последние дни.
— Какие вы чувствительные натуры, — разбавил напряжение насмешливыми замечаниями Идир. — Еще на колени упадите и начните возносить молитвы к небесам. Ри-ри — главное оружием в войне, развернувшейся в Кариаре. Не хотите подумать, как использовать это? Или как сделать так, чтобы она не попала в руки Хорта?
— И у нас с Даном есть план, — одной короткой фразой разрешила наметившийся диспут. Возможно, план безумный, но при мысли о нем тело наполнялось сладким трепетом: Дан по-настоящему станет моим.
***
Крепко держась за руку, мы с Даном шли по узкому коридору. Не думал, что когда-нибудь вновь окажусь здесь. Тем более с такой целью. Но по словам Дана, Или-Арт один из немногих, кто способен провести церемонию.
— Дан, прошу, одумайся, — в очередной раз настаивала Алу, шагая у нас за спиной. — Наша мать не примет этот союз, не позволит нарушить заветы.
Я знала, что неприязнь Алу ко мне давно в прошлом, она искренне желала счастья нам с Даном, поэтому был против нашей затеи. Она, точно как я, опасалась последствий. Пыталась отговорить опрометчивого поступка, но он лишь любяще обнял ее, и сказал, что не изменит своего решения.
— Сколько можно трусливо скулить? — вздыхал Идир. Он единственный, кто порадовался за нас. И что станет частью такого исторического события. — Это недостойно аминар Ривала. На наших глазах пишется история.
Спор закончился, так и не начавшись — мы остановились напротив двери. Дан взглянул на меня, будто удостоверяясь, что я не передумала. Я лишь крепче сжала его руку. Только после этого он повернул ручку, мы шагнули в знакомый кабинет.
— Приветствую, — поднявшись из-за стола, к нам навстречу вышел владелец клуба “Ночь”. Как и в прошлый раз, его компаньонами были юный сын и двое телохранителей.
— Благодарю, что согласились оказать для нас услугу, — почтительно склонил Дан голову.
— Вокруг одни разговоры о войне, — раздраженно всплеснул мужчина руками, — я рад приложит руку к чему-то созидательному.
Или-Арт заметил мое волнение и учтиво дотронулся до плеча:
— Я давненько не произносил церемониальных речей, но не переживай, моя память еще тверда.
— Тогда начнем, — вежливо поторапливал Дан.
Или-Арт кивнул и встал в центре комнаты, приглашая присутствующих собраться. И негромким, размеренным тоном начал церемонию. Насколько я могла разобрать, говорил он на языке элари. Я ничего не понимала, и только следила за Даном.
Он развернулся ко мне лицом и протянул руку. Я вложила свою в его ладонь. Короткое прикосновение и пальцы устремились выше, крепко обхватывая мое предплечье. Я повторила. Ощущала силу и уверенность Дана: он не сомневался в решении. Меня не отпускала тревога. И убежденность почти каждого из посвященных, что нельзя попирать вековые устои. Или-Арт не знал, кто я на самом деле, иначе никогда не согласился на церемонию.
Я посмотрела через плечо Дана, встречаясь взглядом с Энталом. Он сохранял невозмутимое спокойствие. Открыто он не выражал протест, только мягко напомнил, что Эттр заключают браки исходя из политической и экономической выгоды, а не из собственных чувств. А союза со мной сомнительная выгода, лишь напряжение отношений с Элером.
Невольно я искала Рема. Привыкла, что он всегда рядом, всегда поддерживал. Только не сегодня.
— Это самоубийство! — кричал он, не страшась гнева Дана, когда узнал обо всём. — Я отказываюсь участвовать в этом фарсе, — развел руками и направился к выходу. Не хотела отпускать его в таком взвинченном состоянии. Вина за напрасные надежды погнала меня следом.
— Рем, не осуждай меня, — догнала его на подъездной дорожке. Мороз пробирал до костей, я даже не накинула верхнюю одежду.
— Тебе не плевать на мое мнение? — усмехнулся с жалящей злобой в глазах. — Ты все равно делаешь то, что хочет он. Я устал повторять, что он погубит тебя. — Рем подошел ближе, словно прикрывая меня спиной от посторонних глаз. — Ты не знаешь на что способны Эттр, — зашептал, таясь ото всех, — они уничтожат любого, кто встанет у них на пути. Любого, кто не желает играть по их правилам, они ломают и превращают в безвольную куклу. Тебе не соперничать в интриганстве с Аларией. Дану никогда не переиграть мать. Поговаривают, что его отец умер совсем не от руки Акрана Хорта.
Имирт Рема, точно в преддверии бури, метался, не зная покоя. Я же, как никогда прежде, пребывала в полной безмятежности.
— Я не собираюсь играть и плести интриги, — пыталась объяснить простую истину, — просто хочу быть с тем, кого люблю. Ты мой друг, и я жду от тебя принятия моего выбора.
— Никогда не приму его, — мгновенно выпалил. — И не стану рвать себе душу, наблюдая, как ты окончательно ускользаешь от меня. Прости.
Он зашагал прочь, и я не смела больше удерживать его. Хватит быть эгоистичным чудовищем, что только мучает его.
Не заметила, как в кабинете повисла тишина: на короткий миг Или-Арт замолк, принимая на серебряном подносе резную шкатулку. Он извлек из нее нечто, и только когда повернулся к нам, я сумела разглядеть мерцающую нить. Точно такую же, которой я вернула Алу. Значит, Влием и до меня нарушали плетение бытия.
Или-Арт снова заговорил, виток за витком оплетая наши с Даном руки. Завязывал необычные узлы, еще туже стягивая нить. Продолжая приговаривать что-то вкрадчиво, он плел узор, связывая нас с Даном воедино. Чистейшая энергия пульсацией перекатывалась под кожей: от локтя до кончиков пальцев.
— Нужно обменяться клятвами, — пояснил Дан, когда Или-Арт смолк. — Я начну первым, — давал мне время подумать над тем, что я хотела бы ему сказать. — Когда на пороге появился раненый Рем, мой мир померк, — его голос звучал ровно, без вспышек эмоций. Он не скрывал и не подавлял их, внутри него царил мир. Его имирт точно безмятежное море в штиль. — Я снова погрузился во мрак, который разрушал меня в Шакрине. Меня похоронили, от меня отказались, обо мне забыли. Я остался один, в кромешной тьме. Не осталось ни сил, ни желаний, и чувств. Ничего. Пустота. — Дан умолк, ища в моих глазах ответы на только ему известные вопросы. — Пока однажды Идир не заставил меня вспомнить. Вспомнить тебя. Ты ждала меня. Любила в то время, когда все проклинали. Ты стала моим источником силы. Маяком, что вел сквозь мглу. Я не думал возвращаться, искать тебя. Не хотел терзать, обрекать на отношения, у которых нет будущего. Мне достаточно было воспоминаний, они питали меня, поддерживая желание жить. Достаточное, чтобы воплощать планы мести. Это все, что хотел; что должен был хотеть. Без права выбора. — Как зачарованная, я слушала, внимала каждому слову. — А потом ты сама нашла меня. —
