Я перевела взгляд на человека, стоящего в дальнем конце комнаты. Себастьян. Мой брат. Это я помнила, но не то, почему он здесь. Его темные волосы начали седеть на висках, но сильная квадратная челюсть, тонкие сжатые в линию губы и пронзительно-зеленые глаза были прежними. Он стоял, одеревенев от гнева и возмущения, сверкая глазами на темноволосую женщину, резко опустившуюся на стул.
Робин. Я позволила взгляду задержаться на ней. Я люблю ее. Это я тоже помнила.
Женщина в светло-зеленой одежде стояла рядом с Себастьяном, обеспокоенно переводя взгляд с него на Робин и обратно. Медсестра, но ее я не узнала.
– Не думайте, что я этого не сделаю. – Произнес Себастьян. – Мне все равно, насколько вы известны или какие у вас связи…
Робин с явной скукой начала рассматривать комнату, пока мой брат выказывал свой характер, и ее глаза широко распахнулись, когда она остановила свой взгляд на мне. Она пересекла комнату за секунду.
– Кэйд? Милая? – В ее голосе была надежда и отчаяние, и она протянула руку, чтобы коснуться меня, но тут же отдернула ладонь и вместо этого вцепилась в поручень кровати.
Я медленно моргнула.
– При… – Слабо просипела я. Сглотнув, я облизала губы языком, который был размера на три больше, чем нужно, вздрогнув, когда задела распухшую рану на губе. Я попробовала снова. – Привет… Роб.
Ее лицо осветила красивая улыбка, и слеза медленно сползла по щеке.
– О, детка, – прошептала она, с силой сжимая поручень. – Я так рада, что ты в сознании. Боже, ты так напугала меня…
Я попыталась улыбнуться в ответ, но это было больно, и я снова закрыла глаза.
– Кэйд? Детка?
Я так устала… Ее слова убаюкивали меня, и я опять погрузилась в темноту.
* * *
– …я не изменю свое мнение. Мне все равно, кто они, Перри. Они – не ее семья.
– Но они – ее друзья. Это могло бы помочь ей, если бы она услышала их голоса…
– Я сказал нет, и точка! Эти люди не должны быть рядом с ней сейчас. Ей нужна ее семья и наша вера в Бога…
Громкий спор грубо вытянул меня из безопасного, свободного от боли бессознательного состояния в реальный не-свободный-от-боли мир сознания. Я неодобрительно застонала. «Иисус. Эти двое бесконечно спорят». Я медленно открыла глаза и через некоторое время размытые образы обрели четкость. Три пары глаз пораженно смотрели на меня – две знакомые, одна – нет.
Я попыталась говорить – получилось слабо, но вполне различимо.
– Вы… двое… заткнитесь.
– Кэйд! Ты очнулась! – Перри спешно подошел к кровати.
– Трудно… спать… когда вы… скандалите тут… друг с другом. – Просипела я и сглотнула, мечтая о воде и доброй порции свободной от боли темноты.
Перри робко улыбнулся.
– Как ты себя чувствуешь?
Я бы рассмеялась, если бы не была уверенна, что это будет адски больно. Вместо этого я хмыкнула.
– Иисус Христос, Кэйд, ты ужасно напугала меня.
– Прости… – Прошептала я, хотя не была уверена, за что извиняюсь.
Себастьян встал около Перри и неодобрительно нахмурился.
– Перри, не упоминай имя Господа всуе…
Я вздрогнула при этом тоне.
– Иисус Христос… Себастьян… заткнись. – Устало произнесла я, услышав тихий смешок с другой стороны комнаты – видимо от медсестры.
Теперь неодобрительный и раздраженный взгляд был направлен на меня. Я могла быть еще не в себе, но злиться на Себастьяна – было частью моего характера.
– Ну, и тебе привет, Кэйденс. Рад видеть, что твое отношение ко мне осталось неповрежденным. И, не за что. Я бросил все свои дела, чтобы приехать сюда и быть с тобой, и это – благодарность, которую я получил?
Я без раскаяния смотрела на него, устало моргая. Мы годами не были вежливы друг с другом – и я не видела повода, чтобы начинать сейчас. Зачем бы он сюда не приехал, сомневаюсь, что забота о моем здоровье была тому причиной.
Медсестра непринужденно оттолкнула двоих мужчин с дороги и встала рядом с кроватью. Она посмотрела на пульт слева от меня и улыбнулась мне.
– Привет. Рада видеть, что вы снова с нами. Как вы себя чувствуете?
Я медленно моргнула.
– Паршиво.
Она сочувственно улыбнулась и мягко погладила мою руку.
– Да, вы выглядите довольно побитой. Но уже намного лучше, чем два дня назад, если это вас утешит.
«Побитой? Два дня?»
– Чт… Что случилось? Я не помню… – Я нахмурилась, пытаясь сконцентрироваться, но от этого только усилилась боль в голове. Я тихо зашипела от боли и закрыла глаза.
– Ш-ш-ш… Не волнуйтесь. Это вернется к вам. Просто расслабьтесь, а я немного позже вернусь с доктором.
Я кивнула, уже засыпая, и услышала, что она отходит от постели.
– Господа, мы могли бы поговорить с вами вне палаты, пожалуйста…
* * *
– Кэйденс? Мисс Харрис?
Я быстро распахнула глаза и вздрогнула от боли, глядя на спортивного вида блондинку в красно-коричневом медицинском халате, со стетоскопом, висящим на шее. Она широко дружелюбно улыбнулась, профессионально пробежавшись по мне взглядом.
– Я – доктор Рис. Как вы себя чувствуете? – Она опустила глаза на планшет в своих руках, перелистывая страницы, и вновь взглянула на меня.
Я тихо кашлянула и вздрогнула от боли в спине. Осторожно прочистив горло, я ответила:
– Бывали дни и получше.
Она со смешком отложила планшет.
– Уверенна, что так. Хотите воды?
– Пожалуйста.
Доктор кивнула кому-то, и я заметила медсестру.
– Гэйл, ты не могла бы принести воды?
Женщина подняла со стола рядом со мной кувшин, наполнила водой пластиковый стаканчик, опустила в него трубочку и подала мне. Я с благодарностью приняла стакан, наслаждаясь блаженной прохладой жидкости.
Доктор надела стетоскоп и, оживленно болтая, слегка отодвинула ворот моего одеяния, приложив прохладный металл к моей груди.
– Гэйл передала мне, что вы смущены произошедшим. Вы что-то помните?
Я покачала головой.
– Нет… Ничего. Все перепуталось в голове.
Она кивнула.
– Уверенна, Гэйл сказала вам, что это нормально. Вас ударили по голове. Что последнее вы помните?
Я нахмурилась, пытаясь привести воспоминания в порядок. «Весло в моих руках, я поворачиваю голов и смеюсь вместе с Робин, которая сидит на моей спиной…»
– Я… Мы катались на каяках…
«Робин сидит со мной за столом, мило улыбаясь молодой девушке и ее матери, которые попросили автограф…»
– Мы отправились в город на ужин…
Внезапно я представила, что могло случиться, и выпрямилась, пытаясь сесть, скривившись от боли в спине.
– Робин, – выдавила я. – Она в порядке? Мы были вместе…
