают, что бегут к собственной смерти?
Он повторил для них все то же, что и на улице, но никто не слушал.
Сколько смертей нужно, чтобы этот страшный эксперимент наконец закончился?
Зачистив первый этаж он поднялся по лестнице. Камеры встречались на пути то тут, то там.
Однако, реакции не было.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Фенрис даже немного разозлился. Он подозревал, что Данариус здесь, но в последнее мгновение успел засомневаться. Возле двери в его кабинет никого не было.
На секунду в разум закрался страх, что он войдет и увидит там Хоук…
Что если его жизнь с самого начала была чьей-то умело поставленной пьесой? Разыгранной, как по нотам, со всеми сюжетными ходами и неожиданными поворотами.
Чего ждал Данариус? Не верилось, чтобы этот человек мог просто ждать его в кабинете, размеренно потягивая чай.
Фенрис потянулся к ручке двери и заметил, что его ладонь мелко дрожит.
В комнате царил полумрак. Жалюзи на окнах были опущены, по всему помещению витал аромат свежезаваренного кофе. Стена с многочисленными мониторами оказалась выключенной, он сосчитал их непроизвольно: двенадцать штук в три ряда, по четыре в каждом.
Но почему они не работали? Неужели он за ним не следил?!
— Вот мы и встретились, мой мальчик, — голос донесся из другого угла, но через какие-то мгновения Фенрис все же разглядел там мужчину.
Одетый в костюм с иголочки, застегнутый до последней пуговицы, с острой клиновидной бородкой, аккуратно уложенный, волосок к волоску.
Фенрис молча вошел в комнату. Дверь закрылась за ним почти бесшумно.
— Прежде чем мы вернемся к тому, с чего начали, дорогой, — он заговорил уверенно, почти без запинки, словно репетировал свою речь уже множество раз. — Пожалуйста, позволь сказать, что эта попытка хоть и вышла дольше, но выглядела куда изящнее. — Данариус отпил кофе. Его фигура все еще находилась в тени. — С чем я тебя и поздравляю.
— О чем ты, черт возьми, говоришь… — сквозь зубы процедил Фенрис.
Он опустил руки по швам, стараясь не нарушать хрупкий баланс из самообладания и какой-то странной подсознательной тревоги, незаметно перерастающей в страх.
Что-то было не так…
— Я мнил себя своего рода ученым, — начал Данариус. — А предметом моего изучения стал ты.
Он сделал несколько шагов вперед, свет, падающий сквозь прикрытые жалюзи упал на его лицо.
— Я исследователь, Фенрис. Эксперт. Но, неважно, кто я такой. Важно лишь, чтобы ты подумал хорошенько.
Он поставил чашку на стол.
— Вспомни свою жизнь. Уроки закончились. Время делать домашнее задание. — Данариус упер руки в стол и склонился над лежавшей там книгой. — Как газель, вырвавшаяся из рук охотника. Как птица, выпутавшаяся из силков птицелова. Освободи себя сам, — он поднял голову и посмотрел на Фенриса.
В комнате было так тихо, что он слышал, как перемещается секундная стрелка часов. В соседнем зале потрескивал огонь в растопленном камине. В доме больше не осталось людей кроме них.
— О чем ты говоришь?!
— Не злись, — мужчина оторвался от созерцания книги. — Ты что-нибудь слышал о постгипнотическом внушении?
Фенрис не мог понять, в чем дело. Его тело молило о том, чтобы закончить то, зачем он пришел одним молниеносным рывком. Но разум держал на месте, заставляя слушать каждое слово этого человека.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Неужели он все еще поддавался влиянию?
— Во время гипноза тебе что-то внушают. Информация остается в подсознании и выходит после того, как человек просыпается.
