Расшифровано пространное послание из Гаваны, главной новостью в котором является сообщение о том, что там разговаривали с Колье. Он заявил, что его не поставили в известность о континентальных масштабах нашей борьбы. В таком случае, заявил он, помощь будет оказываться только на условиях, которые ему следует оговорить со мной. С этой целью к нам прибудут сам Колье, Симон Родригес и Рамирес. Сообщают также, что Симон выразил решимость помогать нам независимо от того, что решит партия.
Сообщили также, что Француз, который едет со своим паспортом, 23-го числа прибудет в Ла-Пас и остановится в доме Парехи или Pea. Кусок послания еще не расшифрован. Посмотрим, как придется реагировать на это наступление с примирительными целями. Из других новостей: Мерси объявился без денег, сказал, что его обокрали. Подозревают, что он их просто растратил, но, к счастью, не подозревают чего-либо более серьезного. Лечин собирается просить денег и инструкторов для своих людей.
15 февраля День рождения моей старшей дочери Хильдиты (11 лет). Сегодняшний отрезок пути прошел спокойно. К десяти утра дошли до места, куда вчера добрались наши мачетерос. Потом пришлось идти намного медленнее. В пять часов вечера передали, что вышли на обработанные поля, а в шесть часов мы их увидели сами. Послали Инти, Лоро и Анисето, чтобы они поговорили с хозяином. Им оказался крестьянин Мигель Перес, брат Николаев, который живет зажиточно. Но сам Мигель Перес говорит, что он беден, его эксплуатирует брат, и он готов помогать нам. Мы так и не успели поесть, потому что было очень поздно.
16 февраля Перебрались на новое место, чуть-чуть подальше, чтобы не вызывать лишних подозрений у брата, и разбили лагерь на холме, который стоит у реки и возвышается над ней метров на пять-десять… Вечером неожиданно хлынул сильный дождь. Он без перерыва лил всю ночь, спутав наши планы. Река вышла из берегов. Мы оказались отрезанными. Крестьянину мы дадим взаймы 1000 песо, чтобы он мог купить и выращивать свиней. У него капиталистические устремления.
17 февраля
Дождь продолжался все утро. Он лил без перерыва восемнадцать часов. Все пропитано водой, а река опять вышла из берегов. Послал Маркоса с Мигелем и Браулио разыскивать дорогу на Роситы. Они вернулись после обеда, расчистив четыре километра тропы. Они сообщили, что нам путь преграждает безлесная горная цепь, похожая на ту, что мы назвали Пампа-дель-Тигре. Инти чувствует себя плохо, он переел.
Высота – 720 м над уровнем моря (атмосферные условия ненормальные).
18 февраля
День рождения моей сестры Хосефины (33 года).
Частичная неудача. Мы медленно продвигались вслед за мачетерос, но к двум часам они достигли плоскогорья, где не было надобности прорубать тропу… Маркос и Тума ушли на разведку, но вернулись с очень плохими новостями. Впереди отвесные утесы, которые невозможно преодолеть. Другого выхода, кроме отступления, у нас нет.
Высота – 980 м над уровнем моря.
19 февраля Потерянный день. Спустились с гор, нашли ручей и пытались подняться вверх вдоль русла. Но это оказалось невозможным. Послал Мигеля и Анисето, чтобы они попытались пройти по ребру горы и перебрались на другую сторону. Но из этого тоже ничего не вышло…
20 февраля Переход совершили очень медленно, и не без неприятностей. Мигель и Браулио вышли по старой дороге в сторону источника, расположенного на плантации маиса. Но они сбились с пути и вышли к ручью только под вечер, когда уже темнело. Когда мы добрались до следующего ручья, я послал Роландо и Помбо разведать путь вдоль него. Они опять наткнулись на отвесные утесы и до трех часов дня не возвращались…
21 февраля
Совершили медленный переход вверх по ручью. Помбо и Роландо вернулись, сообщив, что через другой ручей можно пройти, однако Маркос вновь прошел по их маршруту и сказал, что это невозможно. В одиннадцать часов мы вышли, но в полвторого пришли к ручью с очень холодной водой, который нельзя было перейти вброд. Послали Лоро на разведку. Он очень задержался… Инти чувствует себя плохо. Он опять переел.
Высота – 860 м над уровнем моря.
22 февраля Весь день затратили на подъем в гору по довольно трудным склонам, густо поросшим зарослями. После утомительного дня разбили лагерь, так и не добравшись до перевала…
23 февраля Кошмарный день для меня. Дыхания не хватает, очень устал. Утром Маркос, Браулио и Тума вышли расчищать дорогу, а мы решили подождать их в лагере. Тем временем расшифровывали послание, в котором сообщалось о получении моего послания через французский «почтовый ящик». В двенадцать часов, под солнцем, которое, казалось, расплавляло камни, мы тронулись в путь. Скоро мне показалось, что я теряю сознание. Это было, когда мы проходили через перевал. С этого момента я уже шел на одном энтузиазме. Максимальная высота этой зоны – 1420 метров. Оттуда открывается широкий обзор: хорошо виден Рио-Гранде, впадение в него Ньянкауасу и часть Роситы. Топография не похожа на нанесенную на карте… Лагерь разбили на высоте 900 метров, проделав адский спуск. Пришлось обходиться без воды. Пришли туда под вечер. Слышал, как Маркос матерными словами ругал одного из боливийцев, а на другой день – другого. Надо будет с ним поговорить.
24 февраля
День рождения моего сына Эрнестино (4 года).
День был очень трудным и мало удачным. Мы прошли очень мало. Шли все время без воды, так как ручей пересох…
25 февраля Адский день. Прошли мы очень мало, и в довершение всех бед Маркос сбился с дороги. Так мы потеряли все утро. Он вышел с Мигелем и Лоро. В двенадцать часов Маркос передал, что заблудился, и попросил прислать ему людей на смену и для связи. Послал ему Браулио, Туму и Пачо. Через два часа вернулся Пачо. Он сказал, что Маркос отослал его. В полпятого послал Бениньо предупредить Маркоса, что, если тот к шести часам не найдет реку, пусть возвращается. После ухода Бениньо меня захотел увидеть Пачо. Он сказал, что у него произошла ссора с Маркосом. Тот в высокомерном тоне отдал ему какое-то распоряжение, пригрозив при этом ему мачете, и ударил его по лицу рукояткой. Когда же Пачо сказал, что дальше с ним не пойдет и повернул назад, Маркос опять пригрозил ему мачете, схватил его и порвал на нем одежду. Дело серьезное. Я вызвал Инти и Роландо, которые подтвердили, что в авангарде Маркоса из-за его характера создалась нездоровая обстановка. Но они сказали, что и Пачо во многом не прав.
26 февраля
Утром объяснялся с Маркосом и Пачо. Из беседы с ними понял, что Маркос действительно оскорблял Пачо и грубо обошелся с ним, может быть, даже угрожал ему мачете, но до ударов дело едва ли дошло. Что касается Пачо, то тот, судя по всему, сказал Маркосу что-то обидное и вообще вел себя вызывающе, что на него не похоже. Но, оказывается, такое с Пачо случается здесь уже не в первый раз. Я собрал всех товарищей и поговорил с ними, объяснив, как важно для нас достичь Роситы, сказав, что все жертвы, которые мы приносим сейчас, это лишь малая часть тех, что нас ожидают в будущем. Я сообщил им о том, как из-за того, что людям сейчас приходится трудно, между ними вспыхивают позорные инциденты, вроде того, что произошло между двумя кубинцами. Я критиковал Маркоса за его действия, а затем сказал Пачо, что, если такие стычки повторятся, он будет с позором изгнан из партизанского отряда. Выяснилось, что Пачо, помимо того, что отказался идти дальше с Маркосом, вернулся и вначале ничего мне не сказал, судя по всему, потом еще и солгал мне по поводу ударов, нанесенных ему Маркосом.
Я попросил боливийцев, что, если кто-нибудь из них почувствует себя неспособным участвовать в борьбе, не ссылаться на неправильные методы, а сказать мне прямо обо всем, и мы отпустим из отряда того, кто захочет.
Затем мы вновь пустились в путь и шли до тех пор, пока не достигли берега Рио-Гранде. Прошли вдоль берега около километра, но пришлось вернуться назад, так как отвесный утес не позволял нам пройти дальше. Бенхамин отстал. Ему трудно было нести рюкзак, и он очень устал. Когда он догнал нас, я приказал ему идти дальше, и он послушался. Пройдя еще метров пятьдесят, он сбился с тропинки, поднимавшейся вверх по склону, и пошел по большому скользкому камню. Урбано крикнул ему, что он идет не по тропинке. Бенхамин сделал резкое движение и упал в воду. Плавать он не умел. Течение здесь очень сильное, и, пока он стоял на ногах, его тащило на стремнину. Мы побежали вдоль берега, чтобы помочь ему, но, когда стали снимать одежду, он уже исчез под водой. Роландо проплыл в ту сторону, где пропал Бенхамин, стал нырять. Но, видимо, Бенхамина течением уже унесло далеко. Через пять минут мы отказались от дальнейших поисков. Он был слабым и крайне неловким парнем, но у него была большая воля к победе. Испытание оказалось слишком велико для него. Физически он не был подготовлен к нему, и вот теперь мы уже испытали крещение смертью на берегах Рио-Гранде, причем самым бессмысленным образом. Разбили лагерь в пять часов вечера. Съели последние запасы фасоли.
