в ретроспективе.
[*.*] — В чём?
[*.*] — В истории процесса работы. Все документы не могут быть датированы одним числом. А как осуществляется работа над синглом? Композитор придумал мелодию, отдал поэту, тот написал слова. Следующая итерация — возможные изменения текста и музыки. Затем, — музыканты записывают варианты музыки. Прослушивание, правки. Дальше — запись с исполнителем. Вновь коррекции, исправления. Должно остаться дофига следов от этой работы. Аудио и текстовые файлы, созданные в разное время. Если их все подделывать, то вероятность обнаружения подобного факта будет тем выше, чем больше вовлечённых людей. Я об этом говорю.
[*.*] — Разве Агдан создаёт свои произведения как-то иначе?
[*.*] — Я полюбопытствовала. По словам свидетелей, это действительно так. Девчуля пишет прямо из своего мозга. Слова и музыку, которые сразу исполняет. Не знаю, сможет ли она использовать данный факт, как доказательство своего авторства, но на мой взгляд, шансы на это есть.
[*.*] — А остальные из чего пишут? Из задницы, что ли?
[*.*] — Слышала, Агдан не совершает множество итераций, когда работает. У неё сразу получается в готовом виде. Я об этом.
[*.*] — Думаешь, — Агдан действительно сказала правду?
[*.*] — Серьёзные организации были публично обвинены в коррупции, нарушении авторских прав и воровстве. Подобными заявлениями просто так не бросаются.
[*.*] — Она же ненормальная. Сама говоришь, сказала — у неё амнезия.
[*.*] — Кх-кх-кх… В нашу армию мобилизуют ненормальных? И давно такое?
[*.*] — Она могла быть в тот момент нормальной, а сойти с ума позже.
[*.*] — Когда находилась в армии? Да? И с чего с ней там такое приключилось? И почему вместо лечения суд назначил больной несовершеннолетней девочке пять лет каторги?
[*.*] — Похоже, объявить Агдан ненормальной не получится…
[*.*] — Теперь понимаешь, насколько всё плохо выглядит? Кх-кх-кх… Обожаю эту девчулю. Я было подумала, — всё, утонула. Но нет! Устроить скандал в присутствии иностранных журналистов и сотрудников американского посольства, — акт коварства, достойный самой Кумихо! Начинаю верить в то, что у ЮнМи действительно есть богатый опыт дворцовых интриг, кх-кх-кх …
[*.*] — Дух Мён СонХва не позволил бы заточить себя в тюрьму!
[*.*] — Дух, — да. Но она — реинкарнация, не способная проникать сквозь стены.
[*.*] — К чему твоё уточнение?
[*.*] — К тому, что ей на освобождение потребуется немного больше времени, чем бестелесной субстанции. Как думаешь, какое решение придётся принять нашей госпоже президенту, когда американцы попросят прокомментировать ситуацию? А ещё есть Европа. «Ураган» занимал первое место во французском музыкальном чарте и в других европейских странах ротировался не на последних местах. Агдан там знают.
[*.*] — Если и «знают», — какое им дело до корейской певички?
[*.*] — Там законы другие. Объяснить, как несовершеннолетняя девочка получила пять лет каторги за дезертирство, — не получится. У вегугинов в голове такое просто не поместится. И наша ГынХе в их глазах станет выглядеть кем-то вроде «ТолстогоЫна». Уверена, — такое ей точно не понравится, кх-кх-кх …
[*.*] — Думаешь, — она отменит решение суда? У нас — демократическая страна, в которой подобное невозможно!
[*.*] — А хранить первый корейский «Золотой граммофон» и «Золотую ракету» в тюремном музее, — возможно? Кх-кх-кх …
[*.*] — Пресвятые ананасы, как Агдан подставила нашу ГынХе…
[*.*] — Не только её. Она всех подставила. Начиная с «Кирин».
[*.*] — Почему с них?
[*.*] — Ну ведь там ей глаза пытались лазером выжечь?
[*.*] — Вот ведь…
[*.*] — Кстати. Посмотрите на выступление в «Анян». Я никогда прежде не видела подобных движений. И музыка такая, очень электронная.
(https://youtu.be/W3BbUO935Wg)
[*.*] — Агдан написала. А танец — тоже её постановка.
[*.*] — Она ещё и хореограф?
[*.*] — Она ученица великого Ким ЧжуБона.
[*.*] — Почему девочка с такими талантами и с такими наградами сидит в тюрьме?
[*.*] — Вот и я о том же. И Европа с Америкой наверняка тоже этого не понимают.
Время действия: десятое февраля
Место действия: коттедж в элитном пригороде Сеула
— Почему ей позволили свободно говорить всё, что вздумается? — президент Пак ГынХе с возмущением смотрит на свою подругу. — Ты ведь присутствовала при этом?
— Я потребовала объяснений у начальницы исправительного учреждения, — отвечает СунСиль, — Она заявила, что у неё нет инструкций о том, как правильно проводить вручение международных наград в присутствии иностранных СМИ и дипломатов. Действовала по лично разработанному сценарию.
— Если не можешь залезть на дерево, то нечего задирать голову! Сценарии она разрабатывает! А просто предусмотреть возможность отключения микрофона, — ума не хватило?!
— Онни, зал маленький. Не стадион. Там без микрофона можно говорить и все услышат.
— Могли музыку включить. Заглушить! Или, — просто утащить со сцены!
— На глазах иностранцев?
Президент нецензурно выражается.
— Никто не ожидал ничего подобного, — поясняет СунСиль. — Пак ЮнМи должна была произнести отрепетированную речь. Но вместо этого она сказала свою.
— От Агдан можно ожидать всего! — восклицает ГынХе. — Любой провокации! А эта — направлена лично против меня! Но если девчонка думает, что и на эту выходку я посмотрю сквозь пальцы, — то она будет ждать до выпадения глаз!
(«ждать до выпадения глаз» — корейская поговорка, что-то вроде «ждать и не дождаться» или — «пока глаза не высохнут». Прим. автора.)
— Ты отказываешься её помиловать?
Президент задумывается.
— Похоже, сейчас я не смогу себе такого позволить. — с сожалением произносит она спустя несколько секунд. — Но если раньше это было актом милосердия, то теперь будет выглядеть поступком безысходности, прижатой к стенке ГынХе! Помилование уже не принесёт политических выгод. Наоборот, я стану смотреться слабой. А за этим неизбежно последует поражение правящей партии на парламентских выборах!
— Онни, ты преувеличиваешь.
— Ничего подобного! Ситуация настолько неустойчивая, что буквально несколько процентов голосов могут оказаться решающими! А Пак ЮнМи их отбирает!
Пак ГынХе возмущённо смотрит на подругу.
— А дальше будут президентские выборы! Без поддержки партии — шансы моего переизбрания невелики! Выходка Агдан может стоить мне второго президентского срока! Сначала она вытащила историю с названием моря, далее — с алкоголизмом, инициировала ревизию расходования средств программы поощрения рождаемости, а теперь обвиняет армию, разведку, судебную систему и полицию в коррупции и недееспособности! Так и до импичмента не долго!
(в современной Ю. Корее президент занимает свой пост в течение одного срока (пять лет). В «Корее ЮнМи» он способен находиться на нем два срока подряд (5+5), — прим. автора.)
— Что ты предлагаешь? — спрашивает СунСиль.
— Не знаю! — подумав несколько секунд, восклицает ГынХе. — Но я этого просто
