После того разговора с матерью Сандрин попросила у нее помощи. Проливающая Слезы сказала Уэйду, что они хотят в тот же вечер устроить торжественный ужин, и дала ему свежую голубую рубашку и новые брюки. Попросила его принять ванну у Джозии и не приходить до заката. Потом она вместе с Люком ушла в деревню Черноногих, оставив дом на Сандрин и Уэйда.
— Спасибо, мама, — сказала Сандрин, подходя к небольшой плите.
Мать приготовила не только мясо и овощи, но испекла свежий хлеб и яблочный пирог. Она позаботилась обо всем. Сандрин выглянула в окно. Скоро стемнеет, следовало бы зажечь лампу, но Уэйд мог появиться в любую секунду.
Она подошла к буфету, где отец держал вино, и достала бутылку. Он любил вина родной страны и всегда просил капитана парохода, чтобы тот привез ему несколько бутылок с другими вещами из Франции. Сандрин открыла бутылку и сняла с полки один из хрупких хрустальных бокалов, которые отец купил для матери в Новом Орлеане. Налив себе немного, она быстро выпила. Сандрин подумала об Уэйде и о том, что собиралась сделать, и вновь наполнила бокал. Она пила быстрыми глотками, чего отец никогда бы не одобрил. Осушив бокал наполовину, она услышала шаги на крыльце. Это был Уэйд. Сандрин залпом выпила остаток вина и села, чувствуя, как по телу разливается тепло. Уэйд постучал и вошел в дом.
— Есть здесь кто-нибудь? — сказал он.
— Да, — ответила Сандрин, отходя от буфета.
— А почему темно? — спросил Уэйд.
— Сейчас, — сказала Сандрин. Она зажгла лампу на буфете и поставила ее на стол. — Ты не можешь разжечь огонь?
— Конечно, — ответил Уэйд, оглядываясь на Сандрин.
Сандрин смотрела, как Уэйд шел по комнате. Высокий, стройный, он великолепно смотрелся в голубой рубашке. Она видела, как он опустился на корточки у камина. Когда запылал огонь, золотисто-оранжевый свет осветил его лицо и длинные белокурые волосы. Сандрин налила немного вина им обоим, потом подошла к камину и передала бокал Уэйду. Он поднялся на ноги.
— Спасибо. А где родители? Твоя мать сказала, что это торжественный ужин.
— Их нет, — сказала Сандрин, отпив вина. Под его влиянием она стала спокойной и даже храброй, что так было ей нужно. — Только ты и я.
Уэйд отхлебнул вина и, взглянув на Сандрин поверх бокала, покачал головой.
— Вот не думал, что это возможно.
— Что?
— Что ты можешь быть еще более прекрасной, чем обычно.
Сандрин почувствовала, как пылают ее щеки.
— Ты и сам выглядишь настоящим красавцем.
Уэйд посмотрел на рубашку.
— Твоя мать, кажется, лучше всех понимает, что мне нужно надеть. — Он оглядел комнату. — Помню, как в первый раз увидел это место. Мне было тринадцать лет. Я тогда потерял своих родителей и не знал, как буду жить дальше. Мы остановились здесь на несколько дней, чтобы отдохнуть, и капитан решил, что будет хорошо, если я встречусь с твоей матерью. Наверное, он рассказал ей, что со мной случилось, так что она привела меня прямо сюда и накормила. Потом в комнату вбежала ты, вся перепачканная. Какой-то мальчишка дразнил тебя, и ты должна была его поколотить, так ты сказала матери.
Сандрин улыбнулась, вспоминая долговязого, светловолосого мальчишку, сидевшего рядом с ее матерью.
— Позже пришел Люк, полный разными историями. Чем больше мне нравилось здесь, тем мучительнее было сознавать, как много я потерял. Я знал, что у меня больше никогда не будет семьи.
Сандрин посмотрела на Уэйда. Она увидела печаль в его глазах, и ей стало жаль его.
— Теперь ты — часть нашей семьи, — сказала она.
— Да? — Он подошел к столу и поставил бокал. — Не думаю, что это так. Я уезжаю рано утром, и мне нужно выспаться.
— Тебе нужно поесть, разве не так? — Сандрин подошла к плите. — Садись, Уэйд.
Следя за ним краем глаза, она быстро наполнила тарелки. Потом принесла вино и села. Она чувствовала, как Уэйд смотрел на нее, пока она наполняла бокалы.
— Я никогда не видел, как ты пьешь. Ты научилась этому, когда жила в Париже?
Сандрин подавила желание рассердиться и ответила спокойно:
— Я научилась этому здесь. Мой отец француз, ты не забыл?
Ужин проходил в молчании. Сандрин не могла начать разговор об их браке. Что могла она сказать Уэйду, чтобы убедить его остаться или взять ее с собой?
— Хороший ужин. Спасибо. — Уэйд сложил свою салфетку и положил ее на стол.
— Его приготовила моя мать. Этому я не успела научиться, — саркастически сказала Сандрин, убирая со стола.
— Извини меня, — сказал Уэйд.
— Ничего.
Сандрин убрала со стола, чувствуя легкий туман в голове от вина. Потом взяла свой бокал и села на диван поближе к огню. Уэйд тоже вышел из-за стола и подошел к камину. Сандрин смотрела на языки пламени, стараясь его не замечать.
— Ты до сих пор хранишь это ожерелье. Сандрин подняла руку и дотронулась до него.
— Ты думал, я променяю его на бриллианты в Париже?
— Я же извинился. Ты хочешь, чтобы я встал на колени и умолял о прощении? — Уэйд опустился на колени перед Сандрин, склонив голову. — Пожалуйста, прости меня, Сандрин. Если ты не простишь меня, боюсь, я не смогу дальше жить. — Его голос был насмешливым.
Сандрин улыбнулась, несмотря на свой гнев.
— Ладно, я прощаю тебя.
— Хорошо. — Уэйд посмотрел на нее. — Я буду скучать по тебе.
— Тебе совсем не обязательно завтра ехать.
— Нет, я должен.
— Тогда возьми меня с собой.
— Сандрин… — Уэйд покачал головой. — Будет хорошо, если мы какое-то время проведем врозь.
— Мы слишком долго были врозь, Уэйд. — Она запнулась. — Я хочу быть с тобой.
Уэйд наклонился и поцеловал ее. Его губы ласкали губы Сандрин. Он встал и поднял ее вместе с собой. Она ждала с закрытыми глазами, неподвижная и напряженная.
— Открой глаза, Сандрин.
— Что?
— Я не собираюсь принуждать тебя к чему бы то ни было, если ты не готова.
— Ты не принуждаешь меня. Я готова.
— Нет. Ты не будешь готова до тех пор, пока не осознаешь, что я не Гроза Медведей.
— Не говори так.
— Это правда, Сандрин. Каждый раз, когда я прикасаюсь к тебе, я вижу страх в твоих глазах.
— Я могу научиться доставлять тебе удовольствие, — сказала Сандрин, глядя мимо Уэйда на огонь. — Я сделаю все, что ты хочешь.
— А как же ты?
— В каком смысле?
— Я хочу, чтобы ты тоже получала удовольствие, Сандрин. Я хочу, чтобы ты хотела меня так же, как и я тебя.
Она покачала головой.
— Не думаю, что у меня когда-нибудь появится такое желание.
Ее голос был глухим и пустым. Уэйд положил руки ей на плечи, потом коснулся ее лица и нежно взялся за ее подбородок.
— Что он сделал с тобой, Сандрин? Расскажи мне.
