Он был прав. В школе я игнорировала Сюзанну, так что у нее не было шанса изложить мне свои фальшивые оправдания лично.
— Дилан, ты говоришь глупости, и очень не к месту. Мы же с тобой разговаривали обо всем этом. И все это мы уже обсуждали. Если у тебя есть еще вопросы о том, что происходит, поговорим сегодня вечером перед сном. Сейчас неподходящее время…
— Тогда почему ты не подходишь к ней у школы, если она твоя лучшая подруга?
— Никогда она не была моей лучшей подругой. Кэтрин моя лучшая подруга.
— Ну, хорошо-о, близкой подругой! — недовольно проворчал он и уставился в окно.
Два часа спустя громоздкий «Боинг-737» взревел моторами и помчался по трещинам взлетной полосы. Пока он набирал скорость, я сжала ручонку Грейси и прислонилась лбом к твердому прозрачному пластику иллюминатора. С того самого случая прошло два месяца.
Пока мы взлетали, в голове у меня некоторое время вертелись воспоминания о том, как Филип просился с нами в Аспен; но потом они улетели вместе с облаками, плывущими мимо. Эту поездку мы запланировали вместе полгода назад. Вернуть потраченные деньги было невозможно. Сама я бы выбрала менее шикарное и светское место. Но все равно, решила я, горы помогут мне прийти в себя. Самолет резко начал набирать высоту, и меня замутило. Грейси подняла голову и сонно посмотрела на меня. Я пристроила игрушечного кролика, положила ее голову себе на колени, и она задремала. А потом я и сама заснула.
Когда я проснулась, мы летели над Скалистыми горами. Весь иллюминатор заполнил вид гор и неба, и мир внезапно показался мне очень большим. Не знаю, в чем тут было дело: в красоте скал, выступающих над облаками, или в ощущении независимости, которое я испытывала, впервые самостоятельно везя детей в путешествие. Или в том, что меня ни капли не беспокоила идея постоянно справляться с ними самостоятельно. Вообще-то я даже почувствовала облегчение от того, что не надо больше таскать за собой четвертого ребенка — вечно хнычущего мальчика ростом сто восемьдесят сантиметров. Так что, глядя на Колорадо-Ривер, прорезающую скалистый склон, я чувствовала себя счастливой. Довольной. Решительной. Я хотела развода. Я даже качала произносить это слово вслух. Ингрид зашла прошлым вечером выпить по бокальчику и заметила, что для Филипа мы сумок не паковали. Когда я объяснила, что теперь он вряд ли будет ездить с нами на каникулы, она поняла намек. («Милая, у меня есть кое-какие фильмы, которые помогут тебе пережить этот период», — намекнула она.) А Филипу я скажу, когда вернемся с отдыха.
Все это означало, что я готова всерьез поговорить с Питером. Сказать ему то, чего он ждал. Он постепенно отдалялся от меня с того самого разговора на кухне. Когда я встречалась с ним в вестибюле в последние несколько понедельников, он говорил, что ему некогда разговаривать. Он отменил встречу с Диланом из-за какой-то работы в Силиконовой долине. Потом он не ответил на два телефонных звонка. Я начала беспокоиться насчет той худенькой стриженой красотки в баре в Ред-Хук. Наверняка теперь он не возражал, когда она голышом забиралась к нему в постель. Неужели я его потеряла? Меня терзала неуверенность, В глубине души я знала, что он выслушает меня, если я позвоню, и обрадуется моим новостям. Мне просто необходимо было повторять это самой себе. Я закрыла глаза и сказала: «Он будет ждать. Он будет ждать».
Кто-то тряс меня за плечо.
— Джейми? О господи, это ты? И в туристическом классе? Почему?
Я приоткрыла глаза. Прямо передо мной были две тонкие ноги. Ковбойские ботинки из крокодиловой кожи. Пояс из серебра и бирюзы за черт знает сколько тысяч долларов и такие же сережки. Бежевые замшевые гамаши с падающей на джинсы бахромой. Жилет из шиншиллы. И, что хуже всего, черная ковбойская шляпа. Кристина Патген. Боже ты мой.
— Ох, да как же вы тут?
— Справляемся. — Я посмотрела, не висит ли у нее за спиной лассо.
— Слушай, здесь столько народу. И все в нейлоновых спортивных костюмах. О боже! — Потом она опустилась на колени и прошептала: — И все они смахивают на автомехаников каких-нибудь. — Я хотела сказать ей, что это намного лучше, чем смахивать на звезду ковбойских фильмов, но не решилась.
Жители Квартала вроде Кристины были живым воплощением понятия «жертва моды». Например, в Нью-Йорке они садились на рейс в Аспен, одетые как принцы Восточного побережья, в брюках хаки и роскошных бежевых кашемировых свитерах. Но где-то над равнинами Среднего Запада они пробирались в туалет с сумками и выходили оттуда в ковбойских нарядах. Они чувствовали себя прямо-таки обязанными освоить ковбойский стиль в ту самую секунду, когда окажутся в воздушном пространстве Колорадо. На всякий случай — а вдруг в ту самую минуту, когда самолет приземлится, появится Ральф Лорен и пригласит их прокатиться на лошадке-паломино?
Иветта, сидевшая по другую сторону прохода, многозначительно взглянула на меня.
— Я и не знала, что вы едете, — Кристина оглядела наш ряд. — А Филип не с вами?
— Нет.
— О, тогда давайте объединимся! Будет весело. Пообедаем вместе в субботу, дети обрадуются. К вашему дому приставлен шеф-повар?
— Как ни странно, нет. И нам хотелось бы какое-то время побыть в узком семейном кругу, так что извини, не получится.
— Ты уверена?
— Да. Спасибо, но мы не сможем.
— Понятно. — Она окинула взглядом унылый салон третьего класса. — Ну, хорошо, тебе хоть мимозу принести?
— Я собираюсь еще немного поспать.
В Аспене мы приземлились примерно в три часа дня, после двухчасовой задержки на пересадку в Денвере. Пять человек, перепачканных соком и пиццей «Сба-ро», промаршировали по проходу, таща за собой сумки на колесиках, полные детских кружек, карт, фломастеров, переносных дивидиплейеров, свитеров и курток. Иветта в облегающем коричневом тренировочном костюме, от которого она казалась еще толще, несла на руках вопящего Майкла, который проснулся всего пару минут назад. Я шла сзади, отважно стараясь помочь Грейси и Дилану маневрировать их сумками и подбирая фломастеры, чашки и одежду за своей потрепанной командой, которая двигалась медленно, словно перебираясь через хребет в Патагонии.
На посадочном поле на фоне белоснежных гор и синего-синего неба выстроилась целая эскадра частных самолетов, демонстрировавших богатство и власть аспенской элиты. Я решила, что, раз сейчас праздничные выходные, как минимум пятая часть этих сверкающих стальных чудовищ капитализма принадлежит жителям Квартала. Они стояли крылом к крылу, носы выровнены, как у истребителей на авианосце.
Потом к маленькому аэровокзалу подъехал огромный самолет, куда больше других. Я насчитала девять иллюминаторов и увидела на хвосте буквы «j» и «v». К прибывшему самолету подъехали черный джип «сабербан» С затемненными стеклами и огромная моторизованная тележка, тянувшая за собой металлический трейлер для багажа. Я начала перебирать в уме фотографии аспенских домов знаменитостей из журнала «Пипл». Джек Николсон? Дэвид Бекхэм и Пош? Дверь открылась, и трап плавно опустился на поле. Носильщики выстроились по сторонам от него, выпрямились и посмотрели в салон, откуда должна была появиться голливудская знать.
