– Согласна, – медленно протянула Ив. – Думаю, время пришло.
Меллис остановился:
– Когда?
– На следующей неделе.
***Сеанс почти кончился, а Джордж Меллис ни разу не упомянул о жене. Но сегодня он неожиданно пожаловался:
– Меня беспокоит Александра. Состояние ее все ухудшается. Вчера ночью опять говорила, что бросится в море. Не знаю, что и делать.
– Я говорил с Джоном Харли. Он прописал ей какое-то лекарство.
– Надеюсь, оно поможет, доктор, – мрачно кивнул Джордж. – Не вынесу, если с ней что-то случится.
И Питер Темплтон сразу же встревожился, ощутил неприятное чувство, что трагедия неминуема. Этот человек способен на любое насилие.
– Мистер Меллис, можете вы рассказать о ваших прежних отношениях с женщинами?
– Все как обычно, доктор.
– Вы когда-нибудь выходили из себя, забывались? Джордж Меллис отлично понимал, куда ведут расспросы.
– Никогда. Я уже говорил, что ненавижу насилие.
Пусть теперь попробует его поймать!
«…Никогда не видел подобного зверства, Питер. Он раздробил ей скулу, сломал нос и три ребра, жег ягодицы и ступни сигаретой».
– Иногда, – заметил Темплтон, – для некоторых людей подобные взрывы дают выход эмоциям, необходимую разрядку.
– Понимаю. Один из моих друзей развлекается, избивая шлюх.
Друг! Первый тревожный сигнал!
– Расскажите о вашем приятеле.
– Он ненавидит проституток. Те вечно пытаются облапошить его. Так что, когда он сделает то, зачем пришел, всегда не прочь отвесить им пару горячих, так, на всякий случай, чтобы знали, с кем имеют дело!
Он взглянул на Питера, но, не заметив никаких признаков неодобрения, осмелел:
– Как-то раз, когда мы были на Ямайке, черномазая потаскушка затащила его в отель, довела до кондиции, а потом потребовала еще денег.
Джордж улыбнулся:
– Он ей чуть мозги не вышиб! Клянусь, больше она уже ни с кем не попытается проделать такую штуку!
«Это безумец, – решил Питер Темплтон. – Конечно, никакого приятеля не существует. Хвастается своими подвигами, но пока еще опасается открыто признаться, кто их совершил. Мания величия, причем в опасной форме!»
Питер решил как можно скорее поговорить с Джоном Харли еще раз.
Они условились пообедать в Гарвард-клубе. Питер никак не мог придумать, с чего начать. Необходимо было узнать о Меллисе как можно больше и одновременно не выдать врачебную тайну.
– Что вы можете сказать о миссис Меллис? – спросил он наконец.
– Александре? Прекрасная женщина! Я лечил их с сестрой, когда обе были еще совсем маленькими. И, ухмыльнувшись, добавил:
– Встречал я двойняшек, но таких одинаковых никогда. В жизни не сумеете их различить!
– Они так похожи? – нахмурился Питер.
– Две капли воды! Раньше они вечно этим пользовались. Помню, как-то Ив заболела, и пришлось прописать уколы. Что вы думаете? Она каким-то образом ухитрилась подставить Александру. Удивительно! Даже теперь, когда они стали взрослыми, я по-прежнему не могу сказать, кто есть кто.
– Вы сказали, – задумчиво протянул Питер, – что Александра пришла к вам и призналась, что ее посещают мысли о самоубийстве?
– К сожалению.
– Джон, а откуда вы знаете, что это была именно Александра?
– Видите ли, у Ив остался на лбу шрамик после нападения Меллиса.
Опять тупик.
– Понятно.
– Кстати, как идут дела с Меллисом?
Темплтон поколебался, решая, стоит ли говорить все.
– Не могу найти контакт. Он скрывается за маской порядочного человека, я стараюсь вывести его на чистую воду.
– Будьте осторожны, Питер. Если хотите знать мое мнение, этот человек психически ненормален.
Харли вздрогнул, вспомнив лежащую в луже крови Ив.
– Обе сестры должны унаследовать большое состояние, не так ли? – спросил Питер.
Теперь уже настала очередь Харли замяться.
– Я не очень-то хорошо осведомлен. Это чисто семейные дела, но, по-моему, бабка вычеркнула Ив из завещания. Все получит ее сестра.
«…Меня беспокоит Александра, доктор. Она сильно угнетена. Все время говорит, что хочет покончить с собой. Я не вынесу, если с ней что-то случится».
Именно так мог жаловаться человек, замышляющий убийство. Настораживало одно – сам Меллис был наследником огромного состояния, а ведь такие, как он, убивают обычно только из-за денег. И Темплтон решил, что все это – игра его разгоряченного воображения.
***…Женщина тонула в ледяном море, а он пытался ее спасти, подплывая ближе, но волны были слишком высоки, и женщина то скрывалась в глубине, то поднималась на поверхность.
– Держитесь! – завопил он. – Я иду!
Питер старался плыть быстрее, но руки и ноги словно налились свинцом, и он беспомощно наблюдал, как ее снова потянуло вниз. Добравшись наконец до того места, где скрылась женщина, он огляделся и увидел надвигающуюся огромную белую акулу. Питер Темплтон с воплем проснулся. Зажег свет и сел в постели, думая о приснившемся кошмаре.
На следующее утро он позвонил детективу, лейтенанту Нику Паппасу. Ник Паппас, человек огромного роста и размера, вовсе не был толстым, просто очень широкоплечим и мускулистым. Он нес службу в отделе по расследованию убийств, в одном из «веселых» районов Манхэттена. Питер познакомился и подружился с ним несколько лет назад, когда был вызван в суд в качестве эксперта-психиатра по делу об убийстве. Страстью Паппаса были шахматы, и раз в месяц они обязательно встречались за шахматной доской.
– Отдел по расследованию убийств. Паппас у телефона, – отозвался лейтенант.
– Ник! Это Питер.
– А, дружище! Как поживают тайны разума?
– По-прежнему пытаюсь разгадать. Тина здорова?
– Лучше не бывает! Чем могу служить?
– Мне нужны кое-какие сведения. У тебя остались связи в Греции?
– Еще бы, – простонал Паппас. – У меня там куча родственников и всем нужны деньги. Глупее всего, что я всегда посылаю, сколько бы ни запросили. Может, стоит записаться к тебе на прием?
– Слишком поздно! – объявил Питер. – Ты безнадежен!
– Вот и Тина твердит то же самое. Какая информация тебе нужна?
– Слыхал когда-нибудь о Джордже Меллисе?
– Продуктовая компания?
– Да.
– Ну, близко не знакомился, но знаю, кто это. Что именно тебе нужно?
– Интересно, есть ли у него деньги?
– Ты что, смеешься?! Его семья…
– Я имею в виду собственные деньги.
– Проверю, конечно, но это пустая трата времени. Меллисы до неприличия богаты.
– Кстати, если кто-нибудь из ваших будет расспрашивать об отце Меллиса, действуйте поосторожнее! У него уже было несколько сердечных приступов.
– Хорошо. Сейчас дам телеграмму. Но Питер вспомнил сегодняшний сон.
– Ник, не мог бы ты лучше позвонить? Сегодня!
– Ты ничего не хочешь рассказать, Питер? – встревожился Паппас.
– Пока нечего рассказывать. Просто хочу удовлетворить любопытство. Счет за переговоры пришли мне.
– Уж в этом не сомневайся! Да еще учти – за тобой обед, и уж там я из тебя все вытряхну, не отвертишься!
– Заметано.
И Темплтон, сразу почувствовав себя немного лучше, повесил трубку.
Кейт Блэкуэлл стало плохо. Она сидела за столом, разговаривая по телефону, когда внезапно начался приступ: комната завертелась, все поплыло, и пришлось схватиться за ручки кресла, пока в глазах не прояснилось.
Вошедший в кабинет Роджерс бросил взгляд на ее бледное лицо и охнул:
– Ты здорова, Кейт?
Она медленно отпустила ручки.
– Голова немного закружилась. Ничего серьезного.
– Когда ты в последний раз проверялась у врача?
– У меня нет времени на такую чепуху, Брэд.
– Значит, найди. Сейчас же скажу Анетт, чтобы поговорила с Джоном Харли.
– Черт возьми, Брэд, прекрати кудахтать!
– Пойдешь к врачу?
– Если немедленно отцепишься от меня.
***Назавтра секретарь Питера сообщила:
– Детектив Паппас на первой линии. Питер поднял трубку:
– Привет, Ник!
– Думаю, дружище, нам нужно срочно поговорить. Питер почувствовал, как тревожно забилось сердце:
– Узнал что-нибудь о Меллисе?
– Поговорил с самим стариком. Во-первых, у него в жизни не было сердечных приступов, а во-вторых, заявил, что считает своего старшего сына Джорджа мертвым. Говорит, он погиб для него самого и всей семьи! Когда я спросил, почему, старый черт просто бросил трубку. Пришлось позвонить своему бывшему сослуживцу в Афины. Твой Джордж – настоящее сокровище! Полиции он хорошо известен. Извращенец. Получает удовлетворение, издеваясь над мальчиками и девушками. Последней жертвой перед отъездом из Греции был
пятнадцатилетний юноша-проститутка. Его тело нашли в отеле и смогли обнаружить убийцу. Старый Меллис роздал кучу взяток и пинком под зад вышиб малыша Джорджа из Греции. Ну как, удовлетворен?
Питер, естественно, не почувствовал удовлетворения, скорее пришел в ужас от услышанного:
– Спасибо, Ник. Я у тебя в долгу.
