— Тогда давайте я уйду, — предложила Молли.
Хриплый, лающий звук, очень мало напоминающий смех.
— Ты вломилась сюда, испортила мне все самоубийство, а теперь хочешь просто вот так взять и уйти? Поразительная, непостижимая наглость.
— А чему тут, собственно, удивляться? У меня нет на свете ничего, кроме вот этой моей задницы. Я хочу унести ее отсюда в целости и сохранности.
— Ты — очень бестактная девица. У нас тут принято совершать самоубийства с соблюдением определенного декорума. Что я и собирался сделать. А теперь вот появляется новая мысль. А не прихватить ли мне в ад и тебя? Это было бы очень по-египетски.
Старик сделал очередной глоток.
— Иди сюда.
Трясущаяся рука протянула Молли бутылку.
— Выпей.
Молли покачала головой.
— Зря боишься, никакого яда там нет, — сказал старик, возвращая бутылку на стол. — Садись. Садись прямо на пол. Я буду с тобой разговаривать.
— О чем?
Молли села на пол. Кейс почувствовал, как под ногтями чуть шевельнулись лезвия.
— Обо всем, что придет в голову. В мою голову. Я тут хозяин, или кто? Меня разбудили ядра. Двадцать часов тому назад. Сказали, что что-то тут делается и что нужен я. Так это что, ты и была это что-то? Странно, уж с тобой-то они бы и сами справились. Нет, там что-то другое… но только я, понимаешь ли, спал. Уже тридцать лет. Ты еще не родилась, когда я в последний раз заснул. Нам говорили, что в таком холоде снов не будет. И что холода тоже не будет. Чушь, Молли, сплошное вранье. Я видел сны. Холод пропустил сюда внешний мир. Внешний. Тот мрак, для защиты от которого я построил все это. Вначале холод принес с собой только каплю, единственное зернышко мрака… За ним последовали другие, заполняя мой череп, как дождь, хлещущий в пустой бассейн. Лилии. Да, я помню. Терракотовые бассейны, хромированные сиделки, они так блестели на закате, в саду… Я старик, Молли. Больше двухсот лет, если считать и время заморозки. Проклятый мороз.
Неожиданно ствол пистолета вздернулся и неуверенно заколебался. Мускулы Молли натянулись, как проволока.
— Так же можно что-нибудь и отморозить, — посочувствовала она чуть ли не елейным голосом.
— Ничего там нельзя, — раздраженно ответил Эшпул, опуская пистолет. В движениях старика чувствовалась все большая неуверенность, было видно, с каким трудом удерживает он непрерывно клонящуюся голову. — Ничего нельзя. Теперь я вспомнил. Ядра, сказали, что наши разумы рехнулись. И это при всех-то миллиардах, которые мы в них когда-то вбухали. Когда-то, когда искусственный интеллект был последним писком моды. Я сказал ядрам, что разберусь. Все это очень не вовремя. 8-Джин в Мельбурне, так что за лавкой присматривали мы с очаровательной 3-Джейн. А может, как раз очень вовремя. Вот ты, Молли, как ты считаешь? — Рука с пистолетом снова поднялась. — Странные вещи происходят на вилле «Блуждающий огонек».
— Босс, — спросила Молли, — а вы знаете Уинтермьюта?
— Знакомое имя. Да. Имя, вызывающее почтение. Владыка ада. В свое время, дорогая Молли, я знавал многих лордов. Да и леди тоже. Да что там, говорить, королева Испании, на этой самой кровати… Но меня куда-то заносит.
Старик зашелся мокрым кашлем, с каждой его судорогой ствол пистолета резко вздрагивал. Немного успокоившись, он отхаркался прямо на ковер, рядом со своей босой ногой.
— Да, куда меня только не заносило. Сквозь эту ледяную ночь. Такого больше не будет. Проснувшись, я приказал оттаять Джейн. Странно это, лежать несколько десятилетий рядом с собственной своей дочерью, а ведь по закону так оно и получается.
Старик посмотрел мимо Молли на стойку с безжизненными мониторами. Его бил озноб.
— Недреманное око Мари-Франс, — тихо пробормотал старик и улыбнулся. — Мы запрограммировали у этого мозга аллергию на один из собственных его нейротрансмиттеров, получив в результате чрезвычайно гибкую имитацию аутизма. — Старческая голова упала набок, снова поднялась. — Насколько я знаю, теперь такой эффект легко получается с помощью встроенного микрочипа.
Пистолет выскользнул из слабеющих пальцев и упал на ковер.
— Сны приходят как медленный лед, — сказал он. Лицо старика приобрело синюшный оттенок, голова запрокинулась назад; Кейс услышал тихий, с присвистом, храп.
Молли вскочила, схватила пистолет и сразу же взялась за осмотр комнаты.
Стеганое одеяло, брошенное рядом с кроватью, не полностью прикрывало большую лужу яркой, не совсем еще запекшейся крови. Отвернув его уголок, Молли увидела лежащее ничком женское тело; спина с острыми, выпирающими лопатками была сплошь залита кровью. Горло девушки было перерезано; рядом с ней валялся какой-то треугольный предмет, похожий на скребок. Стараясь не испачкаться кровью, Молли встала на колени и повернула голову убитой к свету. На Кейса смотрело лицо, которое, он видел в ресторане.
Глубоко, где-то в самом центре всего сущего, раздался щелчок, и вселенная застыла. Рука Молли по-прежнему касалась щеки девушки, симстим-передатчик транслировал стоп-кадр. Так продолжалось три секунды, а затем лицо мертвой изменилось, стало лицом Линды Ли.
Еще один щелчок, и комната расплылась. Молли стояла и рассматривала золотистый лазерный диск, лежащий на мраморном прикроватном столике, рядом с небольшой консолью. От консоли к основанию тонкой шеи наподобие поводка тянулся световод.
— Все, блядь, ясно, — пробормотал Кейс; ему казалось, что губы шевелятся где-то в другом месте, очень далеко.
Он понял, что передачу изменил Уинтермьют; Молли не видела, как лицо мертвой заклубилось и приняло очертания посмертной маски Линды.
Молли повернулась и подошла к Эшпулу. Старик дышал медленно и с хрипом. Молли посмотрела на груду наркотиков, батарею бутылок, затем положила пистолет, взяла свой игольник, перевела его на одиночную стрельбу и очень аккуратно выстрелила ядовитой стрелкой Эшпулу в левый глаз. Старик дернулся и замер. Медленно открылся второй глаз, коричневый и бездонный.
Когда Молли покидала комнату, он так и оставался открытым.
16
— На связи твой босс, — сообщил Флэтлайн. — Работает с дублирующей машины, с борта корабля, который так нежно к нам приварился. «Ханива», что ли?
— Знаю, — машинально ответил Кейс, — я его видел.
Заслонив собой тессье-эшпуловский лед, перед Кейсом появился белый ромб с абсолютно четким изображением абсолютно спокойного и абсолютно сумасшедшего лица. Армитидж моргнул бессмысленными, как пуговицы, глазами.
— О ваших «тьюрингах» тоже позаботился Уинтермьют? Примерно так же, как о моих? — поинтересовался Кейс.
Взгляд Армитиджа остался неподвижным. Кейсу стало не по себе.
— С вами там как, все в порядке?
— Кейс… — В голубых глазах как будто что-то промелькнуло. — Ты ведь встречался с Уинтермьютом? В матрице?
Кейс утвердительно кивнул. Видеокамера «Хосаки» передает этот жест на монитор, стоящий на «Ханиве». Интересно, как воспринимает этот бредовый разговорчик Мэлком, не слышащий голосов ни конструкта, ни Армитиджа.
— Кейс… — Глаза на белом ромбе увеличились, Армитидж наклонился к компьютеру. — …А как он выглядел, когда ты его видел?
— Как симстим-конструкт высокого разрешения.
— Чей?
— В последний раз это был Финн… до этого тот самый сутенер…
— А не генерал Герлинг?
— Какой генерал?
Изображение на белом ромбе пропало.
— Прокрути это снова, пусть и «Хосака» посмотрит, — попросил Кейс конструкта.
И перешел в симстим.
Картина новая и совершенно неожиданная. Молли притаилась между стальными балками метрах в двадцати над ровной, заляпанной какими-то пятнами площадкой. Ангар какой-то или мастерская. Три небольших — с «Гарвея», а то и поменьше — космических корабля, и все они в различных стадиях ремонта. Японские голоса. Из отверстия в корпусе луковицеобразного аппарата, явно предназначенного для строительных работ в космосе, появился человек в оранжевом комбинезоне, он остановился возле одной из гидравлических «рук», жутковато похожих на человеческие. Он набрал на переносном терминале какую-то комбинацию и с наслаждением поскреб свой бок. В поле зрения Кейса появился похожий на тележку красный робот на серых резиновых шинах.
Чип в глазу у Молли замигал словом «КЕЙС».
— Привет, — сказала девушка. — Жду проводника.
Она сидела на корточках, мимикрирующий костюм стал голубовато-серым, в тон балкам. Непрерывная, изматывающая боль в ноге.
— Ну что мне стоило вернуться к Чину, — беззвучно пробормотала Молли.
Рядом с левым плечом из темноты появился какой-то круглый, негромко пощелкивающий механизм. Он помедлил, покачался немного на своих высоких паучьих лапках, мигнул лазерным светом и замер. Брауновский микроробот, старый приятель. Ровно такую же штуку втюхал Кейсу пару лет назад один кливлендский барыга в качестве довеска при весьма сложном обмене. Нечто вроде паука-косиножки, только брюшко размером с бейсбольный мяч, и не серое, а матово-черное. Примерно посередине этого брюшка замигал красный светодиод.
