— И чего мне до твоего народа? — неожиданно разошелся дед Макар, — Я никого из твоего народа не знаю! Сельских вон знаю, и верю, что никто из них мне горло во сне не перепилит, а твоих городских — нет! И тебя я не знаю.
— Причем тут твое горло, отец? Я тебе предлагаю обмен топлива на еду. Не хочешь пускать меня в деревню, дело твое. Я поехал.
Я завел машину и включил заднюю передачу.
— Стой, — спокойно сказал старик, — Чего у тебя за способность? Чем можешь быть полезен?
— Могу за час скважину пробурить, — начал я перечислять, — Провода от генератора по всей деревне протянуть, или посадить картошки или семян столько, сколько обычный человек и за сутки не посадит.
— Не понял нихуя, — помотал головой Макар, — Ты чего, ксерокопируешься? "Я бурильщик, я сеяльщик, я — ужас, летящий на крыльях ночи". Скажи нормально, какой у тебя навык, не грузи мозг.
— Телекинез.
— А, — обрадовался дед, — Это хорошо. В поселке многим нужно коровье говно с навозных куч вытащить и по огородам раскидать. Возьмешься?
Я скривился. Как в ЛитРПГ: сперва хреновенькие, простенькие задания, а по мере выполнения и роста репутации все лучше и лучше… У меня появилась мысль вытащить говно из дедка, но я её отогнал.
— Я не против такого труда, и повозиться с говном не считаю зазорным, — сквозь зубы процедил я, — Но свое время я привык ценить, и лучше потрачу его на что-нибудь поважнее.
— Сиди в машине!
— Да щас.
Я вышел из грузовичка и взмыл вверх, не обращая внимания на деда, что впустую давил спусковой крючок.
С высоты двух сотен метров было видно, что деревенские не сидят, сложа руки, а активно пашут поля: я видел игрушечные на таком расстоянии фигурки тракторов, и почти незаметных людей. Выходит, понимают важность еды в новом мире: свои огороды они еще весной засадили, теперь на продажу сажают. Значит, деревня вывезет как минимум одну скромную девятиэтажку на улице Карбышева. Я за это им даже говно из сараев уберу, так и быть.
Я спустился и хлопнул по плечу застывшего деда:
— А если понадобится бензин, маякни, отец: нарисуй плюсик напротив названия своей деревни, на указателе. Будь здоров.
Я развернул машину и поехал обратно. Посещать другие поселки не было никакого желания.
А все-таки, где брали картошку на всю Казань? Есть же какие-то поля, которые засадили по весне и теперь за ними никто не ухаживает? Знать бы, где они находятся…
На подъезде к Казани я увидел впереди два автомобиля, перегородившие дорогу, и сразу же остановил грузовичок. Ничего особенного: машины как машины, одна врезалась в другую и уперла ее в левое ограждение. При желании можно было даже разглядеть узенькую щель между машиной и правым ограждением. Только вот когда я три часа назад пролетал тут, эти автомобили мирно стояли на крайней правой полосе.
Похоже, меня кто-то ждет. Как говорил персонаж из сказки "Винни Пух и Все-Все-Все": "засада — это вроде сюрприза". Детство давно прошло, поблек образ матери, что читала мне когда-то на ночь детские сказки, а эту цитатку до сих пор помню.
Глава 2
Я аккуратно поехал вперед, и когда машины оказались в радиусе действия телекинеза, ощутил, что за ними притаились три засранца с автоматами. Достаточно для разбоя, но убого — без всякого креатива. Грузовичок подкрадывался к перегородившим дорогу авто, как охотник к сидящим в засаде оленям. Ну ничего, сейчас я им засажу…
Я остановил авто за десять метров от баррикады. Вблизи видно, что между ограждением и одной из машин метровое расстояние. То есть, люди подъезжают поближе, прикидывают, проедет ли их автомобиль, а затем их пакуют бандиты? Ладно, сыграю по их правилам: я вышел из машины и тут же учуял запах курева. Курение не только убивает, но и демаскирует.
Море трав по бокам трассы шумело, ходило волнами. Трещали кузнечики, щебетали птицы. Тяжело гудя, пролетел крупный шмель. В такой пасторали люди с автоматами выглядели лишними. Я представляю, о чем думали бедняги, попавшие в засаду: на природе хочется отдохнуть в приятной компании, с прохладной баночкой пива в руке, но не обоссаться от тычка автоматного дула в лицо. Говнюки точно не вписываются в обстановку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я приблизился к перегородившим дорогу авто, и наткнулся на выставленный ствол. Наскоро оценил уровни гениев: у Олега — двенадцатый, у Аслана — пятый, у Василия — шестой. Олег телосложением похож на меня — вложился в силу. Я уже осознал, что принятое поначалу решение качать эту характеристику здорово осложняет жизнь: постоянно хочется жрать, передвигаться незаметно очень сложно, а когда идешь по городу на полусогнутых ногах, ты больше похож на скрюченного подагрой культуриста, чем на рембо. Над оценкой опасности остальных я даже не парился: шестой уровень — это несерьезно. Самая перспективная характеристика — ловкость, но даже если Аслан и Вася качали именно ее, какой смысл, что засранцы смогут за долю секунды нажать на спусковой крючок, если они не вдавят его с силой в четырнадцать килограмм?
— Двадцать шестой уровень… Стой на месте! — заорал Олег. крепыш бодро семенил назад, но даже отходя, держал меня на прицеле и пытался вдавить спусковой крючок. Автомат в руках его товарища дернулся вперед, и прикладом впечатался амбалу в затылок. Олег закатил глаза и рухнул на дорогу. Оружие вырвалось из рук бандитов и нацелилось им в грудь.
— Леха, — глухо сказал Вася, — Не стреляй, умоляю! У меня и у братишки, — кивнул он на лежащего мужика, — Семьи дома сидят.
— А у меня дома… Э-э… Хомяк, — добавил Аслан, который выглядел младше остальных. Честно говоря, грызуна мне жаль больше, чем семьи недограбителей: животное о себе позаботиться не сможет. Даже людей в семнадцатиэтажке было больше жаль, чем семьи мужиков, потому что тех я хотя бы видел перед собой. Мне абсолютно похер, что будет с семьями бандитов.
Лёгкое давление на спусковой крючок — смерть, отсутствие давления — жизнь. Я колебался. Если Крысин с товарищами могли оставить в живых меня и Ингу, то тут всё ясно: плохо затертые следы крови в пятидесяти метрах дальше по трассе и едкий запах пороха, въевшийся в одежду бандитов, показывали: утро у мужиков прошло удачно.
Автоматы зависли напротив голов подонков. Легче было бы убить их в бою, теперь происходящее похоже на казнь.
— Не стреляй! — бухнулся на колени Вася, когда я решал, стоит ли выжать спуск тут, или лучше отвести бандитов с дороги, — Мы никого не убивали! Не бери грех на душу!
Я заколебался. По щекам мужика текли крупные слезы, Вася не отрывал взгляда от дула автомата и крупно дрожал.
— А стреляли в кого?
— Не в людей! Хотели просто пригрозить и еду отнять!
Я взвесил увиденное, и принял решение:
— Ладно, отложим казнь. Поедете со мной: у нас как раз вчера появился целитель, который определяет ложь. Знаю, у вас есть пластиковые хомуты: наденьте по три на руки и ноги вашего друга, и по паре на свои конечности. За работу! Я хочу успеть к часу добраться до города.
— Мы никого не убивали, богом клянусь! — снова пробормотал Вася.
— На месте разберутся.
Я тычками автоматов погнал гадкую парочку к разгрузке, которую они оставили в салоне перегородившей дорогу машины. Хомутов там хватало.
Пока Вася тянул время, хомяковладелец успел спеленать Олега, и затягивал хомут на своих запястьях.
— Ты, как самый смышленый, поедешь со мной в кабине, — кивнул я Аслану, — А этот со своим молчаливым грузом… то есть, другом — в кузове. Там даже ковер есть.
Я не стал дальше издеваться над троицей: стянул им ноги и руки. Братьев, как обещал, закинул в кузов. Аслана запихнул телекинезом в кабину — сам он с затянутыми руками и ногами залезть не мог.
Я сел за руль и толкнул навыком перегородивший дорогу автомобиль. Четырнадцать единиц духа позволяли выдавать усилие в сто девяносто шесть килограмм: раздался грохот, автомобиль откатился, и полоса движения освободилась. Мне этого показалось мало, и я телекинетическими ударами отодвинул обе машины к обочине. Теперь можно ехать.
