самые разные мысли. Я начал думать, что достаточно сильный, чтобы идти все дальше, что способен на все. Но когда пересек границу… - он с трудом произносил каждое слово, - я окончательно потерялся во тьме. Мои мысли путались, я не понимал, что делал там. Мне начало казаться, что джедаи хотели моей смерти, потому и отправили меня туда одного. И… постепенно я начинал сам становиться частью темной порчи… не знаю, как это все объяснить, но проклятие медленно затягивало меня. Не знаю, сколько времени провел там, пока меня не нашла мой учитель. Они с магистром Йонаром скорее всего решили, что меня нет уже слишком долго, и что произошло что-то нехорошее. Она отправилась искать меня, а когда нашла… - мальчик не мог сдерживать слезы, - потом она рассказала, что застала меня роющим гнилую почву руками. Я заталкивал в рот найденных червей, сгнившие корни, все, что попадалось под руку. К тому времени я уже стал частью того зла… Но учитель спасла меня. Несколько дней подряд она ухаживала за мной, успокаивала мое сознание, исцеляла его. Постепенно я начинал понимать, что произошло. Учитель Сорлина… она хотела вывести меня из пораженной зоны как можно скорее, потому что очень за меня боялась, но… но она не подозревала, как глубоко проникла в меня порча. Когда мы выбирались из зоны, на нас напала стая страшно измененных ящеров, но только потом я понял, что это была сама порча, которая не хотела нас отпускать. Стая преследовала нас несколько дней, так что я очень устал не только физически, но и от постоянного страха. Мастер Сорлина поторапливала меня, и я помню, как сильно меня это злило. Ее забота, ее помощь, ее доброта… тогда мне казалось, что всем этим она унижает меня.
Он прервался и посмотрел вверх, на звездное небо, со страшным горем на лице. Он продолжил, уже не пытаясь унять слезы, которые текли из открытых глаз. Он не всхлипывал, только крепко сжал голову руками и зажмурился, пытаясь неимоверными усилиями сдержать отчаянье и гнев на самого себя, чтобы суметь закончить рассказ.
-Однажды ночью, они напали со всех сторон. Она ожидала этого, но была уже так истощена отсутствием сна и исцелением моей головы, что не могла одолеть их в одиночку… Мы попытались бежать, но ее ноги опутали какие-то щупальца, появившиеся из-под земли. Она упала. Я… я видел это, я пробежал дальше, а потом обернулся и увидел, что она лежит на земле, извивается, пытается отбиться от пут. Она кричала, просила меня помочь, – он с трудом произносил каждое слово, - но я стоял и смотрел. Просто смотрел, как к ней все ближе приближались те твари. Я даже улыбнулся ей, довольный, что она заплатит за ее отношение ко мне. Она… она не верила до последнего, что я предам ее. Я видел это в ее глазах – удивление, когда она поняла, что я не помогу ей. Вместо этого я развернулся и пустился бежать. Ее крики раздавались в воздухе, в моих ушах, в Силе, подгоняя меня. Я все бежал, дальше и дальше, пока не упал. Когда я проснулся, то понял, что был уже далеко за границей с этой стороны. Порча перестала влиять на меня, но моя голова… я до сих пор иногда чувствую темный зов… Тогда, вдруг, я все понял. Я помог убить учителя Сорлину. Это все моя вина. Я подвел ее, и теперь уже ничего не исправить…
Его голос сорвался. Мальчик задыхался от прорвавшихся, наконец, наружу рыданий. Все его тело содрогалось. Несколько раз он сильно ударил себя кулаком по виску. Он уже не мог остановиться, и теперь рваные сквозь всхлипы обжигающие слова вырывались наружу.
-Я… я совершил ужасный поступок… и мне никогда его не исправить. Я бы сбежал… но с этой планеты никак не сбежать. Не знал, что мне делать, просто не знал. Я ушел подальше от проклятой порчи, и мысли… они понемногу встали на место. Я жил в лесу, все думал об этом. Долго… Мне не хватило бы храбрости вернуться в храм, если бы не стало холодать. Я даже вернулся только из страха… за свою жизнь. Я представлял, как признаюсь во всем магистру Йонару, но когда осталось всего пару дней пути, то снова струсил. Решил, что лучше умру в пещере от холода… но потом встретил вас… Тогда, на берегу реки, я решил, что признаюсь вам во всем, что совершил.
В тот момент Конас убрал руки от лица и посмотрел заплаканными молившими о прощении и помощи глазами на сидящего рядом старика.
-Пожалуйста, умоляю, помогите мне! Я сделаю все, что скажите, что угодно! – он замолчал, бессильно опустив голову, и прошептал уже самому себе. - Нет мне прощения… нужно было убить себя… трус…
Шайо-Шаоло, молчавший во время этого ужасного признания, переживал смешанные чувства, но больше всего он чувствовал всеобъемлющую, великую печаль. Он был шокирован тем, что только что услышал. Падаван, который цинично оставил умирать своего учителя… За свою долгую жизнь ему довелось стать свидетелем многих горьких событий, но с такой ситуацией он столкнулся впервые. К счастью, его совесть подсказывала не торопиться с решением, которого мальчик так страстно желал. Да и само решение не принадлежало ему. С трудом, которого от себя не ожидал, Шайо-Шаоло сказал:
-Ты правильно сделал, что все мне рассказал. Правда обладает большой силой и ценностью. Завтра, когда магистр Йонар вернется, я поговорю с ним. Расскажу ему все, и он сам будет принимать решение о том, что с тобой делать. Но тебе придется рассказать все это еще раз и ему тоже.
Мальчик услышал свой приговор, и весь терзающий его стыд и бесконтрольный страх вернулись вновь. Он обессилено кивнул в знак того, что принимает решение магистра.
-Я знаю, что никогда себя не прощу.
-Ты не можешь ненавидеть себя за то, что произошло. В конце концов, это не только твоя вина. Джедаи пошли на риск, поселившись на этой планете, риск, который разделяете вы все. Как бы то ни было, сейчас тебе нужно отдохнуть. Позволь Силе решить твою судьбу.
Казалось, слова магистра немного привели Конаса в чувство. Он встал, немного покачиваясь из стороны в сторону, развернулся и пошел в сторону лестницы, ведущей вниз. Но остановился на середине, чтобы сказать кое-что еще.
-Но ведь ни с кем больше не произошло ничего подобного. Никто из падаванов не сошел с ума. Многим там бывает
