Со своей стороны, правительство устраивает целое представление из попыток удержать семь миллионов туристов, ежегодно посещающих Дубай, от оскорбления чувств коренных жителей43. Возле гостиничных бассейнов установлены знаки, сообщающие, что администрация передаст полиции Дубая любую гостью, не соблюдающую принятые в ОАЭ нормы закрытости купальника. Время от времени иностранцев арестовывают за секс на пляже, и такие случаи попадают в заголовки международных новостей. В геополитической сфере Дубай втихую, но вполне регулярно выдает специальные визы израильским бизнесменам и держит у себя базу ВМС США, которая является важнейшим плацдармом для американских операций в регионе, но правительство ОАЭ при этом не забывает делать такие официальные заявления, которые позволяют ему оставаться на хорошем счету у соседей вроде Ирана и Саудовской Аравии.
Несмотря на недовольство коренных жителей засильем иностранцев и определенные трудности в разрешении конфликтов, вызванных необычной структурой общества, власти Дубая превратили интернационализм своего города в вызывающий гордость бренд. Рейсы авиакомпании Emirates начинаются с объявлений не только на английском и арабском, но и на всех языках, которыми владеют собранные со всего света члены экипажа – малайском, латышском, сербском и т. д. Плакаты на автобусных остановках Дубая провозглашают, что в городе живут представители практически всех стран планеты. Многие финансируемые государством девелоперские проекты используют в своих названиях слово International, как будто самого факта их интернациональности недостаточно и нужно обязательно подчеркнуть это особо.
Поскольку Дубай – один из ведущих грузовых портов мира, он, соответственно, является и самым крупным за пределами Китая центром торговли китайскими товарами. Но корпорации «Дубай» этого мало. Китайский рынок должен тут находиться в особом гигантском здании под названием Dragon Mart, по форме, как утверждает госкомпания-застройщик, напоминающем дракона. По правде говоря, комплекс, который превышает по площади десяток футбольных полей и привлекает 19 миллионов посетителей в год, больше похож на огромную гусеницу44. Изнутри Dragon Mall выглядит как бескрайний склад, поделенный на отдельные магазины, подобно офису с открытой планировкой и перегородками. Магазины сгруппированы в секции по типу изделий – среди прочих, электроники, мебели и чая. Под вывеской Shanghai Hailiang International Trading FZCO супружеская пара из промышленного города недалеко от Шанхая продает выпускаемые там игрушки, заколки и часы. Другой магазин принадлежит бангладешцу, торгующему исключительно ночниками с вращающимися абажурами, на которых изображены Иисус, Дева Мария, индуистский бог Ганеша или вид Каабы в Мекке, – характерный для Дубая экуменический капитализм доведен тут до состояния вводящего в ступор китча. Dragon Mall расположен вдалеке от туристических маршрутов, и многие магазины здесь не заботятся о внешней привлекательности, поскольку заняты скорее заключением оптовых сделок, нежели обслуживанием обычных покупателей. Корпорация «Дубай» преподносит молл Ibn Battuta как грандиозный памятник незападному капитализму и не жалеет средств на то, чтобы воспеть существовавшие задолго до эпохи европейского доминирования торговые связи между Китаем, Южной Азией и Ближним Востоком, – но все равно он полон западных магазинов: тут и Starbucks, и Nike, и H&M. Тем временем место, где все эти связи возрождаются и уже сейчас меняют мировой порядок, убрано долой с глаз туристов и спрятано внутри чуть облагороженного складского комплекса. Динамичный, грубый, лишенный всякой претензии Dragon Mart – вот настоящий памятник глобальному рынку, способному объединять людей и товары со всех концов света. Это и есть настоящее дубайское чудо.
С Dragon Mart граничит комплекс, который можно признать наиболее неуклюжей попыткой Дубая нахлобучить на себя корону столицы земного шара: жилищный массив из почти 500 зданий под названием International City («Международный город»)45. Многоквартирные дома средней этажности объединены там в несколько микрорайонов, каждый из которых представляет одну страну (в том числе Китай, Россию, Францию, Англию, Персию, Грецию и Италию). International City расположен в непопулярной части города далеко от пляжа, а ограниченный бюджет позволил лишь едва наметить архитектурные различия между регионами. Купола, как у православных церквей, – это Греция; синие и зеленые стрельчатые арки вяло указывают на Персию. Поселиться в любом из микрорайонов может кто угодно, однако принадлежащая государству девелоперская компания всячески поощряет заинтересовавшихся International City китайцев, русских, французов, англичан, греков или итальянцев покупать или снимать квартиры в микрорайоне, соответствующем их гражданству. Как минимум в случае «Китая» с его ресторанами и супермаркетами (и более чем миллиардом потенциальных квартирантов) застройщики добились своего, получив своего рода открытый для круглосуточного проживания аналог аттракциона «Витрина мира» во флоридском парке развлечений Epcot.
Однако наивные мечтания корпорации «Дубай» о том, что можно привечать у себя весь мир, не рискуя нарушить господствующую в городе буржуазно-исламскую атмосферу идеального порядка, в International City летят в тартарары. Китайские рестораны в китайской части комплекса выглядят точно так же, как и во всем мире: с красными фонарями над входом и крутящимися подносами на столах. Но они немного перебарщивают в своем стремлении не отличаться и, как это бывает во всем мире, запросто подадут вам не указанное в меню пиво. Куда большее беспокойство вызывают организованные преступные группировки, орудующие в «Китае», – среди прочего, на их счету ряд похищений с целью выкупа.
Когда критики сравнивают Дубай с Epcot и прочими диснеевскими парками, застройщики города воспринимают это как комплимент. Руководитель девелоперской фирмы Nakheel, стоящей за International City, Dragon Mart, островами в виде пальм и моллом Ibn Battuta, так прямо и заявил: «Я думаю, это весьма лестное сравнение»46. Однако, несмотря на существенный диснеевский компонент, Дубай – это больше, чем ряд тщательно подчищенных копий других мест. И пусть, по мнению специалистов Nakheel, даже наиболее привлекательный аспект Дубая – его интернационализм – следует упаковывать в диснеевскую обертку International City (с двух больших букв), а его статус центра всемирной торговли нуждается в поддержке образом дракона с логотипа Dragon Mart, международный динамизм Дубая тем не менее вполне реален.
От официального сценария развития Дубая отклоняются далеко не только китайские банды International City. Город, возникший в пустыне за десятилетие, – это поражающее воображение явление, неизбежным следствием которого оказывается растущая уверенность жителей в своих возможностях, даже вопреки намерениям властей. Финансист, который родился и вырос в Финляндии, затем переехал в Лондон, а теперь живет и работает в Дубае, говорит, что именно тут он в наибольшей мере ощущает потребность влиять на судьбу города. Система дубайского метрополитена открылась только в 2009 году, и этот финн хочет предложить маршрут новой линии в отдаленную часть города. Напротив, в Лондоне, где подземка работает более полутора веков, все маршруты, по ощущению, уже давно устоялись.
Судя по всему, финский финансист не до конца представляет себе правовые реалии Дубая. В Финляндии он является гражданином, имеющим право голоса в решении важных для общества вопросов; в Великобритании законы гарантируют ему свободу слова; в Дубае же он гастарбайтер. Он допущен в страну по прихоти местных правителей, и никакого фундаментального права жить здесь у него нет. Его могут депортировать в любой момент и под любым предлогом. И все же именно в Дубае он чувствует себя вправе высказывать собственное мнение, потому что Дубай строится на его глазах. Мы не получили этот город в наследство, но создаем его сами, воплощая тут самые фантастические проекты, на которые только способны сегодняшние архитекторы. Дубай, который не может ни на минуту отвлечься от создания самого себя, прямо-таки напрашивается на то, чтобы его жители поучаствовали в этом процессе, даже несмотря на то что местным правителям такая идея совсем не по вкусу.
Заключение
Проблески утопии
Гастарбайтер в Дубае. © Дэниэл Брук
В 2009 году до Дубая докатился мировой финансовый кризис. Как ранее в его городах-побратимах Петербурге, Шанхае и Мумбае, в глобальном мегаполисе на берегу Персидского залива новейшие архитектурные и интеллектуальные веяния Запада получают свои самые крайние проявления, возможные только потому, что прежде на этом месте ничего не было. Города всего мира обогащались на оплачиваемых банковскими кредитами операциях с недвижимостью, надежной гарантией безопасности которых считались новомодные финансовые изобретения – обеспеченные долговые обязательства и кредитно-дефолтные свопы. Однако Дубай обошел всех: в момент максимума ипотечного пузыря Дубай был, по сути, казино, выдавшим себя за город. Меньше трети жилищ в городе было занято теми, кто ими владел1. Когда музыка стихла, Дубай оказался на самой высокой ступеньке лестницы, с которой кубарем попадали все. Только срочный кредит в 10 миллиардов долларов от богатых нефтью соседей из эмирата Абу-Даби спас девелоперское подразделение корпорации «Дубай» от неминуемого дефолта2. Накануне открытия высочайшего здания в мире, известного прежде как Burj Dubai, присмиревшие и благодарные власти переименовали его в честь эмира Абу-Даби шейха Халифы. Задуманный как памятник амбициям Дубая, небоскреб Burj Khalifa стал напоминанием о его гордыне – и самой высокой метафорой в мире.
