К его лапке было прикреплено послание, не упакованное в гильдейский футляр. Птица была недокормлена и нездорова, а запуталась из-за того, что футляр с посланием был закреплен небрежно.
Полагаю, что голубь был отправлен из Кассарика в Трехог тайно и попал ко мне по чистой случайности. Прошу, не подозревайте меня в чем-то неподобающем: я унес голубя к себе домой, чтобы вылечить его. Он заслуживает хотя бы этого! Я оставил незаконное послание невскрытым. Умоляю, сообщите мне, кому я могу доверить его здесь, ибо я боюсь отдать его тому самому негодяю, который организовал мошенничество.
Если вы сочтете мои действия ошибочными, молю всю вину возложить на меня, а не на Детози. Ко всему этому она не имела никакого отношения, все сделал я.
Эрек Данворроу.
Глава 14. Цена крови
Сельден внезапно проснулся от громкого стука в дверь. Дрожа от возбуждения, он скатился с дивана на пол, а потом, неожиданно для себя самого, быстро вскочил на ноги. Он не успел задуматься над тем, стало ли ему лучше – или это страх поборол телесную слабость. Он услышал, что в замке повернули ключ.
– Леди Кассим, мы должны войти по приказу герцога. Он желает, чтобы человека-дракона привели к нему немедленно! – хрипло прокричал мужской голос.
Дверь распахнулась.
Кассим вышла из своей спальни, не запахнув халат, наброшенный поверх ночной сорочки, и подняв над головой каменную вазу, которую сжимала обеими руками. Сжатые губы словно говорили, что она сначала вступит в бой, а потом уже станет выяснять, в чем дело. Сельден взял за обычай спать, положив рядом с собой полено. Это оружие было не таким мощным, как ваза, но он крепко сжал его в руке, намереваясь на этот раз защитить Кассим ценой собственной жизни.
При виде ее ярости два стражника попятились.
– Леди, прошу вас! Простите, что мы вас потревожили. Наш приказ однозначен. Мы должны доставить человека-дракона к герцогу. Его нужда крайняя, он ждать не может.
При этих словах у Сельдена закружилась голова, и полено выпало из обессилевшей руки. Вот она смерть: ворвалась в дверь посреди ночи.
– Я не готов, – сказал он скорее себе, чем стражникам.
– Он не готов! – резко подтвердила Кассим. – Посмотрите на него! Он кашляет и отхаркивает комки желтой мокроты. У него жар, и моча у него цвета застоявшегося чая. Он худой, как старая кляча, и трясется, когда пытается встать. И вот это вы собираетесь доставить герцогу? При его болезни вы хотите привести к нему это немощное создание? Горе вам, принесшим смерть своему господину!
Младший стражник побледнел, услышав ее слова, однако его седеющий напарник только покачал головой. Лицо у него было осунувшимся, словно он давно не высыпался.
– Леди, вы прекрасно знаете: если мы вернемся без него, мы – мертвецы. Неисполнение приказа герцога приведет к одному: нас запытают до смерти вместе со всеми нашими близкими. Отойдите, леди Кассим. Я не хотел бы грубо обращаться с вами, но человека-дракона я сейчас забираю.
Не выпустив из рук вазы, она храбро встала между Сельденом и его похитителями. По ее позе он понял, что она намерена сопротивляться. Неверной походкой он обошел ее по широкой дуге и, шатаясь, упал на руки стражников прежде, чем она успела понять его намерения.
– Идемте быстрее, – сказал он. Они схватили его за руки, и, пока выволакивали через дверь, он успел обернуться и сказать: – Да благословит вас Са за эти несколько дней передышки.
– Са! Бог, который сам себя трахает! – презрительно усмехнулся младший из стражников.
Массивная ваза шумно упала на пол прямо позади них.
– Ты ее не запер? – в ужасе воскликнул старший охранник. Послышался громкий хлопок двери. – Беги назад и запри ее! – возмущенно приказал он младшему.
Он продолжал сжимать Сельдену руку выше локтя и почти волоком тащил его, пока младший не догнал их, схватив пленника за вторую руку.
– Ты болен, как она и сказала? Мы от тебя заразимся?
Младший стражник говорил, задыхаясь от спешки. Хватка у него оказалась не такой крепкой: ему явно не хотелось даже дотрагиваться до чешуйчатой руки Сельдена. Словно в ответ, Сельден закашлялся. Воздух выталкивался из его легких, так что он еле успевал сделать короткий вдох. «Спокойней, – сказал он себе, – успокойся». Он уже успел убедиться в том, что это единственный способ восстановить дыхание. Он закрыл глаза, обмяк, предоставляя им тащить его, а сам сосредоточился на том, чтобы воздух попадал к нему в легкие. «Зачем? – думал он. – Почему бы не умереть по дороге и не разочаровать герцога?»
Однако он все-таки дышал, хоть и не глубоко. Его долго тащили – по нескольким пролетам лестницы, а потом по бесконечному темному коридору. Лампы в нишах давали мало света. Им навстречу попалась небольшая вереница слуг с охапками окровавленных простыней и тазами.
– Как можно терять столько крови и все-таки жить? – спросил младший стражник.
– Заткнись! Если тебя услышат, это могут назвать изменой! – рявкнул второй.
Дальше они шагали молча. В конце коридора они передали Сельдена двум слугам в безупречно белых одеяниях. Те поспешно провели его через великолепные резные двери в вестибюль, где двое слуг в бледно-зеленом без всяких комментариев подхватили его. Еще одни внушительные двери – и они оказались в роскошной спальне герцога.
«В спальне умирающего», – подумал он: запах смерти пропитал всю комнату. Тяжелые занавеси балдахина были отведены в стороны шнурами, повсюду горели лампы. Жгли и благовония, Сельден опустил голову, стараясь не вдыхать дым, который заставил бы его задыхаться. Корзина с окровавленными тряпицами у кровати пахла гнилью, красные пятна были в черных и коричневых потеках. Лекари, стоящие вокруг постели, имели испуганный вид, как и возвышающиеся у них за спинами стражники, поставленные следить за ними. У ног больного стоял канцлер Эллик. Он был аккуратно и богато одет, словно приготовился к особому случаю. Может, он надеялся уже этой ночью объявить о смерти герцога?
Сам герцог лежал на спине с запрокинутой головой и широко открытым ртом. Он втягивал в себя воздух и выталкивал его обратно с шумом, похожим на кузнечные мехи. Сельден подумал, что он без сознания, пока костлявая голова на истончившейся шее не повернулась к нему. Блекло-голубые глаза умирающего были окружены красным.
– Ленивцы! – прокаркал он. Его сморщенные губы тряслись, словно ему хотелось разразиться тысячами проклятий, однако он произнес только: – Кровь!
Они подволокли Сельдена ближе, и один из лекарей достал блестящий нож. Тем временем кто-то подставил небольшой столик, уже застеленный белой скатертью. На ней стоял отполированный до блеска серебряный тазик. Он упал на колени, но они обратили на него не больше внимания, чем если бы он был цыпленком, которого готовились варить. Его левую руку схватили и подтянули вперед, а когда его запястье оказалось над тазиком, лекарь вскрыл ему вену одним ловким и отработанным движением лезвия. Из разреза потекла его ярко-красная кровь. Сельден тупо смотрел, как жизнь перетекает из его тела в миску. Кровь сначала текла частыми каплями, а потом – небольшой струйкой. Столпившиеся лекари смотрели, как она собирается на дне тазика.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
