Такая особенность отчасти коренилась в его привычке видеть во всем либо только черное, либо только белое. Человек для него был гений или идиот, продукция — восхитительной или дерьмовой. Но более сложные вопросы, обладавшие оттенками и нюансами, как, например, женитьба, покупка правильного дивана, решение возглавить компанию порой ставили его в тупик. Вдобавок ему не хотелось провала. «Думаю, Стив хотел оценить, реально ли спасти Apple», — сказал Фред Андерсон.
Вулард и совет директоров решили действовать и уволить Амелио, пусть даже Джобс пока не дал точного ответа, какой именно будет его роль в качестве «советника». Амелио собирался на пикник с женой, детьми и внуками, когда ему позвонил из Лондона Вулард.
— Нам надо, чтобы ты ушел в отставку, — просто сказал Вулард.
Амелио ответил, что сейчас неподходящее время обсуждать такие вопросы, но Вулард был настойчив:
— Мы собираемся объявить, что заменяем тебя.
Амелио воспротивился:
— Вспомни, Эд, я говорил совету: чтобы поднять эту компанию, нужно три года. Я еще и половины не сделал.
— Совет больше не собирается это обсуждать, — ответил Вулард.
Амелио спросил, кому известно уже о решении, и Вулард ответил честно: остальным членам совета и Джобсу.
— Стив был одним из тех, с кем мы говорили, — сказал он. — Он считает, что ты приятный человек, но мало знаешь о компьютерной индустрии.
— Зачем вам вообще понадобилось обсуждать это со Стивом? — рассердился Амелио. — Стив даже не член совета, так какого черта он участвует в этих разговорах?
Вулард не ответил. Тогда Амелио повесил трубку и поехал на семейный пикник и только потом рассказал все жене.
Порой вспыльчивость Джобса странным образом сочеталась с желанием получить одобрение других людей. Обычно его не заботило, что о нем думают. Он мог прервать общение с человеком и никогда больше с ним не говорить. Но иногда чувствовал потребность объясниться. И вот тем вечером он огорошил Амелио телефонным звонком. «Привет, Гил, я хочу лишь, чтобы ты знал, что я говорил сегодня с Эдом об этом деле и мне все это очень неприятно, — сказал он. — Я хочу, чтобы ты знал, что я не имею к этому никакого отношения, это было решение совета, но они хотели знать мое мнение». Он добавил, что уважает Амелио, поскольку он «самый порядочный из всех знакомых мне людей», а потом дал неожиданный совет: «Отдохни полгода. Когда меня выгнали из Apple, я сразу начал работать и пожалел об этом. Я должен был потратить это время на себя». Он предложил помощь, если Амелио потребуется совет.
Амелио был крайне удивлен, но сумел выдавить несколько слов благодарности. Повернувшись к жене, он пересказал слова Джобса.
— Чем-то этот человек мне по-прежнему нравится, но я ему не верю, — сказал он ей.
— Я была очарована Стивом, — сказала она. — И чувствую себя теперь дурой.
— И ты в этом не одинока, — ответил ей муж.
Стив Возняк, который теперь тоже был неформальным советником компании, пришел в восторг от возвращения Джобса. «Именно это нам и требовалось, — сказал он, — Можно как угодно относиться к Стиву, но он знает, как вернуть чудо». Его не удивила победа Джобса над Амелио. Как он сказал вскоре журналу Wired: «Гил Амелио встречает Стива Джобса — все, игра окончена».
В тот понедельник основных сотрудников Apple вызвали в главный зал. Вошел спокойный и даже расслабленный Амелио. «Итак, я с грустью сообщаю вам, что пришло время мне уходить», — сказал он. За ним выступал Фред Андерсон, согласившийся стать временным генеральным директором, который не скрывал, что будет следовать советам Джобса. И потом, ровно через 12 лет после того, как он потерял в июле 1985 года власть, на сцене Apple появился Джобс.
Сразу же стало ясно, что независимо от того, хочет ли Джобс признаваться в том публично (или даже себе самому), но он не будет просто «советником», а возьмет все под свой контроль. Едва он вышел на сцену (в шортах, кроссовках и черной водолазке), он принялся реанимировать свою любимую компанию. «Хорошо, расскажите, что здесь не так», — сказал он. Раздалось невнятное бормотание, но Джобс его пресек: «Дело в продукции!» — ответил он. «И что же не в порядке с продукцией?» — спросил он. Вновь раздалось несколько реплик. Джобс поднял руку и дал правильный ответ: «Продукция отстойна! — крикнул он. — Она больше не сексуальна!»
Вуларду удалось уговорить Джобса, чтобы он в роли «советника» был максимально активен. Джобс одобрил заявление, где говорилось, что он «согласен расширить сотрудничество с Apple на срок до 90 дней и оказывать помощь, пока не будет нанят новый генеральный директор». Вулард употребил мудрую формулировку: было сказано, что Джобс возвращается «как советник во главе команды».
Джобс предпочел не занимать большой угловой кабинет Амелио, а выбрал небольшой кабинет рядом с залом заседаний на этаже, который занимало руководство. Он вникал во все аспекты бизнеса: дизайн продукции, возможность сокращения расходов, переговоры с поставщиками, обзор рекламных агентств. Он понял, что надо остановить утечку из Apple лучших кадров, и решил пересмотреть цены их опционов на акции. Акции компании упали так низко, что опционы почти ничего не стоили. Джобс захотел снизить цену исполнения опциона, чтобы они опять стали ценными. В ту пору это было законной практикой, однако компании старались этого избегать. В первый свой четверг на Apple Джобс устроил заседание совета директоров по телефону и обрисовал проблему. Директора отказались. Они попросили дать им время, чтобы изучить легальные и финансовые аспекты изменений.
— Это надо делать быстро, — сказал им Джобс. — Мы теряем хороших людей.
Даже его сторонник Эд Вулард, возглавлявший комитет по оплате труда, воспротивился:
— В DuPont мы никогда не делали подобного.
— Вы взяли меня, чтобы я поправил дела, и это ключевые люди, — объявил Джобс.
Когда совет предположил, что на изучение вопроса уйдет около двух месяцев, Джобс взорвался.
— Вы с ума сошли? — вскричал он. Помолчав несколько долгих мгновений, он продолжил: — Ребята, если вы не хотите это делать, я в понедельник не вернусь. Мне надо принять тысячи важных решений, причем гораздо более сложных, чем это, и если вы не в состоянии меня поддержать хотя бы тут, я провалюсь. Итак, если для вас это слишком трудно, я ухожу, а вы можете за глаза ругать меня и говорить: «Стив был не готов для этой работы».
На следующий день, после совещания с директорами, Вулард перезвонил Джобсу. «Мы даем добро, — сказал он. — Но кое-кто из совета отнюдь не в восторге. Ты просто нам пистолет к виску приставил». Опционы для высшего состава (у Джобса их не было) оценили по 13,25 доллара, это была цена на бирже в день ухода Амелио.
Вместо того чтобы радоваться победе и благодарить совет, Джобс по-прежнему возмущался, что должен отчитываться перед советом, к которому он не питал никакого уважения. «Остановите поезд, иначе ничего не получится, — сказал он Вуларду. — Компания при смерти, и у меня нет времени нянчиться с советом. Необходимо, чтобы все вы подали в отставку. Или же в отставку уйду я и в понедельник не вернусь». И сказал, что остаться может лишь один человек, Вулард.
Большая часть членов совета пришла в ужас. Джобс до сих пор не объявил, что намерен быть не просто «советником», а полноценным сотрудником в штате. И тем не менее он чувствовал, что заставит их уйти. Но суровая правда заключалась в том, что сила была на стороне Джобса. Совет не мог допустить, чтобы Джобс, разозлившись, ушел из компании, к тому же многих членов совета не вдохновляла мысль оставаться в Apple. «После всего, что они испытали, многие были счастливы уйти», — вспоминает Вулард.
И вновь совет нехотя уступил. Но с одним требованием: пусть вместе с Вулардом останется еще один директор. Так будет лучше для имиджа. Джобс согласился. «Это был отвратительный, кошмарный совет директоров, — рассказывал он. — Я согласился, чтобы остались Эд Вулард и еще один человек по имени Гарет Чан, который оказался совершеннейшим нолем. Он был не плохим, а просто никаким. Зато Вулард оказался одним из прекраснейших директоров, каких я когда-либо знал. Он гениален, это мудрый человек, который всегда поддержит, я мало таких встречал».
Среди тех, кому следовало уйти в отставку, был и Майк Марккула, который в 1976 году молодым венчурным инвестором пришел к Джобсу в гараж, влюбился в рождающийся на верстаке компьютер и гарантировал кредитную линию в 250 тысяч долларов, став третьим партнером и владельцем третьей части новой компании. На протяжении 20 лет он оставался неизменным членом совета, встречал и провожал многих генеральных директоров. Порой он поддерживал Джобса, но и ругался с ним, особенно в схватке 1985 года, когда встал на сторону Скалли. С возвращением Джобса Марккула понял, что ему пора уходить.
