Никакое вторжение еще не началось, окуны не продвигались по водной глади, направляясь к берегу, нигде в пригородах не заметили их высадки. Однако ясно было, что больших потерь не избежать, несмотря на ясный приказ из Виллджамура:
«Минимизируйте потери вооруженных сил, но город не сдавайте – он слишком важен для торговли империи. Если город все же будет потерян, то вам надлежит взять его снова, употребив на это, если понадобится, все имеющиеся в вашем распоряжении войска, до последнего человека».
Легче сказать, чем сделать, разумеется. Бринд и так уже укрепил всю береговую линию города, приказав очистить районы порта Ностальжи и Шантиз от тех гражданских, что отказывались вставать под ружье. Тех же, кто изъявил желание участвовать в обороне города, снабдили самым простым оружием пехотинцев и, согласно заранее разработанному плану, объединили в отряды гражданской милиции, руководить которыми поставили нижних чинов из имперских войск.
Девятый и Семнадцатый драгунские полки преградили все подходы и подъезды к новым милитаризованным зонам. Тоннели, ведущие из города, было велено проверить на сохранность кровли после взрывов. Для тех, кто предпочел эвакуироваться, Бринд распорядился организовать подземные поселения на милю дальше южной оконечности города – не бросать же их замерзать в тундре. На протяжении многих веков здесь были просто шахты, давным-давно заброшенные, теперь они могли еще раз послужить людям, предоставив беглецам кров в самых безопасных выработках.
С глубоким вздохом Бринд шагнул на обзорную площадку цитадели, где за каменными укреплениями толпились солдаты Ночной Гвардии, наблюдая периодические вспышки вдали. Немые бомбы, летевшие сначала по одной, по две, потом посыпались гуще, но сейчас почти сошли на нет. Он насчитал всего около пятидесяти взрывов; оставалось только гадать, сколько же еще горожан потеряли дар речи. На лицах солдат явно читались ожидание и тревога. Нелум то и дело бросал на Бринда неодобрительные взгляды, но тот, как обычно, глубоко скрывал свои проблемы. Сейчас не до разногласий с лейтенантом.
Десять минут назад в крепость прибежал Люпус со своей женщиной, от них они узнали о действии немых бомб из первых рук. Сначала Бринд разозлился, увидев Беами, но она представилась культисткой и убедила его в том, что наверняка сможет помочь.
Бринд послал в город глашатаев с повторным оповещением: война приближается, силы всех мужчин и всех женщин понадобятся для обороны. Даже мальчики и девочки, если они уже умеют держать в руках меч, лишними не будут.
Он ведь не представлял, что их ждет.
Глава тридцать девятая
Следователь Джерид как всегда неторопливо шел по улице, когда вдруг увидел превратившийся в груду камней дом. Осколки стекла, куски дерева и кирпича устилали всю мостовую вокруг, столб дыма был виден, наверное, всему Виллирену. Взвод солдат еще обшаривал руины в поисках выживших, хотя, казалось, за минувшую ночь уже должны были найти всех. Зеваки толпились поодаль, с интересом разглядывая дыру, зиявшую теперь в некогда плотном ряду купеческих домов. Вынув свой инквизиторский медальон, Джерид стал прокладывать себе путь сквозь толпу, желая поближе рассмотреть место происшествия. Ему сразу вспомнился Виллджамур и его собственный дом, превращенный в развалины во время покушения на его, Джерида, жизнь. Он по опыту знал, что перед ним не просто печальный спектакль – это разлетелась на куски чья-то устроенная некогда жизнь.
Стоявший на посту сержант объяснил ему, что прошлой ночью, во время краткого обстрела города, в дом попала одна из тех штуковин, которые на улицах быстро окрестили немыми бомбами. Около пятидесяти гражданских погибли, еще сто двадцать начисто лишились голоса в результате действия какого-то компонента этих бомб. Распознать его и найти противоядие теперь пытались культисты.
Джерид отошел, не зная, что и думать. Что творится с миром? Десятки лет он расследовал сравнительно предсказуемые преступления – убийства, кражи, драки, – но в последний год все словно с цепи сорвались. Можно подумать, что Оледенение заражает людей безумием.
Сунув руки в карманы и опустив голову, он продолжал путь к дому доктора Воланда. Вчера вечером, прежде чем покинуть тюрьму, он написал полный отчет о деле Воланда и Нандзи и положил его на стол своему начальству с настоятельной рекомендацией ни в коем случае не выпускать этих двоих на свободу до суда. Снабдив документ припиской «Чрезвычайно опасны», он дважды подчеркнул эти слова. Нечасто случалось, чтобы в преступлении вроде этого были замешаны любовники. Нандзи и ее поразительные способности озадачивали. Джериду было немного противно оттого, что эта девица так долго водила его за нос, но он уже стал привыкать и к этому, и вообще к дерьму, с которым имел теперь дело каждый день своей жизни, и радовался, по крайней мере, тому, что она теперь далеко, на безопасном расстоянии. Он понимал, что она – помесь, и это хотя бы отчасти оправдывало совершенные ею убийства. Но Воланд… он был существом совершенно иной породы.
Он конструировал монстров. А еще он обладал нечеловеческой целеустремленностью и незамутненной, словно кристалл льда, совестью, которые позволяли ему убивать и разделывать на мясо тысячи людей, а потом кормить этим мясом другие тысячи, чтобы те не умерли с голоду.
Проходя мимо побирушек и ребятишек, катавшихся на тротуарах по льду, Джерид вспоминал маршрут, по которому шел однажды, пока не добрался до нужного ему дома. Он был готов вскрыть дверь при помощи лома, если придется, но она оказалась незапертой. Видимо, убийца очень спешил на выручку своей партнерше. Он вошел в дом и раздвинул занавески. Ему нужны были вещественные доказательства – предметы, документы, подтверждающие слова преступников.
У стены Джерид нашел фонарь и зажег его.
Изысканные украшения, старинная мебель, превосходные картины на стенах в дополнение к обширной библиотеке. Все чисто и аккуратно, бутылки со спиртным ровно выстроены позади столь же безупречного ряда бокалов. В пепельнице окурок сигары. Рядом раскрытая книга по таксономии. Ничего похожего на логово убийцы-психопата. С другой стороны, а что из личных вещей могло бы его выдать?
Джерид ходил из комнаты в комнату, вторгаясь в повседневное существование странной пары; резкие тени от фонаря метались вокруг по полированной мебели.
Карандашный набросок – они двое на фоне гавани – заткнут за раму зеркала на туалетном столике. Рядом, на тумбочке, племенной амулет плодородия. В обитой плюшем спальне с броскими портьерами и декоративным зеркалом над кроватью Джерид обнаружил запас эротического белья и поневоле задумался, как именно Воланд достигал с Нандзи удовлетворения.
Другая комната служила своего рода кабинетом. Там полки были заняты тетрадями с заметками по биогеографии, теории эволюции и кладистике. Сложные изображения неизвестных ему организмов покрывали листы бумаги, разбросанные по столу. Рисунки чего-то похожего на жутковатую разновидность транспланталогии. На другом столе лежала деревянная витрина с рядами наколотых на булавки насекомых, возле них – подложка и скальпель.
Небольшая книжка поодаль носила название «Журнал Воланда»; ее разлинованные страницы были сплошь покрыты именами и адресами. Джерид поднял ее, и тут же на пол полетели еще какие-то листы. Ему сразу бросился в глаза почерк бейлифа, после чего он принялся внимательно изучать содержимое страниц. Рабочие активисты и лидеры профсоюзов – все как один пропавшие без вести. Значит, Воланд не солгал – эти документы на самом деле доказывали причастность Лутто к убийствам и то, что он избавлялся таким образом от неугодных ему людей, чтобы сделать условия труда невыносимыми для других и повысить прибыль частных компаний. Он пролистал журнал, но не обнаружил ничего, относящегося к преступлению как таковому, только наукообразные размышления о физиогномике и этимологии.
Так, значит, еще один заговор, уходящий корнями на самый верх… Есть ли предел коррупции в этом государстве? Я слишком стар. Мне уже не под силу тягаться с империей вроде этой.
Но с кем бы он поделился своим открытием? Во всем Виллирене не было теперь человека, которому он мог настолько доверять.
Он спрятал журнал и листы со списками в карман, еще не зная, что станет делать с ними.
Затем, держа фонарь перед собой, он отправился в подвальное помещение, где стоял странный металлический запах. Там он отыскал настенный светильник и зажег его – скорее для успокоения, чем для чего-то иного. Просто внизу было жутковато, так что чем больше света, тем лучше. Джерид шел по узкому переходу, огибая углы, и по изменившемуся движению воздуха догадался, что попал в просторное помещение.
