– Вы с вашими людьми оставайтесь здесь, – прошептал он капитану. – А я возвращаюсь наружу.
– Но к нашему выступлению, я полагаю, вы будете здесь?
– Если меня и не будет, я дам вам знать, когда начинать, – уверил его Раваджан.
Несколько секунд Харби сверлил его взглядом.
– Хорошо, – сказал он наконец. – Только умоляю, ведите себя благоразумно. Не пытайтесь одурачить меня. Ваша спутница в наших руках, и в случае неблагоприятного исхода нашего дела она умрет первой.
– Понятно, – бросил Раваджан. – Но и вы учтите: если хоть один волос упадет с ее головы, вы умрете вторым.
Харби молча кивнул и, обернувшись к своим людям, подал им знак.
– Отправляйтесь, Раваджан. Не знаю, что вы задумали, но вам лучше поторопиться.
Несколько минут спустя неболет выплыл из дверей вестибюля в прохладный мрак двора, неся пассажира, который не имел ни малейшего представления, зачем он сюда вернулся.
– Неболет, медленный подъем, – прошептал Раваджан. Возможно, оглядев территорию замка сверху, удастся придумать какой-нибудь способ, как отделаться от троллей?
Ковер поднимался настолько медленно, что казалось, он застыл на месте. Раваджан раздраженно поморщился, но ничего не сказал. Скорость сейчас не имела особого значения.
Так что же делать? Слева, на некотором расстоянии от главного здания, купались в свете Гигантского Меча с полдюжины свободных неболетов, разбросанных по посадочной площадке. От них в данный момент не было никакой пользы. Вскоре в поле зрения Раваджана попал Чертог Знаний, а вслед за ним и сияющий купол Гигантского Меча. Попробовать, что ли, послать сигнал бедствия через Хрустальный глаз Чертога? Или каким-то образом прекратить передачу энергии из Гигантского Меча? Это, несомненно, вывело бы из строя троллей, равно как и прочее оборудование замка… Только как это осуществить? Нет, невозможно.
А неболет тем временем продолжал свой неспешный вертикальный взлет. Вот он достиг уровня крыши нижней, шестиугольной, части замка и, помедлив немного, двинулся параллельно стройной башне, взмывающей в небо из центра крыши. Раваджану никогда не приходилось видеть башню лорда с такого близкого расстояния, и теперь он поразился ее сходству с Черной башней. И форма постройки, и взбирающиеся вверх барельефы, и расположение окон – все напоминало Черную башню в миниатюре, за исключением купола Небесной Комнаты на самом верху…
Раваджан вгляделся в темные очертания башни и замер, не веря своим глазам. Воображение? Игра света?
Нет, так и есть – в третьем ряду окон, в средней части башни… одно окно открыто.
– Неболет, стоп! – резко бросил Проводник, чувствуя, как сильно забилось сердце.
Глава 40
Несколько секунд он просто смотрел на окно, которое, как оказалось, было лишь приоткрыто – между двумя створками виднелась довольно узкая щель.
«Окно, конечно же, открывается наружу, и, если наехать на него неболетом, створки захлопнутся. Кроме того, если там сигнализация… или если в комнате кто-то есть… – Раваджан мотнул головой. – Если, если… Нечего гадать. Раз уж появился шанс, то надо им воспользоваться».
Он осторожно протянул руку и наткнулся на невидимый барьер.
– Ну, ладно, дух, – произнес Раваджан, дрожа от нетерпения. – Убирай барьер.
Снова он почувствовал сопротивление духа… и на этот раз паразит не повиновался.
– Убери барьер, – настойчиво повторил Раваджан. Безрезультатно.
«Вероятно, – подумал Проводник, – дело здесь вовсе и не в упрямстве духа – просто даже он не способен заставить неболет лишиться в воздухе защитного барьера. Вывод второй: духам еще далеко до полного контроля над волшебной техникой Шамшира».
Раваджан мрачно усмехнулся. Вывод, несомненно, полезный, в плане стратегии, а вот с тактической точки зрения следует незамедлительно искать какой-то оригинальный подход к возникшей вдруг проблеме.
– Ну ладно. Неболет, посадка на крышу, рядом с центральной башней.
Плавно снизившись, ковер аккуратно опустился в указанном месте. Приготовившись к самым непредсказуемым последствиям, Раваджан выпустил из скорпион-перчатки хлыст таким образом, чтобы часть его оказалась за бахромой неболета, и придал ему необходимую твердость. Потом приказал аппарату:
– Неболет, подъем.
Ковер покорно взмыл в воздух и двинулся вверх, вдоль башни – с изрядно выступающим за пределами защитного барьера хлыстом.
Секунду спустя они поравнялись с окном.
– Неболет, стоп, – скомандовал Раваджан.
Аппарат подчинился. В следующее мгновение Раваджан метнул конец хлыста меж приоткрытых створок, изогнул его так, чтобы уцепиться за левую раму, и, потянув хлыст на себя, распахнул ее настежь. Затем то же проделал и с правой створкой. Совершая эти манипуляции, Раваджан отметил, что перчатка реагирует на движения руки недостаточно быстро – сказывалось воздействие силового поля неболета.
– Уф-ф, – облегченно выдохнул Раваджан.
Но не тут-то было. Даже с полностью раскрытыми створками оконный проем был слишком узок для того, чтобы сквозь него мог пролететь шамширский транспорт.
На земле с ним можно было обращаться, как с обычным ковром – скатать его, к примеру, в трубку, – но, оказавшись в воздухе, неболет становился твердым, негнущимся. Раваджан в бессильной злобе скрипнул зубами. Все усилия пошли прахом – ему не проникнуть через окно на неболете, поскольку ковер не пройдет по ширине, и не забраться в окно самому, пока функционирует защитный барьер.
Пока функционирует защитный барьер…
Раваджан ухватился за эту неожиданную мысль, как утопающий – за соломинку. Обмякший хлыст свободно лежал на подоконнике. Раваджан придал ему некоторую упругость и туго обмотал его конец вокруг одной из небольших консолей, поддерживающих края окна. Немного ослабив натянувшийся бич, чтобы крепко ухватиться за него правой – в перчатке – рукой, Раваджан левой выхватил из-за пояса нож…
И с размаху вонзил в ворсистую материю неболета.
Аппарат рухнул вниз, как подстреленная лучом бластера птица. Какое-то мгновение Раваджан падал вместе с ним; потом хлыст снова натянулся, и Проводник повис на стене над двадцатиметровой пропастью.
Раваджан не стал терять времени на раздумья. К тому моменту, когда снизу донесся приглушенный шлепок упавшего на крышу неболета, он уже сунул нож за пояс и, держась за хлыст обеими руками, привел перчатку в режим втягивания щупальца. От тяжелого груза оно напряглось, как струна, но все же подтащило Раваджана к подоконнику, и минутой позже он очутился на полу комнаты, тяжело и часто дыша.
С полминуты он лежал, ожидая, когда уймется дрожь в руках, и напряженно вслушиваясь в окружающую тишину. Затем, осторожно привстав на четвереньки, пружинисто вскочил на ноги и огляделся. Слабо струившийся снаружи звездный свет позволил рассмотреть, что попал Раваджан в большую спальню.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
