Водитель шел рядом и не отставал, не бросал нас. Пробрались с трудом в вестибюль концертного зала. К нашей радости, все наши ребята были там. Их не пустили в Восточный корпус, в свои номера, боялись, что там вот-вот вспыхнет. Зина Зайцева (костюмер Аркадия Исааковича) подвела нас к какому-то иностранцу, который лежал на банкетке в вестибюле. Мужчина средних лет. Западный немец. Худощавый, лысый. Лежал с закрытыми глазами, а рядом стояла полная простая русская женщина и со слезами на глазах гладила его голову и щеки. Он приоткрывал глаза и устало ей улыбался, лицо его было в саже. Кто-то подошел к Аркадию и стал рассказывать, что этот человек во время пожара был у себя в номере. Понимал, что из номера ему не выйти. Выбежал на балкон и увидел, что на соседнем балконе металась полная женщина-горничная, она не могла вернуться в номер, который убирала, там уже все плавилось от огня. Немец разорвал пододеяльники, простыни, связал их, перепрыгнул к ней на балкон, привязал к себе, и они вдвоем спустились вниз. Выяснилось, что он бывший альпинист… Одна к другой вокруг «России» стояли машины «Скорой помощи». Одни уезжали, увозили раненых, трупы, подъезжали другие, опять увозили… Пожарные, военные машины… Все это было уже вокруг всей гостиницы «Россия».
Убедившись, что наши все живы-здоровы, Аркадий устало сказал: «Ребята, кто хочет, пойдемте к нам домой. Места хватит, выспитесь». Ребята отказались, не захотели тревожить и просили только одного, чтобы Аркадий Исаакович после такого нечеловеческого напряжения поехал домой, успокоил Рому и сам бы уснул…»
В 1980 году Райкину присудили Ленинскую премию, а год спустя он был удостоен Звезды Героя Социалистического Труда. Однако жить в родном Ленинграде Райкину становилось все неуютнее. Там у власти с 1970 года стоял Григорий Романов (с марта 1976 года он стал еще и членом Политбюро), который на дух не переносил либералов. К тому же он родился под знаком Водолея (7 февраля 1923 года, Водолей-Собака), а у этого знака со Скорпионом сложные отношения (они чаще всего раздражают друг друга). Об их напряженных отношениях говорит хотя бы такой факт. Получать Звезду Героя Соцтруда Райкин должен был именно из рук 1-го секретаря обкома. В назначенный час артист явился в обком, однако Романов тайком покинул здание через другой выход. Прождав в приемной более часа, Райкин так и ушел ни с чем. Награду ему затем вручали другие люди. Видимо, чтобы не испытывать больше судьбу, Райкин в конце жизни и решил сменить место своего жительства.
В ноябре 1981 года Райкин попал на один из правительственных вечеров в Кремле. Был там и «многозвездный» генсек Леонид Брежнев, с которым Райкина связывали несколько фронтовых встреч. Учитывая это, актер и обратился к генсеку с просьбой о переводе Ленинградского государственного театра миниатюр в Москву. Истинную причину этой своей просьбы артист, естественно, скрыл и поэтому для убедительности привел следующие мотивы: во-первых, его сын Константин и дочь Екатерина давно живут в столице (Екатерина Райкина тогда была замужем за Юрием Яковлевым и играла в Театре имени Вахтангова), а во-вторых, его жена тяжело больна, у нее инсульт, и она много времени проводит в московских клиниках. И, наконец, в-третьих, Москва — это столица, и любой актер мечтает выступать на ее сценических площадках.
Брежнев выслушал Райкина очень внимательно и твердо пообещал свою помощь в этом вопросе. И действительно, в самом конце того же года театру Райкина было разрешено переехать в Москву (квартира Райкиных на Кировском проспекте, 17, после этого досталась известному кинорежиссеру Семену Арановичу). По решению Моссовета театру было выделено помещение — кинотеатр «Таджикистан» в Марьиной Роще. Вскоре свет увидели и первые спектакли, теперь уже московского, театра Райкина: «Лица» (1982) и «Мир дому твоему» (1984).
Оба спектакля автор этих строк видел во время их премьеры в Театре эстрады. И вот что меня поразило: несмотря на то что Райкину тогда было уже более 70 лет, держался он на сцене превосходно. Хотя затем я слышал, что случались представления, во время которых актер забывал свой текст. Об одном из таких курьезов рассказывает В. Михайловский:
«Была у нас миниатюра про доярку, которую послали в Париж делиться опытом. Выходит Райкин на сцену и говорит: «Поехали наши на выставку и взяли с собой доярку с аппаратом, чтобы она показывала, как надо давать…» Тут Райкин задумался и поправился: «То есть доить…» И зал, и все за кулисами легли от хохота. Но самое страшное — сам Аркадий Исаакович чуть не вдвое согнулся и вот-вот расхохочется. Он ведь очень был смешливый, из-за ерунды смеялся до слез и не мог остановиться»…
Здоровье Райкина стало стремительно сдавать после шестидесяти. Именно тогда в арсенале актера появился специальный чемоданчик-«дипломат» с лекарствами, с которым он никогда не расставался. Чего там только не было! Швейцарские, венгерские, японские, голландские, индийские лекарства. Все это привозилось, дарилось и покупалось самим Райкиным по советам врачей и знакомых.
Однако с годами лекарства из чемоданчика стали помогать все меньше и меньше. Тогда Райкин обратился за помощью к разного рода целителям. Первым их представителем была известная Джуна. Она обычно приезжала в театр к антракту и проводила в гримуборной пятнадцатиминутный сеанс. В первое время лечение помогало: у Райкина меньше болели ноги, походка стала более упругой, улучшилось общее самочувствие. Так длилось с полгода. Затем все вернулось на круги своя.
С начала 80-х Райкин был уже настолько плох, что близкие и коллеги советовали ему перестать выступать с концертами. Но он отказывался, говоря, что без выступлений он умрет еще быстрее. И это оказалось сущей правдой: концерты служили для великого артиста тем допингом, благодаря которому он еще жил. А за несколько месяцев до смерти, в 1987 году, Райкин даже отправился на гастроли… в Америку! Врачи были категорически против этой затеи, утверждая, что поездка может стать для артиста роковой. Шутка ли: перелет через океан и выступление в семи городах! Но Райкин настоял на своем. Врачи согласились, но обязали родных артиста — его дочь Екатерину и сына Константина — подписать бумагу, где они обещали «заботиться о своем отце».
2 сентября Райкин отправился за океан. Однако со второй половины концертов случилась беда — у Райкина начался нарыв в ухе (он простудился от кондиционеров в гостинице, в машине, в гримуборной). Боль не давала спать, врачи делали что могли, и благодаря этим стараниям Райкин сумел завершить гастроли. Однако перенесенное за океаном заболевание дало о себе знать на родине. 24 октября Райкин справил в кругу родных и друзей свой 76-й день рождения и сразу после этого угодил в больницу. И живым оттуда уже не вышел. 20 декабря 1987 года великий сатирик скончался.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
