Визит в Вашингтон окончательно утвердил Бориса в решении, над которым он в последнее время ломал голову: где лучше искать убежища — в Англии или в Америке. Прошло уже более года с тех пор, как он отказался вернуться в Москву, и пора было определяться с постоянным местом жительства; Франция для этого точно не подходила. А Америка? Было ясно, что одним из первых подарков, который Путин захочет получить от новых союзников, будет голова Березовского. В этом смысле британские традиции, которые Джордж Мензис разъяснил Саше на примере средневекового принца Эдвина, казались более прочными, нежели американские. Вспомнив сумрачный взгляд Томаса Грэма в Госдепе, я посоветовал выбрать Лондон. Так Борис с Сашей вновь оказались в одном городе — еще один поворот, определивший Сашину судьбу.
Глава 20. Беспокойная тема
Потребовался год переписки с Форин-офисом, прежде чем мне простили “ввоз группы нелегальных иммигрантов” и разрешили вновь въехать в Англию. Я прибыл в Лондон как раз вовремя, чтобы поспеть к важному мероприятию — запуску глобальной пиар-кампании о взрывах домов. К ней мы готовились целый год.
14 декабря 2001 года в Москве, при поддержке “Фонда гражданских свобод”, открылась конференция Союза комитетов солдатских матерей. Представительницы региональных комитетов съехались со всей России. Зал был забит зарубежной прессой: ожидалось, что по видеомосту из Лондона к собранию обратится Борис Березовский. Это было его первое, хотя и виртуальное, появление в Москве после отъезда в эмиграцию более года назад.
Борис воспользовался случаем и сказал, что прочитав Сашину книгу, теперь убедился, что жилые дома в 1999 году взорвала ФСБ, чтобы помочь Путину стать президентом. Он также объявил, что по этой книге снимается документальный фильм.
Реакция мировых СМИ превзошла все наши ожидания. Возможно, сыграло роль то, что конференция проходила через месяц после нью-йоркских терактов, и взрывы московских домов задним числом окрестили “российским 11 сентября”. Не исключено также, что эффект произвел шекспировский драматизм обвинения в массовом убийстве, брошенного олигархом президенту. Так или иначе, после выступления Бориса подзабытая история двухлетней давности сенсацией разлетелась по свету.
Шеф московского бюро “Нью-Йорк Таймс” Патрик Тайлер специально прилетел в Лондон, чтобы взять у Бориса интервью, а потом отправился в Рязань — еще раз опросить очевидцев событий. В результате в течение недели вышло два первополосных материала на одну и ту же тему — вещь для “Нью-Йорк Таймс” неслыханная. Журнал “Тайм” сравнил ссору Бориса с Путиным с противостоянием Троцкого и Сталина. Бывший шеф Бориса, отставной секретарь Совбеза Иван Рыбкин предупредил: “Березовский, как Герцен, растратит свое состояние, а потом, как Троцкий, получит ледорубом по голове”.
И наконец 5 марта 2002 года, в годовщину смерти Сталина, в переполненном зале Института Королевских вооруженных сил в центре Лондона, который мы по этому случаю арендовали, Борис представил фильм “Покушение на Россию”. Его авторами были два французских документалиста, которые, в сущности, перевели в киноформат программу НТВ “Рязанский сахар”. Когда-то фильм был запущен при поддержке Гусинского. Но после разгрома НТВ у французов закончились деньги, производство остановилось, и они пришли к Борису за финансированием. Саша с Фельштинским стали консультантами проекта. Сам Борис на экране не появился, но мощь бренда его имени сыграла свою роль: слух о “фильме Березовского” распространился по России.
Из Москвы на премьеру приехали два депутата Госдумы, лидеры “Либеральной России” Сергей Юшенков и Юлий Рыбаков. Они объявили, что “Покушение на Россию” станет главной темой предстоящей предвыборной кампании. Вернувшись в Москву, Юшенков раздал видеокассеты журналистам прямо в Шереметьевском аэропорту.
Ответная реакция не заставила себя ждать. Рыбакову и Юшенкову начали угрожать по телефону. В нескольких городах были избиты активисты “Либеральной России”, организовавшие просмотры фильма в кинотеатрах. Ни один российский телеканал не решился показать фильм, зато его увидели телезрители в трех балтийских странах: Литве, Латвии и Эстонии.
Тем временем российские видеопираты почуяли запах наживы: на фильм появился спрос. Не прошло и нескольких недель, как кассеты с “Покушением на Россию” появились на рынках и в киосках по всей стране. В начале апреля депутаты от “Либеральной России” раздали кассеты в Думе. И хотя их моментально расхватали, предложение Юшенкова провести парламентское расследование взрывов домов не прошло из-за голосов прокремлевского большинства.
Тем не менее о фильме заговорили. 14 апреля 2002 года ВЦИОМ опубликовал результаты опроса общественного мнения: больше половины высказалось за показ фильма по телевидению; 6 процентов ответили, что уверены в причастности ФСБ, 37 процентов заявили, что этого не исключают, 38 процентов не допускали причастности власти, а 16 процентов были убеждены, что дома взорвали чеченцы. Около 40 процентов опрошенных согласились с необходимостью провести независимое расследование.
Отслеживая все это из Лондона, мы не верили собственному успеху. Ведь государственные СМИ всячески клеймили нас как изменников и отщепенцев. Более того, большинство участников опроса не видели “фильма Березовского” и не читали Сашиной книги. Но все об этом слышали, и почти половина допускала, что обвинения небезосновательны.
Мои знакомые иностранцы удивлялись: власть, подозреваемая половиной населения в страшном преступлении, тем не менее сохраняет популярность согласно опросам того же ВЦИОМа; как такое может быть? А я, без особого впрочем успеха, пытался им объяснить особенности русской души. Для народа власть — вовсе не подотчетная обществу обслуживающая институция, как на Западе, а категория великая и ужасная, вселяющая в подданных холопский трепет; отсюда и почитание тиранов вроде Ивана Грозного или Сталина. Уровень жестокостей и несправедливостей, которые русский народ согласен терпеть от своей власти, гораздо выше, чем в любой просвещенной стране. Зато при достижении некоего предела власть сменяется быстро и болезненно.
Оригинальную интерпретацию скандала предложил в те дни обозреватель журнала “Тайм” Юрий Зарахович в рецензии на фильм. Он сравнил ситуацию с известным эпизодом в русской истории, когда глава тайной полиции Борис Годунов был посажен боярами на царство после смерти царя Федора, сына Ивана Грозного. Коронация Годунова была омрачена слухом, что он расчистил себе путь убийством малолетнего царевича Димитрия, законного наследника. Эти инсинуации преследовали царя неотступно, несмотря на все усилия кремлевской пропаганды: народу было велено ежедневно молиться за царя Бориса, а агенты тайной полиции повсюду искали признаки инакомыслия. Когда экономическая ситуация в стране ухудшилась, молва об убиенном младенце подняла народ на смуту.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
