От ядовитого вопроса расписной сбился и махнул рукой:
— Ладно. Кто тогда?
— Давай эту, как ее… Елизавету.
— Рудову? — изумился Святослав, — А почему она?
Потому, что это единственная старушка, имя которой я запомнил.
— А почему бы и нет?
Мы подошли к одному из дачных участков. Я уловил в подвале дома мертвеца: зомби то метался от стены к стене, то бил когтями по доскам.
— Ну так что, качнем старушку? — спросил я. Если татуированный будет настаивать на Гиге, пусть сам мертвеца и тащит.
— Черт с ней, — проворчал Святослав, — Качнем.
Нам даже не требовалось заходить внутрь. В кладовке дачного домика я нашел моток крепкой веревки, и спустя минуту вытащил завернутого в кокон зомби. Мертвец изгибался, щелкал зубами и жадно урчал.
— Не такой он и быстрый, — заметил я, глядя в белесые глаза нежити, — Я думаю, ты мог с ним справиться.
— Мне бы твою уверенность. А лучше — твою способность чувствовать окружающее пространство. А еще лучше — твой уровень, потому что управлять делами поселения и одновременно с этим качаться — сложновато. Тут или заботиться о людях, или качаться.
— Кстати, чего ты вцепился в прокачку Ивана?
— К нам приходят разные люди, некоторые качали живучесть и выносливость. Так вот, наблюдая за физическими изменениями этих пришлых, я и пришел к выводу, что старики помолодеют при прокачке живучести. С учетом этого, необходимо в первую очередь выбрать ценных специалистов, а остальных потом, по остаточному принципу. Чтоб ты знал, Гига служил в милиции — он человек с опытом.
Живучесть омолодит стариков? Вот уж вряд ли.
Я смотрел на Святослава, слушал логичные доводы и понимал, что остаточного принципа не будет. Прокачают тех, кто ценен, а на остальных опыта не хватит. Причем в условиях "жесткого цeйтнoта" ценные специалисты почему-то будут расти в уровнях. Балласт умрет от старости, а ценные специалисты будут помогать поселению выживать. Но из нежелания качать Ивана, я сказал:
— И все-же мы определились с человеком, который получит опыт с этого мертвеца.
Глава поселения скривился.
— Не командный ты игрок, — упрекнул он меня. Я не обратил внимания на упрек.
— Так где, говоришь, живет старушка?
— Рудова живет в сорок третьей квартире, на седьмом этаже. Зови ее в квартиру на первом этаже, где ты зомби убивал в первый день системы. Там до сих пор немного воняет, мы это место используем как допросную.
— А у нас уже есть, кого допрашивать?
— Конечно есть — тут столько мимо тебя проходит, ты бы знал! Среди свежепришедших завелись крысы. Всех вычислили.
— И что сделали с крысами?
— Пока сидят в подвале. Боюсь их отправлять из поселения: не стоит плодить мстителей. А они такими и станут: методы дознания были далеко не гуманными. Возможно, придется пускать их в расход.
— Что они натворили? — удивился я.
— Один отвлек повара, а второй сыпанул в еду крысиный яд. Думали потравить людей и добить кинжалами. Я хотел знать, стоит ли за ними какое-нибудь поселение, но нет — они действовали в одиночку.
— Дела-а, — протянул я, — Куда грузить мертвеца?
— Он хорошо связан? — Святослав проверил путы, — Вижу… Ладно, оставь его тут и зови Рудову на первый этаж.
Глава 3
Дверь сорок третьей квартиры была исцарапана когтями. Я помнил лишь один случай, когда зомби проникли в подъезд: в первый день, когда я приволок с трассы огромную толпу. Совесть слегка кольнула: похоже, мертвец подловил старушку в коридоре, потому и рвался за ней в квартиру.
Надпись на стене рядом с соседней квартирой сообщала "Тут живет Света. Дает за полтора рубля". Я было заинтересовался стоящей за надписью историей, но интерес быстро угас. Квартира пустовала: из нее вынесли даже мебель. Святослав расчищал ничейное жилье. Нет больше Светы, Света больше не дает.
Елизавета Рудова, в кофте и теплых штанах сидела на диване и вязала спицами рукав детской кофточки — увлечение пожилых женщин теперь из хобби становится необходимым ремеслом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я постучался костяшками пальцев. Хотел аккуратно, но грохот ударов разлетелся по этажу: либо дверь хлипкая, либо играют три с половиной единицы силы. От стука старушка слегка вздрогнула, затем отложила вязанье и приоткрыла дверь. В нос ударили запахи старушечьих кремов из трав.
— Алеша? Здравствуй. Чего ты хотел?
— Здравствуйте. В общем, у меня к вам необычное предложение. Как вы относитесь к тому, чтобы скинуть лет двадцать-тридцать?
— Это какая-то шутка?
Я в двух словах объяснил женщине, что нужно сделать. Я не умел убеждать, как Святослав, но уговаривать и не понадобилось. Сперва женщина скривилась и попыталась возражать: мол, она слишком стара, чтобы участвовать в богопротивных экспериментах, но чем больше я повторял про омоложение и здоровый организм, тем внимательнее слушала старушка. Наконец она сказала:
— Если других добровольцев нет, и нужно показать другим пожилым людям, что можно избавиться от болячек, я согласна.
Ага, конечно. Только чтоб послужить примером. Хотя, разве я в старости прошел бы мимо такого шанса? Я представил себя на месте старушки: доживаешь свои скучные деньки, готовишься отойти в иной мир, и тут начинается движуха. Перед глазами появляется текст, потом за тобой гонится мертвец, а спустя несколько дней в квартиру стучится мужик и предлагает ткнуть мертвеца ножом за хорошее самочувствие и жизнь без таблеток. Я бы согласился: мне интересно посмотреть, что будет с миром через год, через десять лет.
Мы спустились в квартиру сатаниста. С момента, когда я был тут в последний раз, квартира преобразилась. В углу стоял крепкий железный стул с подлокотниками. Ножки стула были крепко прикручены к полу. В шкафу я обнаружил хирургические инструменты вперемешку с молотком, пассатижами, иглами и другими милыми вещами — набор начинающего дознавателя.
— А это нормально, что в шкафу пыточный набор? — поинтересовался я. Ковальчук рассказал, что мимо меня проходит многое из творящегося в поселении, но я не думал, что тут пытают людей. Будь я на месте истязаемых, тоже бы испытывал ненависть по отношению к нашему дому, которую удовлетворила бы смерть всех жильцов, — Вы что, блять, тут творите?
— Он больше для устрашения, — сказал Святослав.
— Какое устрашение? Ты думал, я кровь на инструментах не найду?
Святослав взорвался, видимо, я зацепил больную тему:
— Ты думаешь, мне понравилось этим заниматься?! Однако нужно было знать, стоит ли кто-то за отравителями. Да, я запачкал руки, зато теперь могу спать спокойно, зная, что засранцы действовали самостоятельно! На общем собрании, которое ты и Инга вчера пропустили, я рассказал обо всем, так что все в поселении знают о пытках. Я тебе уже говорил, что пришлось пытать двоих отравителей. Мир семимильными шагами идет в анус, и совесть просела: теперь за пытки не последует всеобщего порицания. Если тебя так волнует, больше такого не повторится — у нас есть ходячий детектор лжи.
Действительно: следователей и судов больше нет, а за попытку отравить все поселение они заслужили как минимум пытки.
Когда я поднимался за Рудовой, у меня мелькнула мысль, что Святослав подгадит за Гигу, и нас ожидает максимально атмосферный зомби: эффектно щелкающий зубами, урчащий и показательно-жуткий, но нет. Все было подготовлено по высшему разряду: тело лежало на полу, накрытое простыней, и вяло шевелилось и урчало из-под ткани.
— Ты рассказал Елизавете, что нужно будет сделать? — тоном доброго дядюшки спросил Святослав.
— Пока я в помещении, Слава, не делай вид, что меня тут нет. Я осведомлена, и думаю, готова к этому.
Расписной протянул Елизавете стилет.
— Лучше в глаз.
— О боже, Слава, избавь меня от подробностей.
Елизавета взяла стилет и аккуратно опустилась на колени возле головы мертвеца. Я придержал нежить, чтобы не цапнула женщину за руку. Рудова нацелилась в нос зомби, зажмурилась и отвернулась. Какие-то детские пляски. Старушка была в кофте, так что я телекинезом переместил ее рукав, а потом опустил руку вниз. Раздался сочный, чавкающий звук, от которого Елизавету едва не вывернуло.
