— Его нет! — прошептал я, поворачиваясь к принцессе. — Я нигде не чувствую Светлого Странника! Он исчез!
Да, он исчез, и, лишившись его поддержки, эльфы повели себя более чем предсказуемо. С его бегством — а что бы вы подумали? — словно исчез некий сдерживающий фактор, и войско стремительно делилось на две части. Тайн повел было своих эльфов в атаку на жалкую кучку противников, но неожиданно часть всадников не подчинилась приказу. Да какая там часть! На месте осталось подавляющее большинство, делая вид, что просто-напросто примерзли. За принцем устремился лишь отряд примерно в сотню копий — немного больше, чем моих эльфов. И именно с ними и схлестнулись Тильс и его соратники, пока Верт со своими воинами гонял туда-сюда остатки пехоты, а Тени в небе закладывали фигуры высшего пилотажа.
И вдруг я почувствовал, как тонкие пальчики принцессы вцепились мне в локоть.
— Я вас умоляю, — прошептала девушка, повисая на мне, — уведите меня отсюда!
— Ни за что! — Я высунулся из бойницы, чтобы лучше видеть конное сражение. — Сейчас начнется самое интересное!
— Мне страшно. — Девушка навалилась на меня. — Я сейчас упаду в обморок. Я боюсь…
— Бояться нечего, — заверил я ее, продолжая на всякий случай присматриваться и прислушиваться — а вдруг Светлый просто-напросто сидит в засаде? — С Тильсом все будет в порядке. Вы не видели его в деле, принцесса, а я видел. Он мог бы выйти один против всех и заткнуть их за пояс.
— Я знаю, — огорошила меня Энниль. — Тильс — наставник молодых воинов и Первый Мастер Меча в Королевстве. Он уже несколько лет не сражается на турнирах, потому что там ему нет равных.
— Упс! — Я полез почесать маковку. Теперь стала понятной и истерика Королей по поводу его пленения, и желание Тайна во что бы то ни стало отделить голову младшего брата от тела. — Тогда что же вы волнуетесь? Он выживет в любом случае!
— Но я волнуюсь вовсе не за него! Там — Вунья. Она…
— Вунья? — опешил я. — Вот уж не подумал бы! Она же женщина-воин. Ее с пеленок учили сражаться, потому что такова традиция ее страны. Она даже меня несколько раз пыталась убить, и у нее это почти получилось. Я ее знаю!
— Правда? — Энниль оживилась и вцепилась в меня мертвой хваткой. — Расскажите мне о ней!
Хитрая девчонка знала, чем меня зацепить. Я вздохнул и обернулся на поле. Вунья на караковом коне гарцевала сбоку отряда в сопровождении своего оруженосца Марко и уже примеривалась метнуть копье. Мороз, повторяю, был ей нипочем — она даже скинула капюшон плаща, и ее заплетенные в косу рыжие волосы трепал ветер.
— Вунья — самая необыкновенная девушка, которую я встречал, — со вздохом начал я. — Вообще-то до встречи с нею я не представлял, что такие девчонки бывают. Более того, я совсем не был уверен, что мне нравятся рыжие. Мне, знаете ли, больше по душе темноволосые… были.
— Умоляю вас, — принцесса Энниль заглянула мне в глаза, — не здесь! Я ужасно замерзла! Пойдемте в замок!
И она несколько раз чихнула.
Я бросил на поле последний взгляд. Вражеская пехота погибала под атаками мертвяков Верта, уже даже можно было не помогать им заклинаниями. Тени развлекались вовсю, пугая лошадей эльфийской конницы, чему скакуны, кажется, были только рады, ибо им представлялась возможность побегать и таким образом согреться. Меньшая часть конницы, последовавшая за принцем Тайном, как раз в это время поравнялась с отрядом Тильса, и обе стороны, кажется, решили устроить турнир. Во всяком случае, вместо того чтобы сразу атаковать друг друга, они принялись выполнять какие-то маневры с перестроением. Зрелище стоило того, чтобы на него полюбоваться, но принцесса чихала все выразительнее, да и у меня самого уже свербило в носу. И я сдался.
Мы позорно дезертировали с поля боя и бежали, не останавливаясь, до самых покоев принцессы, где оказалось жарко натоплено. Энниль скинула свой балдахин и потерла руки.
— Я бы выпила чего-нибудь горяченького, — пожаловалась она в пустоту, и в дверь тут же постучали. Это были невидимые слуги — в воздухе покачивался поднос с двумя бокалами горячего глинтвейна.
— Как здорово! — Энниль с ногами забралась на постель, двумя руками приняла у меня бокал и сделала большой глоток. — А теперь садитесь вот тут и рассказывайте! Я хочу знать о Вунье все! Кто она? Откуда? Как вы познакомились? Все-все!
Говорить о девушке мне не очень хотелось — тем более сейчас, когда снаружи идет бой, в котором она принимает участие. Но принцесса оказалась великолепной слушательницей — она кивала, поддакивала, ойкала и ахала, всплескивала руками и поощряла меня вопросами типа: «А она что?», «А вы?», «Ну а потом?». Так что я сам не заметил, как выложил абсолютно все — даже то, что поклялся хранить в своем сердце до конца своих дней.
Наверное, я тоже неплохой рассказчик, потому что к тому моменту, когда я выдохся, на глазах принцессы Энниль стояли слезы. Она крепко держала мои руки в своих и не сводила с меня взволнованного взора.
— Вот и все, — промолвил я, думая, что она жаждет продолжения. — Остальное вы сами видите… то есть видели еще сегодня утром.
— Этого просто не может быть! Ах как мне вас жалко! — воскликнула принцесса и внезапно бросилась мне на шею. Я, не ожидавший от девушки такого порыва, стал лихорадочно отдирать ее руки от себя.
Тем более что снаружи загрохотали приближающиеся шаги. Дверь распахнулась, и на пороге возникли Тильс, Тейр и Вунья собственной персоной. Еще несколько эльфов теснились позади.
— Тильс… уф… — Я усилил попытки освободиться от принцессиного захвата. — Это… это не то, что ты подумал!
— Тильс!
Энниль сама отпустила меня и бросилась к принцу, с тем же пылом повиснув у него на шее и разразившись такими горячими слезами, что всякая ревность тут же была смыта их потоком. Тильс выронил глефу и прижал девушку к доспехам, местами, как я заметил, помятым и поцарапанным.
— Я жив, жив, — промолвил он. — Все хорошо! Мы победили…
— Ах, Тильс, это ужасно! — сквозь слезы воскликнула Энниль. — Мне так жалко! Так его жалко!
— Кого? — Тильс наконец отстранил девушку от себя, и я поискал глазами, куда бы спрятаться. Выходов у меня было два — под кровать или в окошко. Но я не успел сделать выбор, как принцесса широко распахнула глаза и совершенно искренне заявила:
— Дельфа, конечно! Он сделал все, чтобы мы с вами были счастливы, а сам страдает от неразделенного чувства! Мы должны ему помочь обрести счастье!
Через головку принцессы Тильс посмотрел на меня, и я старательно просемафорил ему — мол, не бери в голову, бабский треп и ничего больше! Но у эльфов немного другое понятие о чести, тем более если этот эльф — больной на всю голову Тильс.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
