— И как он это воспринял?
— Он устал. Он ребенок. Он живет настоящим. Я напомнил ему, что понедельник всего лишь через два дня, и ему это понравилось.
— Ну и…
— Ну и я буду забирать его по понедельникам, ездить с ним, привозить его и передавать внизу швейцару — наверх он сам может подняться.
— То есть это как развод, и ты даже не поднимешься наверх?
— Знаешь детка, это твой выбор.
Он нежно обнял меня за шею, поцеловал в губы и вышел.
Я была в отчаянии. А целовался он безупречно.
Тем февральским вечером мы с Филипом, мужественно изображая счастливую супружескую пару, вышли из нанятого автомобиля и поднялись на ступеням музея Дюпон. Белой меховой накидки у меня не было, и белой шубы до пола тоже, так что я куталась в кашемировую шаль, от которой при минус двадцати толку было, как от марли. Филип обнял меня за плечи, чтобы хоть немного согреть, Я разрешила себе наклониться поближе, чтобы впитать хоть немного тепла. Поднимаясь по высокой мраморной лестнице, я думала о прошлой ночи, пытаясь понять, почему я сделала то, что сделала. Все началось, когда он зашел в ванную, уложив детей спать.
— Джейми, — сказал он, — если ты не против пойти со мной на бал, как мы и собирались с самого начала, я буду очень рад завтра вечером отвести тебя туда.
Я сполоснула лицо водой и посмотрела на него.
— Не знаю — ответила я нейтральным тоном. Для разнообразия я была не очень на него зла. Наверное, дело было в том, что я целых два дня его не видела.
— Ну, я рассчитывал на более определенный ответ.
Я ткнула в его сторону мокрой зубной щеткой, как указкой.
— Как ты мог вообще хоть на что-нибудь рассчитывать?
— Я знаю, что жду слишком многого, но я подумал, может, раз мы уже давно не ссорились, завтра, после: бала, в честь особого случая, ты позволишь мне поспать в нашей постели — впервые за семь недель.
Мучить его было уже не так интересно. Он просто смотрел на меня: не просил, не умолял, просто прямо смотрел на меня, — типичный Филип. Да, он меня предал, но он объяснил свой поступок и извинился. Он не хныкал и не ныл, прося у меня прощения, и я уважала и ценила это. Я задумалась, пытаясь простить его, принять его извинения, постараться все исправить.
— Так что ты думаешь, Джейми? Могу я отвести тебя на бал? И могу я потом провести ночь в нашей постели?
Доктор Рубинштейн говорил, что секс может все исправить, разрушить стену гнева. Но как я могла спать с ним, когда я беспрестанно фантазировала про секс с Питером?
— Джейми, я не каждый день собираюсь тебя умолять — максимум через день, как я и делал с начала этого кошмара. Лишить меня секса — эффективное оружие, и я это понимаю. Но давай попробуем. Ты в комитете, ты будешь в прекрасном платье, тебе нужен спутник. — Я не отвечала. — И потом, если ты не хочешь сделать это ради нас, сделай ради Грейси. Если там и правда будет весь совет директоров Пемброука, лучше нам встретить их вместе, рука об руку. С улыбкой. — Он растянул руками уголки рта, делая совсем уж широкую притворную улыбку.
Я рассмеялась. Он так старался, что мне было даже немного жаль его.
— Ну, хорошо, давай пойдем вместе. Но насчет того, где тебе спать, я пока не решила.
Он подошел ко мне и обнял.
Это застало меня врасплох, особенно когда он прильнул ко мне, как огромный бурый медведь. Он с силой поглаживал мне спину кончиками пальцев и никак не хотел меня отпускать. Мы замерли в такой позе, не в силах решить, по каким правилам играть дальше. Наконец, он закрыл глаза и поцеловал меня. Сначала легко коснулся моих губ, потом приоткрыл рот. По моей щеке скатилась слеза. Он поцеловал ее.
— Давай попробуем. Не забывай, я знаю, что тебе нравится.
Я заставила себя отбросить смущение, как в студенческие годы, когда вдруг неожиданно окажешься в постели с незнакомцем. Он подвел меня к кровати. Я села на краешек и потерла лоб.
— У тебя есть спички, Джейми?
— В ящике.
Он уже разошелся вовсю. Может, сразу сказать «нет»? Предупредить, что я не хочу его? Или не стоит даже пытаться?
Филип зажег две свечи. Потом он погасил верхний свет и запер дверь в спальню.
— У меня на тебя большие планы.
Я заставила себя лечь.
— Я все еще люблю тебя, Джейми. Ты прекрасна.
Филип забрался на постель и принялся целовать меня сначала в лоб, потом в губы. Я выгнула спину, пытаясь устроиться поудобнее. Он задрал мою ночную рубашку и положил голову на живот. Может, у меня и получится.
— Для меня важна только ты.
Я пыталась подумать о чем-нибудь сексуальном, но вместо этого мне хотелось спросить его, сосал ли он мою бывшую подругу Сюзанну так же, как меня.
— Ты столького меня лишала. И ты так заводишь меня.
Я снова закрыла глаза. Мне явно понадобится концентрироваться изо всех сил. Я заставила себя касаться знакомых очертаний его спины, рук, стройных ног, воспринимать тело Филипа, а не Филипа как человека. Постепенно я снова почувствовала, что я дома.
Когда мы закончили, он сказал:
— Не забывай, как нам бывает хорошо вдвоем.
По лицу у меня текли слезы. Филип нежно улыбнулся; я знала, он думает, что я снова в него влюбляюсь. Он взял меня за подбородок.
— У нас все получится.
Я отодвинулась.
— Ну же, Джейми, не упрямься.
Неужели я сопротивлялась ему исключительно из упрямства? Может быть. Неужели все дело в остатках гнева? И правда ли все, что было с Питером? Я посмотрела на лицо своего мужа: мелкие морщинки, веснушки у глаз. Что-то в этом было. Что-то было между нами. Какая-то причина, по которой я оставалась с ним, кроме детей и привычки. Или все дело в страхе? Я вспомнила слова Питера: «Чего ты боишься? Быть счастливой?»
Филип щелкнул пальцами у меня перед носом.
— Джейми, приди в себя. Просто перестань на этом зацикливаться, прости меня, и давай жить дальше вместе.
— Филип, — вздохнула я, — я не готова принимать решение. И дело не только в Сюзанне.
— Разве я плохо заботился о тебе и детях? У нас с тобой общее прошлое, Джейми.
— И я от него не отказываюсь, я пытаюсь решить, что делать, чего я хочу. Это не то же самое. Совсем не то же самое.
Какое-то время мы лежали молча. Меня охватила нервозность, словно я вдруг оказалась в ловушке. Я чувствовала себя так, будто невольно что-то пообещала ему, а я не намерена была ничего ему обещать.
Я резко села.
— Филип. Все произошло слишком быстро и совершенно неожиданно. Пожалуйста, поспи сегодня у себя.
К моему удивлению, он охотно встал. Он знал, что зашел дальше, чем рассчитывал. Ему хватало ума не давить на меня еще больше.
Глава 34
