Пауза затягивалась. Первой, как и следовало ожидать, не выдержала Гедерика.
- Что Вы молчите? Идите и передайте Дигнару мои слова!
- Вы и в самом деле не хотите договориться полюбовно? - уточнил Саттол, искоса поглядывая на смертоносные шары на ладонях Оникса.
- Об этом не может быть и речи!
- Как угодно, леди, как угодно.
Шанир церемонно склонил голову, а когда выпрямился, напускная любезность испарилась с его лица, как влага под жарким летним солнцем. Хищные тёмные глаза, жестокая беспощадная улыбка. Страх стальным клинком полоснул душу, и огненные шары устремились к Саттолу. Фантош не сомневался, что поразит противника, однако тиратец выставил перед собой руку, и смертоносные шары втянулись в массивный золотой перстень на указательном пальце. О таких артефактах Ониксу слышать не доводилось, а ведь его обучали лучшие маги Иртана. "Кто он?" - мелькнула паническая мысль. Фантош начал лихорадочно выстраивать щит, но не успел: Шанир повернул руку ладонью вверх, и на тонкой замше проявился странный рисунок, начертанный то ли краской, то ли кровью. Замысловатые линии вспыхнули багрянцем, и земля под ногами дрогнула. Оникс хотел заслонить Гедерику, но взметнувшийся перед ним водяной вихрь мелкими острыми иглами прошил кожу рук, заставив закричать от боли. Перед глазами возникло призрачное лицо мужчины с длинной тонкой бородой и звериным оскалом.
"Джинн? Откуда он взялся?" - подумал фантош и ледяные клещи сковали тело. Оникс бился и рвался, пытаясь освободиться, но с каждым мгновением всё больше ощущал себя пришпиленной булавкой бабочкой. Что-то крикнул Саттол, Гедерика рухнула в воду - эльф ничего не мог поделать: ледяные клещи глубже и глубже проникали в тело, а вкрадчивый голос нашёптывал, что надо забыться, уснуть и ни о чём не думать.
"Таар… Лине… Каен… Дале… Саан… Шуам…"
Мантра не помогла. Сознание уплывало, сил для сопротивления не осталось. Оникс последний раз дёрнулся и обречённо расслабился, тут же почувствовав, что падает. Взгляд на мгновение заслонила вода, а потом чьи-то руки потянули фантоша вверх, и в лёгкие ворвался спасительный воздух. Затухающему взору открылось безоблачное синее небо, но почти сразу его заслонило до боли знакомое лицо.
- Спи, малыш, и ничего не бойся. Всё плохое уже позади, обещаю.
Глава 21.
Расплата.
Сжимая в руках края дорожного плаща, Эстениш лежал на спине и таращился в бездонное ночное небо. Красавица-луна, закутанная в серое манто облаков, снисходительно наблюдала за бедолагой. История о том, как злая судьба в одночасье сделала его игрушкой сильных мира сего, была забавной, и всё же луну больше занимали кавалеры-звёзды, а не туманное будущее горе-развозчика. Зато сам Эсти только о своём будущем и думал, его опутанное рваной сетью заклятий сознание отчаянно искало пути к спасению. Но тщетно, камнем преткновения стал простой вопрос: кто он такой?
Два дня назад, выезжая из столицы Ликаны, Эстениш считал, что всё идёт как надо. Правда, в сознании время от времени всплывали сомнительные образы и картины, но когда он шёпотом рассказал о них Нырку, тот отрезал:
- Тебя контузило.
Где и как "сослуживец" не уточнил и демонстративно отвернулся, а ликанец продолжил размышлять о неувязках в своих воспоминаниях. Например, почему он знает название "Геббинат", знает, что там воспитывался, но, что конкретно с ним происходило в стенах резиденции Ордена чистого духа, припомнить не может, как ни старается. И то, что он эльф, в голове укладывалось с трудом. Зато картинка с грустно бредущей по булыжной мостовой кобылой вызывала умиление и лёгкое беспокойство, словно Эсти очень важно было узнать, всё ли с лошадкой будет в порядке. Новоиспечённый фантош нервничал, ёрзал в седле, замирал под недовольными, предупреждающими взглядами "сослуживцев" и вновь погружался в раздумья. И чем дальше свадебный поезд отъезжали от Бершана, тем неуютнее чувствовал себя Эстениш, а его мысли становились всё тревожнее. А уж после того как Дигнар, словно забыв о том, что он, Оникс, рядом, стал с жаром обсуждать с другом его побег с Гедерикой, думы псевдофантоша уподобились неукротимой лавине. Сидя на корточках у стены, бедняга-ликанец трусливо косился то на Лиса, то на Змея и истерично взывал к Солнцу, умоляя вразумить сумасшедшего наследника сатрапа.
"Или это я сумасшедший? - неожиданно пришло в голову, и Эсти окончательно сник. - Но ведь Оникс я! Я здесь, рядом. Почему они обсуждают мой побег? И что за Гедерика такая?" Ощущая, как внутри содрогается каждая жилка, псевдофантош слушал темпераментный рассказ Дигнара, а когда тот закончил и принялся обсуждать с Шаниром погоню за беглой жёнушкой, подвёл неутешительный итог. По всему выходило, что его использовали. Что настоящий Оникс где-то бродит, а он… "А кто, собственно я?" Спросить Эсти побоялся, справедливо рассудив, что ничем хорошим его любопытство не кончится. Он находился в окружении опасных, до зубов вооружённых людей, и лучшим вариантом было прикинуться ветошью и не высовываться. Поэтому Эстениш предпочёл молчать и послушно выполнять приказы. Вместе с остальными фантошами он покинул гостеприимный дом мера Саркана, сел на коня и поехал в ночь, стараясь не отставать от "сослуживцев" и держаться в седле так же прямо и уверенно, как они.
А потом Ключ совершил магический ритуал, и в сером ночном сумраке произошла ошеломительная встреча с бейгами, существами, о которых Эсти слышал в далёком детстве. "От кого слышал?" Ликанец клещами ухватился за эту мысль и стал лихорадочно перебирать обрывки воспоминаний, которые сборной солянкой кипели у него в голове.
Бейги улетели, а фантоши разбили лагерь. Пустили коней пастись, разожгли костёр, установили палатку для Дигнара и Шанира. Эсти выполнил все распоряжения Нырка, потом сел, где указали, и принял из рук Пепла бутерброд с мясом. Машинально пережёвывая говядину, он точно наблюдал за собой со стороны. "Кто я такой?" - крутилось в голове у бедного ликанца. Из заторможенного состояния его вырвал взрыв смеха. Эстениш покосился на палатку, в которой пировал наследник с приятелем, и вздохнул:
"Вряд ли я безумен. Стал бы Дигнар держать рядом с собой психа. Что ему нормальных людей мало? Тогда почему мне кажется, что я участвую в дешёвом фарсе?! Почему я сижу здесь, в чёрных одеждах фантоша, когда всё внутри кричит: ты не на своём месте! И зачем говорить, что я Оникс, если я не он? Зачем Дигнару понадобилось врать?" Внезапно перед глазами возникла грустная кобыла, тянущая пустую телегу по гладкой булыжной мостовой.
- Кашка…
Кобыла остановилась, повернула голову и призывно заржала. Эсти чуть куском мяса не подавился. С трудом прожевав и проглотив остатки бутерброда, он лёг на землю и прикрыл глаза. Но кобыла не исчезла. Она вновь заржала, дёрнула телегу, и в ушах ликанца зазвучал противный режущий скрип. Задние колёса телеги отвалились, а около Кашки возникли два всадника - красивая черноглазая девушка с приветливой милой улыбкой и надменный юноша с золотисто-каштановыми волосами, заплетёнными в косу. От неожиданности Эстениш приглушённо ахнул, открыл глаза и натолкнулся на пристальный взгляд Нырка.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
