– Это пифиец – пользуясь терминологией ваших мифов, – один из тех, кто вместе с другими народами составляет нацию ахейцев. Другая раса, также изобретенная вашими далекими предками. Они располагают мощными ресурсами живой силы, включая и то племя, которое уже вторглось в ваш мир, – чиррипов. Хотя ваши люди наверняка уже дали им другое имя. Ахейцы убеждены в своем превосходстве над другими расами, и я удивлена тем, как скоро они оказались здесь. Обычно всю подготовительную работу чиррипы делают за них.
– Это существо кажется таким изящным, – заметил Рандур. – Судя по всему, создатели задумывали их красивыми.
– Пусть их красота не обманывает тебя. Они из тех, кто, глазом не моргнув, уничтожает все население побежденного мира и заселяет его. Сколько я таких повидала, со сколькими сражалась… тысячи тысяч. Имейте в виду, и людям, и румелям придет конец, если ахейцы возьмут в осаду ваше измерение, так же как сейчас они осаждают последний город в моем. Нас становится слишком мало для того, чтобы защищать вас.
– Что им здесь нужно? – спросила Рика.
– То же, что и всем нам. Выжить. Разве не к этому стремятся все виды? Людям вашей культуры мы можем казаться таинственными и странными, но уверяю вас, когда речь заходит о том, что нашему виду вот-вот придет конец, нам становится так же страшно и нас обуревает такое же отчаяние, как и всех остальных. Разница между нами и нашими врагами состоит в том, что они хотят сначала зачистить ваш мир целиком, а потом поселиться здесь, построив из ваших костей свои обиталища. Мы же хотим тихо и мирно жить подле вас, а то и в каком-нибудь отдаленном углу вашего мира. Повторяю, именно за этим меня к вам и послали.
– Как может одна женщина достичь чего-то? Нет, в обращении с мечом тебе, конечно, мало равных, и все же одна против целых армий?
Артемизию, похоже, ничуть не смутил этот вопрос.
– Я могу отключить их чувствительность – именно так ваши враги общаются между собой. Портал, сквозь который они прошли в этот мир, состоит из плотной цепи сообщений, использующих множественные первичные сигналы, которые передаются по воздуху. Лишившись этой цепи, они сразу станут куда менее искусными воинами. Остальное ваши солдаты наверняка сделают и без меня. Я не богиня, но пустить в дело научный потенциал, лежащий в основе этого корабля, сумею.
Рандур перебил ее:
– У нас есть культисты…
– Ваши культисты, – в свою очередь перебила его она, – поднимают шум на весь архипелаг, как будто что-то знают. Но я вам вот что скажу: ничего они не знают.
Глава сорок третья
Напряженное ожидание скорого вторжения с моря превратило встречу культистов с командующим в стремительный обмен требованиями и просьбами о помощи.
Пока они обсуждали детали, Беами наблюдала за тем, как командующий, этот знаменитый альбинос, мучительно долго обдумывал каждое предложение, как он барабанил по столу своими длинными тонкими пальцами, словно специально для того, чтобы углубить всякую возникшую паузу. Она даже пожалела, что у нее нет реликвии для замедления времени, чтобы в реальном времени дела пошли быстрее. От командующего Латреи, как она и ожидала, было мало толку. Армия должна обладать полным контролем. Армия должна диктовать условия.
Армия то, армия се.
Кроме нее, в культистский штаб по спасению входили семеро мужчин и еще одна женщина. Все они представляли малые ордена, названий двух из которых она никогда даже не слышала, и все горели желанием помочь, даже если не очень-то могли.
Среди мужчин особенно выделялись двое пожилых – один седой, другой совсем лысый, – в которых она сразу почувствовала силу, несмотря на их нежелание принимать военную угрозу всерьез. Они назвали свои имена – то есть один из них назвал: Рамон и Абарис.
Рамон выглядел явным психопатом: судя по блеску его живых глаз, он был из тех, кто мог мило беседовать и даже смеяться с вами в одну минуту, а в другую с такой же легкостью перерезать вам горло. Коренастый, с блестящей от пота лысиной, он вонял застарелым сексом и зловещей магией. Его коллега Абарис, усатый и пухлый, говорил за обоих. Только когда тот наконец сделал паузу, Беами заметила, что у Рамона разные глаза: один голубой, другой карий.
Абарис внес всего одно, зато смелое предложение.
– Мы можем, – сказал он, – сделать кое-что с мертвецами.
И он прошел пальцами по столу, словно иллюстрируя свои намерения.
Некромантия… Так вот чем они занимаются?
Только чем это им поможет? Беами никогда в жизни не слышала об этих двоих, однако культисты наиболее жуткого толка никогда особо не афишировали свои дела.
– Все это прекрасно, – обратилась она к до странности легкомысленному Абарису, – только как насчет того, чтобы сначала превратить в мертвецов врага?
– Деточка, пройдет некоторое время, прежде чем мы сможем вступить в игру. Зато потом…
Рамон ничего не говорил, только ухмылялся, но по морщинам на его лице Беами прочла о годах невыразимой, почти благословенной муки. Эти двое пугали ее своим глубоким душевным покоем. В них была уверенность, которая подавляла ее.
Разговор командующего с культистами продолжался, он спрашивал, они отвечали. Ей не нравилось, что на нее и ей подобных смотрят как на простое орудие. Они были прежде всего людьми, которые могли сами планировать свои действия и к тому же владели сокрушительной силой реликвий – стоило только дать им немного свободы.
Встречу то и дело прерывали гонцы, которые приносили свежие новости о продвижении вражеского флота. Каждый новый вестник уходил из комнаты мрачнее, чем входил в нее, точно объявил членам семьи о смерти близкого родственника. И сколько тысяч семей вскоре оплачут своих погибших? Лицо альбиноса тоже отражало растущее внутреннее напряжение. Он то и дело вставал со своего места и начинал расхаживать по комнате, точно был совсем один, потом вдруг ловил взгляд Рамона, и тот отвечал ему своей жутковатой улыбкой.
Беами повернулась к окну, пытаясь разглядеть вражеский флот, и увидела доки, переднюю линию обороны, наспех сооруженные баррикады и лучников, расставленных в окнах всех подходящих для ведения стрельбы домов. Хватит ли этого?
Идея пришла в голову Беами, и она тут же объявила о ней во всеуслышание.
Абарис хлопнул в ладоши:
– Деточка, ты гений, истинный гений. Мы с Рамоном подождем, пока ты закончишь, а уж потом внесем свой вклад.
Рамон плотно зажмурился и начал качать головой вперед-назад с таким видом, словно вступил в сеанс телепатической связи с кем-то за пределами комнаты. Абарис одернул свое твидовое одеяние и наклонился вперед, ожидая дальнейшей реакции собравшихся.
Беами услышала одобрительный шепот.
Альбинос опустился в кресло, упершись подбородком в руки, и уставился на нее. В общем и целом его отношение к ней нельзя было назвать совершенно варварским, но тень сомнения в том, что она, будучи женщиной, на что-то способна, в нем, несомненно, присутствовала. Впрочем, с таким отношением к себе она сталкивалась всю жизнь и давно уже привыкла подавлять гнев.
– Мы можем защитить доки силами солдат, – предложил Бринд, – размещенных вдоль набережной, и преградить врагу доступ в город.
– Дайте им только ступить на сушу, и я за один раз избавлю вас от стольких неприятелей, сколько вашим солдатам не перебить за одну атаку. – Беами уже не сиделось на месте. Если ей суждено помогать ему в защите города, то она должна начать действовать немедленно. – Доверьтесь мне, пожалуйста. Мне нужно всего полчаса. Дайте приказ отозвать всех солдат с набережной и расположиться на расстоянии двух улиц от воды. Там они не пострадают, а я пока смогу сосредоточиться на…
– Пройдет час, и вражеское войско начнет прибывать в город тем же самым водным путем, – перебил ее Бринд.
– Вот именно, – улыбнулась она. – Поэтому доверьтесь мне.
Обуреваемая эмоциями, она вылетела из комнаты, напоследок еще успев услышать его слова:
– У тебя всего один шанс завоевать мое доверие, слышишь?
Культистка мчалась сквозь туман верхом на резвой кобылке, направляясь к задним воротам цитадели. Собравшиеся во дворе крепости пехотинцы-ополченцы удивленно вскидывали головы, когда она проносилась мимо.
Выбравшись за ворота, она вынуждена была сделать большой крюк по городу: многие улицы полностью запрудили солдаты регулярной армии и ополченцы, ожидавшие начала боевых действий. Тени от Ониксовых Крыл, окраины Альтинга и Шантиз остались позади, перед ней лежала ее цель – порт Ностальжи, сумка с реликвиями на основе механизмов бренна оттягивала ей плечо, когда у нее за спиной вдруг возник Люпус верхом на сильной черной кобыле, в черной форме Ночной Гвардии, с луком за плечами.
