— Прости, я не имел в виду…
— Что не имел в виду? — бросила Сандрин. — Ты трус, Ален. Если бы ты хоть немного думал обо мне, даже не собираясь жениться, ты бы попытался меня отыскать. Но ты не пытался — ты боялся. Боялся, что с тобой могло что-нибудь случиться, и не мог перенести мысли о том, что могло случиться со мной.
— Я не привык к здешнему холоду. Спроси у него, у своего приятеля.
— Мне не нужно его спрашивать, я и так все поняла, посмотрев тебе в глаза.
— Прости, Сандрин. Я не хотел причинить тебе боль.
— Ты не причинил мне боли, Ален. Все это уже не имеет значения. Возвращайся домой. — Сандрин вернулась к Уэйду и снова взяла его за руку. — Кстати, Уэйд не просто мой друг — он мой муж.
Сандрин подождала, пока на лице Алена не появилось выражение удивления. Потом вместе с Уэйдом они спустились по лестнице.
— Я едва сдержался, он довел меня до бешенства, — сказал Уэйд.
— Мне почти хотелось ударить его.
— Могу это сделать вместо тебя.
— Нет, теперь это не имеет значения. С этим все кончено. — Сандрин подняла глаза на Уэйда. — Как только ты вернешься из Орегона, я поеду с тобой в Санта-Фе. Так будет лучше для нас обоих.
— Я не поеду в Орегон. Разве ты не заметила, что здесь уже нет фургонов?
— Они уехали без тебя?
— Нет, они нашли другого проводника.
— Кого же? Он хотя бы опытен?
— Может быть, он более опытен, чем я. Это Маленький Медведь.
— Маленький Медведь повел обоз? — удивилась Сандрин. — Помнишь, сколько раз он говорил, что хотел бы убежать с тобой на фургоне в обозе?
Уэйд кивнул.
— А я столько раз говорил ему, что хотел бы остаться и стать одним из племени Черноногих.
— С ним все будет хорошо? А если они наткнутся на белых? Те не могут что-нибудь с ним сделать?
— Не думаю. Ведь там Эзра и остальные. Маленький Медведь так же хорошо говорит по-французски и по-английски, как и мы с тобой. А они — хорошие люди. Они заступятся за него.
— Значит, мы проведем несколько дней здесь, а потом поедем в Санта-Фе?
— Если ты этого хочешь.
— Да, именно этого я и хочу. Хочу снова научиться быть сама собой, освободиться от этого страха, который все еще во мне.
Уэйд обнял Сандрин.
— На это потребуется время. Надо набраться терпения.
— А как ты?
— Я уже говорил тебе, что могу быть очень терпеливым. — Уэйд поцеловал ее. — Пока тебя нет рядом со мной.
Сандрин замерла, когда услышала голос отца.
— Чем это вы тут занимаетесь вдвоем? — спросил Люк, спускаясь по ступеням. — Где Ален?
— Он в доме.
— Что здесь происходит? Сандрин взяла Уэйда под руку.
— Я вышла замуж за Уэйда. Мы муж и жена. Мы поженились в селении индейцев.
— Что? — закричал Люк. — Этого не может быть! Ты должна была выйти за Алена.
— Я никогда не выйду за Алена, отец. Никогда.
— И ты никогда не выйдешь замуж за него, — гневно сказал Люк, глядя на Уэйда. — Это ненастоящий брак.
— Перестань, отец, — сказала Сандрин. — Вы с матерью поженились в ее деревне, и для вас это стало настоящим браком.
— Я твой отец, Сандрин, ты должна слушать меня!
— Нет, это ты должен выслушать меня, — сказала Сандрин, беря отца за руку. Она взглянула на Уэйда. — Пойди и объясни все моей матери. — Дочь повела отца от лавки к воротам склада. Когда они вышли из здания, Сандрин заговорила:
— Я теперь не та, что прежде, отец.
— Это и я заметил, — с разочарованием сказал Люк.
— Послушай меня, — сказала Сандрин, дотрагиваясь до его руки. — Тебя больше волнует мой брак с Аденом, чем я. Тебе все равно, что со мной произошло?
— Ты знаешь, что мне не все равно, дорогая.
— Я была больна, отец. Чуть не умерла. Человек, который похитил меня… он был очень жесток со мной. Я думала, что никогда не смогу избавиться от него. Но Уэйд и Маленький Медведь нашли меня. Они сделали так, чтобы Гроза Медведей никогда больше не смог меня обидеть.
— Тебе не приходит в голову, что я люблю тебя? Что я был готов отдать жизнь, лишь бы ты вернулась? — В голосе Люка слышалась боль.
— Я знаю, что ты бы отдал жизнь, отец. Но я говорю не о тебе.
— Об Алене? — спросил Люк. — Ты говоришь об Алене?
— Если бы он по-настоящему меня любил, он бы стал искать меня. И ты знаешь, что это правда.
— Но Уэйд не может дать тебе той жизни, которую может дать Ален. Я хочу для тебя только самого хорошего, Сандрин.
— Уэйд самый лучший для меня, отец. — Сандрин встала в тени дуба, под которым они детьми играли с Маленьким Медведем. Она посмотрела вверх, на ветви, и с улыбкой подумала о тех временах, когда они наперегонки добирались до верхушки. — Маленький Медведь ничего не рассказывал тебе об Алене?
— Не рассказывал чего?
— Маленький Медведь сказал мне, что Ален был с ними в первые дни поисков. Но потом испугался того, что мог найти.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Маленький Медведь рассказал ему, что иногда делают индейцы со своими пленниками. Ален уехал, потому что боялся взглянуть мне в лицо. Он не хотел жениться на женщине, которая была обесчещена.
— Но он остался здесь, ждал, когда ты вернешься.
— Когда он собирался уехать?
— Если бы в ближайшее время он не услышал о тебе новостей, то хотел поехать в Париж навестить свою мать. Он собирался вернуться так скоро, как только бы смог.
— И ты веришь в это, отец? Ты достаточно долго находился рядом с Аленом, и разве ты не понял, что он отличается от нас? Мама была права — сперва я привлекала его тем, что была непохожа на других. Он мог бы удивлять мною своих друзей. Но, приехав сюда и увидев жестокую реальность нашей жизни, не думаю, что он мог бы принять ее. И знаю, что он никогда не смог бы принять того, что случилось со мной.
Люк нервно ходил туда-сюда.
— Я виноват во всем. Мне не следовало отпускать тебя в Париж.
— Я сама захотела поехать.
— Нет, ты не хотела. Тебе хотелось остаться здесь и ждать, когда вернется Уэйд. Ты любила его уже тогда, правда?
— Думаю, да.
— Прости меня, Сандрин. Почему я был так ослеплен Аленом?
— Ты думал, что он мог бы обеспечить мне хорошую жизнь, и ты был прав. — Сандрин нагнулась и подобрала ветку. — Мне казалось, что я тоже хочу такой жизни, пока не вернулась сюда. Здесь я поняла, что я — часть этой страны. Я люблю народ моей матери, и мне нравится моя жизнь. И я сама не знала, как люблю Уэйда, пока он не рискнул своей жизнью ради меня. Я могу быть счастливой и здесь.
— Ты всегда была слишком мудра для своего возраста, — сказал Люк, привлекая к себе дочь. — Это, должно быть, от твоей матери и уж точно не от меня.
— Конечно, отец. Для меня самое важное сейчас то, чтобы ты принял Уэйда и благословил наш брак.
