на ферме Овечьего Акра произошло событие, немедленно ставшее предметом обсуждения в Бенгее и Беклсе и нарушившее даже обычно тихую жизнь усадьбы Карбери. Руби Рагглз сбежала, и около полудня старый фермер это обнаружил. Она вышла рано, примерно в семь утра, но сам Рагглз отправился в поля много раньше и не спросил, где она, когда вернулся завтракать. После ухода Джона Крамба в спальне наверху произошла нехорошая сцена. Старик в ярости пытался выгнать внучку на улицу, но та вцепилась в спинку кровати, а когда служанка вбежала с криками «Убивают!», фермер немного струхнул. «Завтра тебя здесь не будет, или мое имя не Дэниел Рагглз», – прохрипел он. Если бы не джин, дед вряд ли поднял бы на внучку руку, однако он был пьян, поэтому ударил Руби и оттаскал ее за волосы, и утром она ушла. Часов в двенадцать он узнал об ее уходе от служанки. Руби сложила вещи в сундучок и ушла. «Дед велел мне уйти, и я ухожу» – так сказала она девушке. У первого же домика она наняла мальчика отнести ее сундучок в Беклс и сама пошла туда пешком. Час или два Рагглз сидел дома, молча, убеждая себя, что Руби может поступать как вздумает. Он от нее избавился и может выкинуть девку из головы. Впрочем, мало-помалу в нем начало пробуждаться некое чувство – отчасти жалость, отчасти страх, отчасти, быть может, любовь, – побудившее его отправиться на поиски. Руби была ему как дочь, и что люди о нем скажут, если он позволит ей уйти незнамо куда? Потом он вспомнил, что вчера поколотил внучку и служанка если этого не видела, то слышала. Он не мог бы забыть про свою ответственность за Руби, даже если бы хотел. Так что фермер первым делом отправил мальчишку в Бенгей к Джону Крамбу – сообщить, что Руби Рагглз ушла с сундучком в Беклс. Джон Крамб, ошалев от такой новости, кинулся к Джо Миксету, и вскоре весь Бенгей уже знал, что Руби Рагглз сбежала.
Отправив сообщение Крамбу, старик некоторое время сидел в задумчивости и наконец решил пойти к помещику. Часть его земли принадлежит Роджеру Карбери, и Роджер Карбери скажет, что делать. Может, старик и предпочел бы смолчать, но совесть, сердце и страх толкали его к действию. Обед не лез ему в горло. Так что он запряг лошадку и поехал в Карбери-Холл.
Выехал он в начале пятого и застал сквайра на террасе – тот обедал с отцом Бархемом. Старика тут же провели к ним, и он поведал свою историю. У них с внучкой вышла размолвка из-за ее жениха. Жениха этого, которому она дала слово, пригласили на ферму, и он пришел напомнить про ее обещание. Руби вела себя очень дурно. Старик всячески напирал на дурное поведение Руби и почти не упоминал собственное. Тем не менее он объяснил, что угрожал ей, а сегодня утром она сбежала.
– Я всегда думал, что они помолвлены, – сказал Роджер.
– Они и были помолвлены, и он должен был получить пятьсот фунтов, что я скопил. Чертова девка!
– Разве он ей не нравился, Дэниел?
– Нравился, пока она не увидела другого.
Тут старый Дэниел умолк и покачал головой с таким видом, что стало ясно – он знает некую тайну. Сквайр встал и вышел с ним в сад, и фермер открыл свою тайну. Он считал, что между девушкой и сэром Феликсом что-то есть. Сэра Феликса какое-то время назад видели неподалеку от фермы и тогда же видели поблизости Руби в лучшей одежде.
– Он здесь был так недолго, – заметил сквайр.
– Это ж как искра и трут, – ответил фермер. – Такие девицы, как Руби, побегут за городским щеголем, стоит ему подмигнуть.
– Полагаю, она уехала в Лондон.
– Не знаю, куда она уехала, сквайр, только что куда-то уехала. Может, в Лоустофт, там многие богачи в море купаются.
Затем они вернулись к священнику – предполагалось, что он, как знаток человеческих пороков, сумеет дать дельный совет.
– Будь она из наших, – сказал отец Бархем, – мы бы получили ее назад довольно скоро.
– Что, правда? – спросил Рагглз, пожалев на миг, что он и его родные не воспитаны в католической вере.
– Не понимаю, отчего вам легче нашего было бы ее сыскать, – сказал Карбери.
– Она бы сама сыскалась. В любом месте она пошла бы к священнику, и он бы от нее не отстал, покуда не отправил ее к родным.
– Всыпав ей как следует, – предположил фермер.
– Ваши люди в беде никогда не идут к священнику. Им это и в голову не придет. Человек скорее обратится к другу, чем к пастору. А у нас бедняки знают, где искать сочувствия.
– Вовсе она не бедная, – объявил дед.
– У нее есть с собой деньги?
– Не знаю, сколько у нее с собой, но воспитана она не в бедности. И я не думаю, что наша Руби пойдет к священнику. Нету у нее такой привычки.
– У протестантов вообще нет такой привычки, – сказал отец Бархем.
– Тогда и не будем об этом говорить, – произнес Роджер, все больше на него злясь. Конечно, человек должен любить свою религию, однако Роджеру думалось, что отец Бархем любит свою чересчур сильно. – Как нам лучше поступить? Вероятно, мы что-нибудь узнаем на станции. Не так много людей уезжает из Беклса; возможно, ее запомнили.
Он велел заложить коляску, и они приготовились все вместе ехать на станцию.
Не успели тронуться, как к дому подъехал Джон Крамб. Узнав об исчезновении Руби, он тут же поспешил на ферму, а оттуда отправился за фермером в Карбери. Он увидел сквайра, священника и старика у коляски, в которую запрягали лошадей.
– Не нашли еще, мистер Рагглз? – спросил Джон Крамб, утирая со лба пот.
– Не-а, не нашли.
– Если с ней что-нибудь случится, мистер Карбери, я никогда себе не прощу, никогда, – сказал Крамб.
– Насколько я понял, друг мой, вы ни в чем не виноваты, – ответил сквайр.
– С одной стороны глянуть – не виноват, с другой – виноват. Зря я вчера пришел на нее наседать. Может, оставили б ее в покое, она бы и одумалась. Не приди мы тогда, она бы не сбежала. Только… ох!
– Что такое, мистер Крамб?
– Да ваш кузен, сквайр. Сколько я знаю Суффолк, всегда видел от вас и от ваших только доброе. Но коли ваш баронет это натворил! Ох, мистер Карбери! Если я сверну ему шею, вы же не скажете, что я не прав?
На это Роджер ничего ответить не мог. В
