билеты на тот же рейс, дожидался в курилке у КПП.
– Ну что, норм? Раскулачили вас там чутка, я слышал? – крепыш хмыкнул.
Антон зло и совсем неинтеллигентно сплюнул:
– Суки, блять. Бо́шки бы им попростреливать. Ещё при выдаче на пять штук наебать хотели. Ты пересчитывал когда получал?
– Ага. – ну, в хозяйственности Гриши можно было не сомневаться. – У меня всё чётко, лям семьсот двадцать. У тебя что вышло?
Вообще такого рода копания в наёмничьей среде особо не преветствовались, но они знали друг друга не первый год, так что Шарьин ответил.
– У нас побольше. – не преминул указать Гриша. – Правда, и двухсотятся чаще.
– Ну, так-то у нас каждый десятый в арте задвухсотился за полгода. – напомнил Антон.
– Ну это ж за счёт того случая, когда четырнадцать сразу. Так-то у вас мало было… – не согласился собеседник.
– И чего, этим четырнадцати легче от этого?
На это возразить было уже нечего, так что Гриша затушил бычок и они встали в короткую очередь перед КПП, где трое безопасников заставляли всех покидающих территорию базы выкладывать содержимое рюкзаков на досмотровый стол, а обладатели особо подозрительных лиц заодно и выворачивать карманы. Момент был скользкий, потому что куча игиловских монет однозначно попадает под категорию запрещённого, и лишиться, если попадёшься, можно не только монет, но и кровно заработанного, в виде «штрафа».
Антон, секунду подумав, чуть замешкался и пропустил между собой и Петренко кстати подошедшего Ёбаря. Если вдруг у Гриши найдут монеты, бдительность проверяющих наверняка повысится, так что лучше пусть уж под горячую руку попадёт командир первого расчёта. Конечно, хорошо бы вообще в разное время проходить, и до этого не точить лясы под носом у охранников, ну да надо было раньше об этом думать. Подошедшие через минуту сапёры позади него воодушевлённо обсуждали каких-то роскошных шлюх по двадцать пять тысяч за ночь штука, которых они снимут немедленно по прибытии в Краснодар и завалятся с ними в ресторан. Антон мысленно покрутил пальцем у виска и усилием воли отключил этот звуковой канал.
Убывающих шмонали сразу трое комендачей, так что процесс шёл довольно быстро. Пока двое занялись принадлежащим Морлоку рюкзаком, третий закончил проверять кого-то из сапёров и жестом скомандовал Ёбарю вываливать вещи на стол.
Шарьин чуть слышно вздохнул. Он не знал, куда именно Гриша заныкал монеты, но искренне надеялся, что свежеиспечённый комод догадался спрятать их на теле, как и сам Антон. Потому как рюкзак безопасники досматривали без дураков, не просто вынув и разложив на столе все вещи, но и буквально прощупав каждый шов.
– Карманы проверял? «Ничего не завалялось?» – скучающе спросил впалощёкий блондин с ярким гнойно-красным прыщом на носу. – Смотри, в аэропорту если что-то найдут…
– Не-не! – потряс головой Петренко. – Два раза проверял.
«Прыщ» молча кивнул и махнул рукой, разрешая собрать вещи обратно и выходить. Антон (ещё раз вздохнув, теперь уже с облегчением и совсем незаметно) уже качнулся было к столу, на освободившееся место, но оба комендача переключили внимание на Ёбаря. Чем именно он им не понравился, оставалось только догадываться (морда у бывшего «дубака» та ещё, конечно, но тут у каждого второго такая же, а у каждого третьего ещё хуже), но взялись за него всерьёз.
– Да я сам проверил уже! – реакция Ёбаря на предложение снять куртку и вывернуть карманы была глубоко ошибочной. Впрочем, он и сам это тут же осознал, но поздно – посуровевшие мордами лиц безопасники заставили его раздеться до трусов, тщательно прощупав всю одежду. Температура же была хоть и выше нуля, но градуса на три-четыре, не больше.
– Счастливого пути! – с издевательской вежливостью махнул рукой покрывшемуся от холода гусиной кожей Ёбарю всё тот же «прыщ» и повернулся к Антону. – Следующий!
Не заставляя себя ждать, Антон тут же принялся выкладывать на стол вещи, первым делом осторожно выставив бутылки с виски. «Прыщ», с видом знатока повертев их в руках, уважительно хмыкнул и отставил в сторону, принявшись за остальной немудрёный скарб. К счастью, двое других тут же позвали к столу стоящего в очереди за Интеллигентом Овода, так что непохоже, что предстоит жёсткий шмон… хотя зарекаться не стоит.
– Карманы хорошо посмотрел? – «прыщ» отодвинул в сторону проверенные вещи и с ленивой задумчивостью посмотрел на Антона. Тот кивнул:
– Да.
Безопасник, ещё секунду помедлив, мотнул подбородком в сторону выхода.
– Проходи.
У Гриши, дожидавшегося снаружи, хватило ума сразу же согнать с лица радостную лыбу, вместо этого перейдя к конкретике.
– Такси из Горячего Ключа закажем?
– Нахуа? – Антон пожал плечами. – Ты думаешь, они там не в курсе, что у нас день получки? Вдвойне сдерёт. Да и вообще, чего баблом раскидываться? До самолёта куча времени ещё.
– Ну, бабло-то есть… – неуверенно протянул Петренко, но природная хозяйственность тут же взяла вверх. – Хотя да. На автобус тогда?
– Ага. – кивнул Шарьин. – Потопали.
И они побрели по грязной, разбитой «щебёнке» к шумевшей за сухими зарослями двухметровых сорняков трассе.
* * *
Московский нумизмат, вопреки ожиданиям Антона, никакой специфической чернявостью обличья либо маслянистостью глаз не выделялся – напротив, широкая розовая физиономия под светло-рыжей шевелюрой больше всего напоминала главного злодея из третьей части «Mission: Impossible»,241 да и телосложение подстать. Солидная бронзовая табличка на тяжёлой двери тоже ни на что этакое не намекала – «Данилов и партнёры». Хотя, рыжеватость дело такое, мдя… Как бы там ни было, по части профессионализма претензий к нему не было – толстые, похожие на сардельки пальцы быстро и ловко рассортировывали монеты по кучкам, а маленькие голубые глазки не менее проворно оценивали принесённое на предмет дефектов, лишь изредка прибегая к помощи разложенных тут же на столе инструметов.
– Слишком глубокая царапина. – пальцы-сардельки отложили в сторону большую серебряную монету в десять дирхам. – Не пойдёт.
– Можно же сказать «след от осколка», только ценности добавит! – попытался пошутить Антон, но прозвучало глуповато, и нумизмат даже не удостоил его ответом, продолжив осмотр. Шарьин мысленно вздохнул, столь же мысленно отвесил себя леща и сосредоточился на поданном секретаршей (или помощницей, секретарша-то в таком бизнесе, наверное, не слишком нужна?) отличном кофе. Благо, кофе он не только любил, но и более-менее разбирался, так что оценить вполне способен. Неплохо живут нумизматы… Девушка, кстати, довольно симпатичная, но уж она-то точно «таки да», там к гадалке не ходи.
Кабинет, опять же, внушает. Никакой аляповатой роскоши, спокойные, приглушённые цвета, в основном дерево и зелёный бархат, полки с книгами, какие-то очень аутентично выглядящие статуэтки, старинные часы с маятником и кукушкой…
Примерно так Антон во время редких приливов оптимизма видел свою домашнюю библиотеку. Понятно, что перспективы обзавестись таковой стремились к нулю, ну да можно же помечтать иногда.
– Аверс слишком стёрт. – ещё одна монета, на этот раз маленький медный пятак, ушла в брак. Шарьин воздержался от комментариев. То, что часть монет проблемные, он и сам знал, и пока что потери были даже ниже расчётных. Он на секунду задумался, где именно у халифатских монет аверс и реверс, и как этот самый Данилов это определяет, но тут же отогнал бесполезную мысль. Как нужно, так и определяет – человек специалист (причём, судя по офису, очень неплохой), ему виднее. О деле нужно думать.
Минут через пятнадцать нумизмат закончил осмотр (в ходе которого ушли в брак ещё четыре монеты, включая один золотой динар) и молча достал из ящика стола записную книжку, при виде которой у Интеллигента немедленно всплыло из глубин подсознания вкусно звучащее слово «Молескин».242 Чёрт его знает, как эти самые «молескины» выглядят, но ассоциация возникла именно такая. Данилов что-то коротко записал, после чего убрал книжку обратно в ящик, достал оттуда же ноутбук (хотя один уже стоял на краю стола) и поднял глаза на посетителя.
– Фото и видео привезли? Для антуража?
– Как договаривались. – кивнул Антон и полез в карман за флешкой. – Вот.
На первом видео какой-то парень с блатным говорком и в балаклаве, регулярно упоминая Аллаха, руководил двумя несомненными среднеазиатами, при этом детали обмундирования не оставляли у опытного человека сомнений на предмет того, кто перед ним. Для неопытных «блатной» развернул небольшой чёрный флаг с белым кругом и характерной надписью, после чего пояснил, что один из торговцев использовал для расчётов с покупателями не отчеканенные Халифатом монеты,
