устроены. Знаешь?
– Девяносто девять процентов синтетики, – хмуро отозвалась я. – Один процент органики.
– Верно. Один процент от тканей головного мозга, который позволяет структуре наших личностей не развалиться. Мы остаемся теми же людьми, которыми были прежде, но наши тела сильны, здоровы и способны жить столько, сколько позволит последний процент. А он сам по себе способен жить куда дольше, чем привычно телу Старого. Но, как я уже сказала, синтетическое тело неспособно воспроизвести себя. И потому одна из наших огромных радостей – свежая кровь. Новые лица. Идеи, мысли, мнения. Полис, конечно, велик, но и он имеет границы. И идеи в ограниченных рамках имеют свойство застаиваться. Вот почему ничто не сравнится по удовольствию с разговорами с такими, как ты.
Я покачала головой. Если на меня и делали много ставок, то из-за баллов. Как же эти Новые ошибались, считая меня чем-то из ряда вон выходящим!
– Вы меня купили. Купили как зверюшку.
Ла’Сура отвернулась, выбирая следующее пирожное. Я повысила голос:
– Вам не кажется, что это звучит унизительно?
– Дорогая моя Тесса! – Ла’Сура оставила сладкое и, вооружившись пустой шпажкой, стала накалывать остатки сыра. – Я уже объяснила тебе, как работает разграничение между территориями Новых и Старых. Мы не имеем влияния на резервации. Я бы очень хотела просто взять и увезти тебя. Но это невозможно. Смотры ла’Гарды – единственная возможность юридически правомочно получить себе в пользование Старого.
– «В пользование»!
– Прости, дорогая Тесса, слово не слишком красивое. Но какие слова ни подбирай, суть одна: Старый может оказаться в Полисе только через аукцион. Не иначе. Поверь мне, распространись информация о Новых в резервациях, желающих отправиться в Полис было бы немало. Это первое поколение ушедших в резервации отличалось крепостью взглядов. Но поколения сменились уже не раз. И взгляды могли смениться так же.
– Значит, вы держите… Как вы нас называете? «Старые», да. Вы держите Старых в четырех стенах, чтобы мы не посягали на ваш расчудесный Полис?
– Дело не только в городе, дорогая Тесса. В порядке жизни. В улучшениях.
– Улучшения… Операции?
– Да. Так мы называем замену органических тканей синтетическими.
– Ясно. Вы загнали несогласных в загоны и зажили припеваючи без них. Мирные соглашения и всякое такое… А Старые ничего и не знают, не помнят. Как так вышло?
– Ученые способны на многое. В том числе на некоторые… как бы так выразиться… изменения структуры памяти. Но, Тесса, дорогая…
Ла’Сура потянулась ко мне и взяла за руку. Ее прикосновение было прохладным, но на ощупь ее кожа ничуть не отличалась от привычной человеческой. И все же мне стало противно.
– Когда ты говоришь «вы»… Я понимаю твое раздражение, даже злость. Но я надеюсь, что со временем ты также поймешь, что «вы» – это не все Новые. Не я. Я на твоей стороне. Я твоя семья.
Я попыталась высвободить руку:
– Вы не моя семья. Фотографии, документы… Все это можно подделать. Не знаю зачем, но если это подделка, то вы психопатка.
– А если нет? Если это все-таки правда? – Ла’Сура смотрела на меня серьезно и руку не отпускала. – Мы пойдем с тобой в Вечный Совет. Ты посмотришь на документы в их визорных архивах. Уж Совет точно ничего не сфальсифицирует. Не ради одной Новой.
– Да откуда мне знать, как это все у вас устроено? Чему я могу верить, а чему нет? Может, вы на меня и похожи. А может, и нет. А если вы все же были когда-то моей родственницей, то что это, по-вашему, меняет?
– Что меняет? Да все, дорогая моя Тесса! Скажи мне вот что. Где твоя семья?
– Надо сказать, что моя семья – это вы?
– Нет, это вопрос без подвоха. Никаких игр.
Я выдернула руку:
– Моя семья сдохла от тетры.
Ла’Сура наклонила голову:
– Да, Тесса. И это ужасно. Но я могу предложить тебе новый дом. Не койку в приюте, не комнату у человека, который мечтает от тебя избавиться. Я твоя плоть и кровь. Я о тебе позабочусь.
– Плоть и кровь? В вас больше ни капли моей крови.
– Но была. Обновление тканей не меняет личности.
– Зачем мне ваша забота? Мне почти восемнадцать.
– И что ты будешь делать в восемнадцать? У тебя нет комма. А если бы и был, уехав в Полис, в Цион не возвращаются. Ты слишком много знаешь.
– Значит, я должна остаться в Полисе? – ужаснулась я.
– Дорогая Тесса, – мягко отозвалась ла’Сура, – это никакое не наказание. Ты познакомишься с Полисом и полюбишь его. Это неизбежно. Полис – самое прекрасное место, какое только можно себе представить.
– Только я его не выбирала. Думаете, можно зажить счастливо там, куда вас запихали по принуждению?
– Тебе не нужно думать об этом сегодня. Слишком много на тебя свалилось. К тому же ты еще не отошла после того, что случилось в руинах…
– Что случилось в руинах?
Ла’Сура прикрыла глаза:
– Тебя чуть не уничтожили, дорогая моя Тесса. Счастье, что ты осталась жива.
– Я помню патруль…
– Да-да. Патрули Пустых, приписанные к руинам Арционны, уполномочены устранять любых Старых, нарушивших мирное соглашение. Но на тебя был размещен аукционный заказ… Счастье, что Пустые подключены к общей сети. Тебя просто лишили сознания и доставили в Полис. А здесь уже тебя забрала я. Ты провела в забытьи сутки.
Я сжала подлокотник дивана, и материя под моими пальцами затрещала.
– А что с Ниилом?
– Кто такой Ниил?
– Он был со мной. В руинах.
– Прости, дорогая Тесса, этого я не знаю.
– Но вы можете узнать?
– Что ж… Ты говоришь, что он был с тобой, когда ты встретила патруль? Я могу попытаться.
Я замолчала, хмуро уставившись на ковер.
– Тесса, дорогая… – Ла’Сура тихонько тронула меня за плечо. – Я хочу, чтобы ты мне доверяла. Я тебе не враг. Я твоя семья.
Я поежилась:
– Вы это уже говорили.
– Верно. Не буду повторяться, ты права.
Я буравила ла’Суру взглядом.
– Вы не выглядите как Новая. Те Новые, которых я встречала – по крайней мере, я думаю, что они Новые, – они на вас совсем не похожи.
– Думаешь, я тебе лгу?
– Я не знаю, чему верить.
– И какие же, по-твоему, Новые?
Я ответила не сразу. Совершенные? Высокомерные?
– Холодные.
– Дорогая Тесса, я восприму это как комплимент. Конечно, ты вряд ли видела много Новых. И да, встречаются те, на кого операции по улучшению повлияли заметно. Те, которые кажутся, как ты выразилась, холодными. Но дело может быть и не в процедурах. Все мы разные. Как я уже говорила, последний процент удерживает структуру нашего сознания.
