Форма входа
Книга онлайн » Проза » Советская классическая проза » Волга-матушка река. Книга 2. Раздумье - Федор Панфёров
Читем онлайн Волга-матушка река. Книга 2. Раздумье - Федор Панфёров
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
— Почему идет, а не на коне? — полюбопытствовал Егор Пряхин.
— На коне идет, но шагом: надо. Ну, надо, — ответил Ибрагим и улыбнулся. — Твоим овечкам муж надо? Ой, надо. Богатырь муж надо.
— Надо, да ведь нет, — проговорил Егор Пряхин, чуть не выдав свое намерение «спереть» у него баранов.
— Колдовай: глядь-поглядь, баран с неба, — Ибрагим, хитренько улыбаясь, показал рукой на раскаленное небо. — До хаты пойдем, там мал-мал чокнемся.
В хате Ибрагим сидел молча, поглядывая в сторону, откуда вчера сам прискакал. И только под вечер, когда солнце стремительно понеслось за горизонт, вдруг закричал:
— Сынка! Идет сынка!
Они выбежали из дома в ту минуту, когда черноглазый сын Ибрагима, очень похожий на Марьям, верхом на коне уже подогнал двух баранов к крыльцу.
Бараны были огромные. Рога у них, как у архаров: в корне широкие, будто железнодорожные рельсы, и острые на концах. За дорогу производители утомились и поэтому, подойдя к крыльцу, тут же прилегли, дымясь испариной.
— Молодец, сынка. Устал, сынка. Егорькя, корми сынка. А барашки! Э! — Ибрагим вцепился руками в шерсть барана, будто коршун в зайца, и, дразня Егора, выкрикнул: — Такой муж твоим овечкам нужен, Егорькя? Такой? Но нет… Эти два — к другим овечкам. Далеко. О, далеко… полтораста километров.
Теперь уж у Егора Пряхина в глазах появилась печаль.
«Да. Вот таких баранов завести, и обновилась бы моя отара, — думал он, рассматривая производителей. И тут же у него возникла все та же страшная мысль: — Сказать ребятам, перехватят они сына Ибрагима, отберут баранов… Но ведь может случиться смертоубийство. Вон у него за плечами ружье».
А Ибрагим продолжал, все так же хитренько улыбаясь:
— Тебе бы надо такой барашка. Ой как надо. Однако — нет.
— Не дразни! Куда гонишь?
— Под Каспий. Марьям сказала — искупать в море, крепче будут. Ох!
— Дурь. Глупость неизмеримая, — зло проговорил Егор Пряхин.
Ибрагим сначала расхохотался, но в следующую минуту ласково произнес:
— Шуткую над тобой. Грех — да? Шутковать яман над другом… Марьям знаешь? Марьям сказала: «Егорьке послать баранчиков надо». Директора Ермолаева спросил, тот сказал: «Надо». Бери, Егорькя!
Егор Пряхин рванулся к Ибрагиму и заорал на всю степь:
— Друг! Рубашка есть — отдаю! Голова понадобится — на! — и, упав на колени, стал ощупывать баранов, выкрикивая: — Вот капитал! От друга капитал!
Затем они вошли в хату, сели на кошму.
Отхлебывая маленькими глоточками разведенный спирт, Ибрагим говорил:
— Нам Магомет пить запретил. Зачем запретил? Не умный. Маленько всегда можно: душу веселит.
В ночь Ибрагим сказал:
— Домой… Марьям ждет. Санья ждет.
Егор Пряхин приказал ребятам:
— Подведите коней к крыльцу. Пускай Ибрагим Уразович, как боярин, в седло сядет… и пути им счастливого.
Ребята кинулись выполнять волю чабана: снова протерли бока коням, расчесали хвосты, гривы, похлопали ладошками по крутым шеям, напоили и повели из кошары к воротам. Тут и случилось то, чего никто не ждал: только Ким подошел к перекладине, чтобы распахнуть ворота, как из лунной белизны вымахнул Степка и рванул острыми клыками парня за руку: мол, не смей этого делать. Второй помощник чабана схватил прислоненный к забору кол, замахнулся на Степку. Степка отпрыгнул, кол концом ударился о землю, и тут же зубы волкодава вцепились в него. Помощник Егора дернул кол, пытаясь вырвать из пасти пса, но Степка, урча, крепко держал кол, затем стал перехватывать: отпустит и тут же молниеносно снова схватит, все приближаясь и приближаясь к парню. Парень отпустил кол и со всех ног кинулся в кошару, а Ким, вбежав в комнату, с порога показывая окровавленную руку, прокричал:
— Запрещает открывать ворота!
— Кто? — не сразу поняв, в чем дело, спросил знатный чабан.
— Степка. Тигр! И того хуже.
Егор Пряхин и Ибрагим Явлейкин знающе переглянулись, но ни тот, ни другой не обратили внимания на пораненную руку. Ну, рванул пес. Эка невидаль! Да и пострадавший меньше всего заботился о руке: его поразило поведение Степки. А тут еще добавил вошедший в комнату второй помощник чабана:
— Я его хотел огреть колом, так он цоп зубами и давай перехватывать и ко мне приближаться. Я, мол, тебе сейчас горло перегрызу.
Много собак перебывало у Ибрагима и у Егора. Были и здоровенные, точно годовалые телята, с крупными лбами, но медлительные: пока поднимется, пока повернется, пока что. Не собака, а увалень. Обычно в «расход» пускали подобных собак. Или такие: по-глупому обидчивые, всегда затевающие ссоры в стае. И — умницы. Егор и Ибрагим были глубоко уверены — с подобной собакой можно на человеческом языке разговаривать, все понимает и отвечает разумными поступками.
А тут Степка…
Ибрагим причмокнул, поцокал, сказал:
— Значит, днем ворота открыть — пожалуйста. Ночью — нет? Ого! Хозяин Степка: моя отара, мой двор — не тронь, грызть буду. Ого, — и некоторое время о чем-то думал, склонив голову, как орел, что-то рассматривающий на земле, затем просительно сказал: — Подари Степку. А? — И уже представил Ибрагим, как приведет Степку на стан, как обрадуется Марьям. — С Марьям он дружить будет? Будет. Да, — уверенно произнес он.
Егор долго молчал. Друг просит подарить пса. Ну, и что же? Разве Ибрагим недостоин такого подарка? Сам подарил двух первоклассных баранов. Какие бараны! Быки, а не бараны. Обсеменить овец от таких баранов — значит обновить всю отару… И Егор сказал:
— Понадобится — голову за тебя положу, — и обеими руками показал, будто снимает с плеч свою голову и кладет ее на стол перед Ибрагимом. — Не сомневайся. А Степка? Бери Степку. Как увести его отсюда?
— В мешок посадим, — радостно предложил Ибрагим.
А Егор с невольной грустью добавил:
— Весной, сам, поди-ка, уже знаешь, умер у меня козел… Митрич.
— О-о! Митрич. Слава о нем по всей земле плыла, а потом — печаль была. Да. Как же? Митрич. Умер Митрич, и будто пальцы на обеих руках отрубили — вот что значит умер Митрич. У меня Рой был. О! Не собака — человек. Скажу: Рой, гони овечек домой — гонит. Скажу: уложи овечек в тени — уложит. Такой был. Считал, отара его, а я, знатный чабан, — помощник. Не больше. Половинку мою, — Ибрагим провел пальцем от горла, как бы разрезая себя вдоль, — половинку мою возьми, но Степка — мой. Митрич! Потеря. Ой, потеря!
Егор Пряхин заметил, что друг колеблется, и потому решительно заговорил:
— Возьми Степку. В мешок его затискаем, пускай тогда собственную ногу грызет, — и деланно захохотал.
Ибрагим думал. Нельзя в таких случаях не думать. У друга в весну пал любимец — козел Митрич. Теперь Егор отдает Степку. Ведь это все равно, как если бы наездник перед состязанием подарил коня, объезженного, воспитанного им самим. А Егор, не моргнув, отдает Степку. Вот что такое друг! Уверяет, что ежели понадобится положить голову — положит. Этому верит Ибрагим.
— Значит, даришь мне Степку? — спросил он, прищуренными глазами сверля Егора Пряхина.
— Что за разговор? Эй, Ким! Запутать Степку в сети и посадить в мешок, — решительно распорядился Егор.
Ибрагим вскинул руку, как бы говоря: «Не спеши», — и заговорил:
— Ай, спасибо! Ай, кунак лучше нет, как Егорькя. Любимца дарит. Но ведь сердце уйдет от тебя. Как без сердца жить? Чурбак будешь.
— Сердца со Степкой не отнять, Ибра, — хорохорясь, ответил Егор, хотя сердце сжалось.
— У меня Рой был. Кобель. О! С волком сцепился. Кишки из волка выпустил, затем шагнул два-три раза и умер. Вот друг был. Степка тоже друг. Злой, но друг: не даст порядок нарушать. Значит, отдаешь Степку? Мой, значит, Степка? Куда хочу, туда дену?
— Так, стало быть, — подтвердил Егор Пряхин.
— Тогда вот что. Ты мне дарил Степку, теперь я дарю тебе Степку. О-о-о! Степка. Днем ворота открыть — пожалуйста, ночью — нет.
Егор Пряхин молча обнял Ибрагима, похлопал ладошкой по широкой спине, что обозначало: «Выражаю полную благодарность». Затем поднялся, сказал:
— Сам выведу коней. — Такой поступок хозяина считался в степи проявлением высшего почета гостю.
4На воле было гораздо жарче, нежели в доме. Там пахло от раскаленных бревен сосной, здесь стояла духота. К ней примешивался особый резкий запах овец. Освещенные лунным светом, они лежали в полукруглом дворе, тесно сбившись и тяжело дыша, даже похряпывая. За забором на возвышенностях, словно на наблюдательных постах, маячили лобастые головы собак. Из тени неслышным шагом, будто плыл по воздуху, выступил Степка. Он рыкнул на незнакомого человека, но тут же, увидев, что рядом идет хозяин, в знак покорности лизнул босую ногу Егора.
— Свой это, Степа, — произнес Егор. — Ибра — вот кто. А ты рычишь. Стыдно так-то. И коней не выпустил. Я ведь приказал. Не слышал, что ль? И парню руку повредил. К чему, зачем? — Говоря все это, Егор отвязал коней и повел к воротам, а Степка направился в обход: посмотреть, что делают сторожевые. — Видал какой, Ибра?.. Степка-то? Ростом — бык, злюкой — тигра. Иногда думаю, отпусти власть над ним, так в загривок и вцепится.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Волга-матушка река. Книга 2. Раздумье - Федор Панфёров бесплатно.
Похожие на Волга-матушка река. Книга 2. Раздумье - Федор Панфёров книги
- Полынь-трава - Александр Васильевич Кикнадзе - Прочие приключения / Советская классическая проза
- Апрель - Иван Шутов - Советская классическая проза
- Птицы - Виктор Потанин - Советская классическая проза