– Чего уж там, подключай, – кивнул Семен. – Отвезешь их на нашу старую штаб-квартиру, после чего позвонишь сыночку ученого и шестерке этого Юсупова. Я дам тебе их телефоны.
– Заметано, – радостно осклабился подручный.
Наконец-то ему доверили первое серьезное дело. Это вам не долги из лоточников выбивать, это куда посерьезней будет. Тут пахнет повышением.
– Операцию назовем… – Булыгин хищно усмехнулся, напомнив при этом сытого варана, – «Рокировка».
– Рокировка? – Марк часто заморгал.
– Ну да, рокировка, – повторил босс, и тут же пояснил: – Обмен заложников на артефакты.
– Ага, понятно, – хмыкнул Марьяновский. – Разрешаете приступать?
– Приступай. – Маленький большой человек благосклонно кивнул. – Я так понял, что всю операцию провернем в течение ближайших суток…
Наступил вечер.
Сна у профессора было ни в одном глазу. Да оно и понятно, не хотелось ему спать. Уж больно Енски-старший перевозбудился от пережитых за день кошмаров.
Его сосед прикорнул за чтением книги и сладко посапывал под ярким торшером, не сняв даже наушники СО-плеера. Наушники были мощными, и Енски с легкостью определил Моцарта.
Профессора начало разбирать любопытство, что же за книжку читает Юсупов. Выяснить это можно было лишь одним способом: выйти из палаты и, проходя мимо, мельком бросить взгляд на обложку.
Еще немного попялившись в потолок, Енски решился.
Встав с кровати, профессор на цыпочках направился к дверям, бросив, как и было задумано, короткий взгляд на обложку книги в руках Феликса Феликсовича.
Лицо у ученого мужа вытянулось.
Его сосед по палате держал в руках…
Нет, этого просто не могло быть!
Он держал в руках монографию Алекса Енски «Анубис и Упуат: два египетских собакоголовых бога».
Словно лунатик, профессор по инерции вышел из палаты и тихо закрыл за собой дверь.
– Гора Синай и шестнадцать пророков! – вслух произнес он, проведя сухой ладонью по лицу. – Это же моя последняя монография, изданная два месяца назад в Лондоне. С ума сойти…
Как всегда при сильном волнении, у Алекса забурлил кишечник. Держась за живот, археолог проковылял в конец больничного коридора, где находилось окно с двумя унылыми фикусами на подоконнике.
Нервно распахнув форточку, профессор с шумом вдохнул прохладный вечерний воздух.
«Да уж! – исполнился тихой гордости англичанин. – Тираж-то у книги небольшой, какие-то две тысячи, а это для мировой общественности – тьфу. Раритет. Да еще и такой узкий вопрос, интересный лишь настоящим египтологам. Зачем она понадобилась Юсупову? А вдруг он хочет предложить мне свою помощь в организации экспедиции в Египет? А что?! Я знаю, что и где копать. Лавров Картера, может, и не стяжаю, но что-нибудь замечательное, несомненно, найду. Или у него еще чего на уме».
Данный вопрос казался Енски неразрешимым.
Хотя секундочку, почему это неразрешимым?
Зачем же долго мучиться, портить себе нервы? Ведь можно элементарно вернуться в палату и спросить, какого, мол, черта вы изучаете мою книгу? Или нет, не так…
И профессор задумался, репетируя сцену.
– Уважаемый, – громко произнес он вслух. – Не соизволите ли объяснить, как к вам попала моя монография…
Тут Енски резко обернулся, решив, что его может услышать дежурная медсестра, сидящая в противоположном конце коридора, и сочтет профессора психом.
Но медсестры на своем обычном месте за столиком почему-то не оказалось, что было довольно странно.
Почтенный археолог испуганно заозирался.
В этом сумасшедшем госпитале могло произойти все что угодно: маньяки и шизофреники тут лежали практически в каждой палате.
Алекс осторожно прокрался к рабочему месту дежурной медсестры и в ужасе увидел ноги в красных стоптанных тапочках, торчащие из-под стола.
– Тр-рубы Иер-рихонские, – только и смог выдавить из себя Енски. – Казни Египетские! Гора Синай и шестнадцать пророков…
«Да нет же, нет, – начал мысленно убеждать себя он. – Здесь просто снимают фильм „ужасов», только и всего. Этот, как его, сериал „Дантист-убийца».
– А что, если я в этом сериале исполнитель главной роли? – вслух предположил профессор, и мурашки по его коже в панике побежали к затылку, словно крысы с тонущего корабля.
В принципе предположение Енски не было так уж далеко от истины.
«Бежать! – билась в голове профессора единственная здравая мысль. – Бежать, бежать, бежать…»
Но куда?
Одет он был, мягко говоря, не для прогулок по незнакомому зарубежному городу. Документов при себе нет. Еще, чего доброго, за сумасшедшего примут и водворят в лечебное заведение уже несколько иного профиля, где будет проще доказать, что ты верблюд, а не ученый, с абсолютно одинаковым результатом.
Просто не поверят.
Вернуться за одеждой в палату?
«А что, это мысль», – подумал профессор, но возвращаться туда ему почему-то не хотелось.
Очень.
– Ладно, – прошептал Енски. – Нужно позвать кого-нибудь на помощь.
И с этими словами археолог пошел дальше, завернув за угол налево, где, как он заметил, располагалась ординаторская.
Завернул и замер как вкопанный, прикрыв ладонью рот, дабы сдержать крик, готовый вырваться наружу.
Дверь ординаторской была распахнута.
На полу в ряд лежали три обнаженных мужских тела, связанных одной веревкой. Голыми задницами кверху.
В правой ягодице мужика, лежащего посредине, торчал пустой шприц, а рядом валялась разорванная упаковка из-под аминазина для внутримышечных инъекций.
Стеклянные ампулы были беспорядочно разбросаны по полу.
– На больницу напали извращенцы! – в ужасе прошептал Енски, после чего попытался грохнуться в обморок, но это ему почему-то не удалось, и он лишь обессиленно съехал по стене коридора на покрытый вытертым линолеумом пол.
Затем профессор услышал шаги…
– Он у нас, – нагло заявил в трубку Марк Марьяновский, довольно осклабившись. – Твой папаша теперь наш заложник. А ну, малохольный, скажи что-нибудь в трубку.
– Сынок! – закричал Енски-старший, подпрыгивая на стуле, к которому он был прочно привязан. – Не слушай их, не соглашайся на их условия…
– Видал? – сказал Марьяновский, снова поднося телефон к уху. – То есть слыхал?
– Ублюдки! – дрожащим голосом ответил ему Гор. – Что вам от меня нужно?
– Вот это уже совсем другой разговор, – кивнул Марк. – Деловой разговор. Если ты не согласишься на наши условия, мы пришлем тебе по факсу сначала отрезанное ушко твоего дражайшего папаши, затем пальчик, затем носик, затем…
– Какие условия? – заорал в трубке журналист. – Каковы ваши условия?
– Артефакты, дорогой, – ответил бандит, искренне потешаясь. – Которые вы на Змеином острове вместе с твоей подружкой МакДугал нашли. Ты нам сокровища – мы тебе старикашку, причем, если обманешь, по частям.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
