— Фамилия, имя, отчество, год, место рождения, обвиняетесь по каким статьям?
— Куда приехали-то, старшой? — заполняю я возникшую паузу.
— На «Матроску», — прожевал старлей.
С сумками по веренице узких коридоров до просторного продола, тормозим возле номера «11». Открыли, завели.
Это сборка, два на пять метров, слева открытая параша с цинковой раковиной, по стене скамья шириной с книжную полку. Здесь уже скучает Остапченко, которого я теперь могу разглядеть. Ему около сорока лет, с обритым под бокс скальпом и бородкой а-ля Хотабыч. Макс — хозяин таможенного терминала, сидит по обвинению в контрабанде. Остапченко как брат похож еще на одного таможенника — обитателя «девятки» Вадима Николаева, только тот разгрузился на тюрьме килограммов на двадцать поболее своего коллеги.
— Куда заехали, Макс? — спрашиваю я, напряженно вглядываясь в широкое зарешеченное окно с видом на кладку старого кирпича с вытянутыми и вогнутыми вверх решетками, от которых тянутся «дороги».
— Наверное, на «шестерку». Меня следак еще неделю назад предупредил. Короче, Прокопенко разослал всем следственным группам письма счастья, мол, в связи с ремонтом, в случае отсутствия крайней оперативной необходимости обеспечить перевод подследственных в другие изоляторы. Обычно после «девятки» перекидывают на «шестерку». Как Френкеля, Прогляду, Половинкина, Могилевича, Косенкова…
— Косенков… Косенков… Мэр Тамбова, что ли? Который дырявый?
— Да он нормальный! Это все подстава мусорская. У нас адвокатесса общая, — словно за родного обиделся Остапченко.
— Не знаю, кто, кому, что и куда подставляет. Но пидор он задокументированный. Когда тамбовского губера Бетина спрашивали, кого ты рядом с собой терпишь, Олег Иванович отвечал: «Ж… его, вот он туда пусть… что хочет то и делает». Так что разводит тебя твоя адвокатесса.
— Откуда ты это знаешь? — недоверчиво косится Максим.
— Источники надежные, проверенные, да и тамбовщина мне теперь не чужая.
— Интересно, скоро нас поднимут? — сбивает с темы Максим.
Вместо ответа скрипят тормоза, и полусонный прапорщик приказывает следовать за ним. Проходим в просторное помещение, оборудованное компьютерами, цифровым фотоаппаратом на штативе и открытым бюро для откатки отпечатков пальцев. Строгие лица, анфас — вспышка, профиль — вспышка.
— Велькам в 77/1, — устало улыбается прапор и упреждает следующий вопрос: — Опера придут, решат, что с вами делать.
— А когда они придут?
— Утром, — зевает вертухай.
Утром… До утра еще далеко. На полстены висит самодельный плакат с рябью пространного текста. Я погружаюсь в чтение:
«Ты попал в заключение.
Не отчаивайся. Жизнь продолжается, но теперь в ней существуют особенные правила (по которым живут заключенные), особенный язык (значения слов в котором отличаются от значений в языке, которым пользуются на свободе), особенное „общественное положение“ заключенных.
Поэтому, если ты, не освоив эти правила, продолжишь жить по привычным тебе законам обычной жизни, то ты рискуешь попасть в, мягко скажем, неприятное положение.
Вот некоторые из них:
— Никакими своими действиями ты не должен навредить окружающим тебя заключенным.
— Будь аккуратен во всем — в словах, действиях, поведении. Не делай и не говори ничего, о чем не спрашивают и не просят. Не дай затянуть тебя в спор и „поймать“ тебя в нем. Как правило, если начинаешь спорить, то настолько увлекаешься обоснованием своей точки зрения, что подчас перестаешь слушать собеседника. Выслушай его до конца, чтобы понять, с чем именно ты не согласен, а уже после этого излагай свою точку зрения.
— Будь наблюдателен, обращай внимание на слова, действия и поведение других людей в камере.
— Здороваясь, не подавай руки первым, пока не поймешь, с кем разговариваешь. Говори „Здравствуй“, „Привет“, „Добрый день“.
— Больше молчи, по крайней мере, одну-две недели, ты должен научиться и уметь слушать других. Но не притворяйся, что слушаешь. Это бесполезно: отсутствие интереса и скука неминуемо проявятся в выражении лица и жестах. Лучше уж признайся, что в данный момент выслушать собеседника достаточно внимательно не сможешь, потому что у тебя все мысли о твоей беде.
— Тебе расскажут много „правдивых историй“ — тюремных сказок — про суды и судей, про поступки заключенных, о приговорах и т. д. В них очень много выдуманного, но есть и правда. Слушай, но лучше не пересказывай и не повторяй их.
— Старайся не использовать при общении нецензурные слова и выражения.
— Старайся поддерживать со всеми окружающими ровные отношения, с любым из них ты можешь встретиться в совершенно другой ситуации.
— Не пытайся получить и пронести в камеру запрещенные предметы через адвоката или в передачах. Это может повредить не только тебе, но и окружающим.
— Не оговаривай других заключенных и не рассказывай того, что не видел сам.
— Не ври и не преувеличивай жизненные ситуации, также не рассказывай лишнего о собственных возможностях и финансовом положении близких людей.
— Не играй ни во что „на интерес“, деньги и „просто так“, — хочется играть, играй „без интереса“.
— Не высказывай, если не просят, собственные оценочные суждения о других людях. Не делай поспешных выводов о других. Поспешные оценки мешают нормальному общению.
— Если ты собираешься что-либо сделать, но не знаешь всех последствий, тебе что-то непонятно в словах и действиях других заключенных, у тебя возникла конфликтная ситуация с кем-либо из заключенных — обратись к смотрящему камеры.
— Не давай совета, если тебя об этом не попросят. Если же у тебя действительно попросят совета, уточни, что собеседник хочет на самом деле.
…Многие судьбы поломались в тюрьме из-за элементарной глупости или неосторожности. Пожалуйста, будь внимателен, осторожен и побольше думай. Помни самое главное правило: ожидай худшего исхода своей ситуации, но надейся на лучшее.
В первую очередь тебе необходимо связаться с родственниками и близкими людьми. Чтобы связаться с близкими людьми и сообщить им, что тебе необходимо, нужно написать письмо и отдать его сотруднику в незапечатанном виде. Помни при этом, что все письма читает специальный сотрудник, поэтому не указывай в них информацию, которая касается уголовного дела.
Если твои близкие (родственники) не знают, что ты находишься под арестом, то, написав заявление в специальный отдел учреждения, ты можешь попросить связаться с твоими близкими (родственниками) и сообщить им о том, где ты и что тебе необходимо.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
