откуда! К тому же они не трахаются с кем попало, только с ней.
Они – это Аполлон, Джейс, Вульф.
– Проверь, жив он или нет? – произносит холодный голос. – А если жив, то прикончи его.
Мне хочется закричать, но мой крик безмолвен, и лишь его эхо отдается в моей голове. Затем на мгновение мне кажется, что я больше ничего не слышу.
Двое мужчин направляются к джипу, небо над которым уже заволокло дымом. Один забирается наверх, используя шины как рычаг для подъема, а я резко выворачиваю запястье и, вырвавшись из крепкой хватки, направляюсь к машине. Я делаю всего два шага, когда они снова ловят меня, не давая вернуться за Джейсом. Один из мужчин снова разворачивает меня по направлению к грузовику, за которым стоят еще два внедорожника, а другой, в черной кожаной куртке, забирается в кузов полуприцепа и открывает дверцу, чтобы запихнуть меня туда.
Мое самообладание лопается, словно мыльный пузырь, и, открыв рот, я кричу так громко, как только могу, умоляя о помощи, хотя понимаю, что это бесполезно. На улице нет никого, кроме мужчин, которые явно похищают меня.
Я не могу сесть в этот грузовик! Если я сделаю это, то исчезну раньше, чем хоть кто-то успеет это понять. Поддавшись дикому инстинкту, несмотря на то, что мои конечности меня практически не слушаются, я брыкаюсь резче и наконец ударяю держащего меня человека локтем. Вскрикнув, он роняет меня, а затем я чувствую, как что-то хрустит у меня в позвоночнике. Мои ноги подгибаются, и колени врезаются в землю. Я едва успеваю опереться на руки, но ударяюсь головой о тротуар, и от этого удара у меня клацают зубы.
Пистолет! Если бы я только не вынула его из-за пояса…
Они бы все равно его нашли.
Другой мужчина хватает меня за запястья и заламывает руки за спину. Я сгибаюсь от боли, которая пронзает мои плечи, пока не касаюсь лицом земли. Шершавый асфальт царапает кожу моих щек, а холод просачивается внутрь тела.
– Она слишком дерзкая, – говорит кто-то, ставя колено на мою поясницу и удерживая меня на месте.
Мое плечо вот-вот выскочит из сустава, и от этой боли из глаз текут слезы, но мой плач теряется в смехе мужчин. Я не знаю, как долго они держит меня прижатой к земле, но спустя какое-то время они поднимают меня. Мое поцарапанное лицо с прилипшим к нему гравием болит, но мне приходится подавить тошноту, когда я вижу, куда мы направляемся. Еще больше рук хватают меня, отрывая от земли, и заталкивают в грузовик. У меня больше нет сил брыкаться или драться, и тут снаружи грузовика раздается выстрел.
– Джейс!
Прежде чем я успеваю среагировать, чья-то рука обхватывает мой нос и рот. Недостаток кислорода побуждает меня снова начать бороться, но я не могу разорвать крепкую хватку.
Возможно, Джейс мертв, как и Аполлон. Скоро умру и я, а также Вульф, если они его еще не нашли.
Мои попытки биться становятся все более неуклюжими, а зрение заволакивает черный туман. Мои руки без сил соскальзывают с запястий, которые удерживают меня, и я опускаюсь на пол.
– Вот и все, – говорит похититель.
Он наклоняется ближе ко мне, глядя на мое лицо темными глазами. Его ненависть почти осязаема, несмотря на то, что все его лицо, кроме глаз, закрывает черная маска, на плотной ткани которой нарисован ухмыляющийся череп. Более дерзкий, он не похож на череп Аида.
Другой мужчина все еще закрывает рукой мой нос и рот, и я яростно мотаю головой, заставляя себя оставаться в сознании. Мои легкие горят, а слезы капают из глаз.
Маска смерти – именно таким и должен был быть мой конец.
Глава 24
Вульф
Кто-то кулаком колотит во входную дверь, и я поднимаю Аполлона, игнорируя его стоны.
– Оставайся в сознании, придурок, – говорю я, видя, как подрагивают его веки. – Я не собираюсь тащить тебя на руках всю дорогу отсюда, – я усиливаю хватку, проверяя, что он все еще в сознании. – Ублюдок, какой же ты тяжелый.
– Я все слышу, – говорит он, спотыкаясь вместе со мной.
– Ну и отлично, – улыбаюсь я, несмотря на нервозность.
Мы не первый раз попадаем в ситуацию, когда кто-то из нас подстрелен, но сейчас для этого не то время и не то место.
Мы выходим через заднюю дверь, и Аполлон указывает на половицы крыльца.
– Ты хочешь спрятаться под крыльцом?
Он пожимает плечами.
– Черт возьми, ты выжил из ума, – говорю я, помогая ему спуститься по лестнице. – Я не думаю, что Титаны знают, что родителей Никс уже давно нет в живых. Как считаешь, мы сможем сыграть на этом?
– Не знаю.
Я меняю хватку, перенося на себя больший вес, и благодаря этому мы быстро двигаемся к воротам. Я оставляю Аполлона у забора и выглядываю в переулок. К нам приближаются двое мужчин, и, понимая, что выстрелы привлекут к себе внимание, я засовываю пистолет обратно в кобуру и достаю нож. Этот надежный клинок ни разу не подводил меня, и я быстро возношу молитву богу, за которого себя выдаю, чтобы этого не произошло и сегодня. Часть меня не верит в то, что эти боги существуют, но другая часть знает, что в жилах «Олимпа» течет магия. Это не просто иллюзия – это атмосфера, люди, чувство величия. Мы взяли это за основу и создали из «Олимпа» что-то новое. Но он не был бы «Олимпом» без здания, в котором находится.
– Что ты делаешь? – спрашивает Аполлон низким голосом.
– То, что должен, – отвечаю я, закатывая глаза.
Нам просто необходимо выбраться отсюда целыми и невредимыми, поэтому я выхожу в переулок и жду.
Мужчинам не требуется много времени, чтобы заметить меня, а один из них оказывается мне знаком. Он принимал участие в боях в «Олимпе», но боец он был не из лучших. Я почти уверен, что это он сражался с парнем из колледжа в ту ночь, когда я впервые встретил Кору. Мы знаем, кто они такие, еще до того, как они придут в «Олимп», но, черт возьми, кто знает, как они поведут себя в этой ситуации.
– Кто это у нас здесь? – слышу я голос бойца, который подталкивает локтем своего приятеля. – Пес на территории Титанов?
– Это преступление наказуемо, – говорит другой, и я поднимаю руки, выходя из своего укрытия.
– Хотите меня наказать? Тогда придите и заберите меня.
Мой нож привлекает их внимание, и они обмениваются
