В книге «Служба ширванца. 1726–1909» сказано: «Золотыми буквами должно быть начертано на страницах истории полка и в нашей памяти имя Махонина: верный долгу службы до конца, он сумел в надлежащую минуту воодушевить на подвиг и своих подчиненных».
«В бою выручай товарища!»
В октябре 1827 года наши войска заняли столицу Персии Тавриз (совр. Тебриз) и простояли там до конца 1828 года. Во время стоянки местные жители часто нападали на наших солдат и иногда уводили их в плен.
Однажды двое рядовых ширванцев — один по фамилии Куксенко — были отрезаны от своих и оказались в толпе персиян. Его товарищ, оступившись, упал в яму, успел из нее выскочить, но без ружья. Солдаты бросились в первый попавшийся дом, заперлись в нем. Персияне сломали дверь, но ширванцы не растерялись: выстрелив, Куксенко с криком «ура!» поднял на штык ближайшего персиянина. Затем устремился в толпу и, прокладывая путь штыком, отбился от туземцев и провел сквозь остолбеневшую толпу своего товарища. За этот подвиг генерал И. Ф. Паскевич собственноручно надел на Куксенко Георгиевский крест.
По примеру командира
19 октября 1877 года в Дагестане ширванцы вступили в бой с мятежниками близ аула Цудахар. Наступавшие в первой линии 9-я и 12-я роты штабс-капитанов Касюры и Ягубова, пройдя около полуверсты, наткнулись на глубокие овраги, перешли их и поднялись на высоту, отделенную от завалов еще одним оврагом. Противник открыл сильнейший огонь — до завалов было не более двухсот шагов, минута была решительная. Штабс-капитан Ягубов под убийственным огнем перешел с шестью взводами через последний овраг и двинулся на штурм завалов. Мюриды бросились на него с кинжалами. Ягубов тут же изрубил двух; в это время у него сломалась шашка, и один из наскочивших горцев ранил его кинжалом в правую руку. Ягубов бросил ему в лицо изломанную шашку, а когда горец пригнулся, чтобы избежать удара, выхватив револьвер, выстрелом уложил его на месте. Сам же Ягубов, обессиленный потерей крови, упал. Когда вновь наскочивший мюрид уже занес над ним кинжал, унтер-офицер Маркел Елисеев принял мюрида на штык и тем спас жизнь своему ротному командиру.
Молодецкая рота
Когда 12 января 1881 года ширванцы пошли на штурм крепости Геок-Тепе, командир 13-й роты штабс-капитан Яковлев слишком принял со своей ротой вправо и пошел в атаку, отделившись от батальона. В начале этого движения роты прапорщик Марданов был контужен, фельдфебель Овчинников ранен в ногу и плечо, штабс-капитан Яковлев смертельно ранен пулей в живот; все взводные унтер- офицеры выбиты из строя; остались только рядовые, и тех немногим более половины. И эта молодецкая рота, одна, вдали от батальона, все же держалась близ стен Геок-Тепе, поражая текинцев огнем, и оставила свое место, только получив приказание отступить.
Потомству в пример
Сегодня история Российской императорской гвардии окружена домыслами и легендами. Многие, например, твердо уверены, что служили в ее рядах — как офицерами, так и солдатами — только дворяне, богачи и аристократы, которые занимались исключительно охраной государева престола. Но так могут думать лишь те, кто ничего не знает об истории нашей гвардии.
Она начиналась с «потешных», то есть двух отрядов, сформированных из недорослей в селах Преображенском и Семеновском для военных занятий царя Петра. «Каким порядком производилось первоначальное комплектование Преображенских потешных, доподлинно неизвестно, — сказано в «Истории лейб-гвардии Преображенского полка». — Одно только дознано, что они набирались без всякого определенного порядка относительно их происхождения. Вместе с придворными конюхами записывались и знатные юноши из тех родов, которые держались стороны Петровой. Они хотели заранее приобрести его расположение, а для этого нужно было непременно принять участие в военных потехах».
К слову, первым записавшимся был именно придворный конюх Сергей Бухвостов. Большой карьеры он не сделал, хотя, чему подтверждением статья в «Энциклопедическом словаре» Брокгауза и Ефрона, «Петр неоднократно хотел возвысить Бухвостова, но он по скромности всегда уклонялся от почестей». Однако, войдя в историю под именем «первого русского солдата», он тем самым приобрел гораздо большую известность, нежели иные фельдмаршалы.
Прошло время, «потешные» превратились в л. — гв. Преображенский и Семеновский полки, но порядок комплектования, когда «вместе с конюхами» служили солдатами и «знатные юноши», оставался все тем же. Службу они несли вместе, вместе были на занятиях, нередко жили бок о бок в казарме.
Порой это приводило к забавным ситуациям. Часовой, солдат лейб-гвардии Семеновского полка, так лихо взял на караул при приближении императрицы Елизаветы Петровны и так молодцевато выглядел, что государыня протянула ему в награду серебряный рубль. Служивый деньги взять отказался.
— На посту не положено! — твердо отвечал он.
— Молодец! — сказала императрица, положив рубль на землю. — Возьмешь, когда сменишься!
Солдата звали Александр Васильевич Суворов, он был сыном генерала.
Солдаты посостоятельнее нередко нанимали своих товарищей «из подлого сословия», чтобы те несли за них службу; кто был победнее, все делали сами.
Подобное смешение сословий обусловливалось реформами, начатыми в России Петром I. Ранее для успешной карьеры необходимо и достаточно было одного лишь знатного происхождения. Сыновьям бояр, воевод и прочих «должностных лиц» успешная карьера была обеспечена. Царь Петр коренным образом изменил порядки русской жизни. Среди многочисленных его реформ было и обязательное привлечение дворянского сословия к государственной службе. Причем каждому следовало начинать ее с нижних чинов, каждому непременно надлежало учиться. Безграмотному дворянину, каковых тогда было немало, путь к офицерским чинам был закрыт напрочь.
Но вскоре после смерти Петра сообразительные дворяне стали записывать своих детей в гвардейские полки буквально с колыбели, а наиболее ушлые — даже до рождения. Если же вместо заявленного Мишки рождалась Машка, младенец-солдат объявлялся умершим. Только император Павел, вступив на престол, попытался искоренить подобное непотребство. Известно, что из списков одного лишь лейб-гвардии Конного полка им был исключен 1541 «фиктивный» офицер, а сколько оных еще было в Преображенском, Семеновском и Измайловском полках! Но даже Павел Петрович, несмотря на всю свою строгость, не смог до конца навести порядок, и запись новорожденных в полки полностью прекратилась только в Николаевские времена.
За неимением военно-учебных заведений — первый кадетский корпус в России появился при Анне Иоанновне по инициативе фельдмаршала Миниха — гвардии первоначально пришлось выполнять роль учебных частей. Вот только обучение там происходило в основном на полях сражений. Весь XVIII век Россия вела войны, одну за другой, и гвардия — наиболее подготовленные, закаленные части — не могла в них не участвовать. А в результате не только солдаты-дворяне выслуживали офицерские чины, но их также получали и выходцы из других сословий — за мужество, отвагу, предприимчивость, героические подвиги.
Таким путем создавалось «служилое дворянство» — опора империи, верные слуги государя, всецело ему обязанные. Оно стало серьезным противовесом старому родовому дворянству, аристократии, в большинстве своем относившейся к Петровским реформам весьма отрицательно.
Впрочем, наиболее яркий пример формирования этого «молодого дворянства» из отличившихся нижних чинов имел самые негативные последствия.
Когда в ночь на 25 ноября 1741 года солдаты гренадерской роты Преображенского полка возвели на престол дочь императора Петра великую княжну Елизавету, то в награду рота была превращена в особое подразделение — Лейб-кампанию. Императрица приняла на себя чин ее капитана, поручиками Лейб-кампании были назначены генерал-лейтенанты и действительные камергеры графы А. Г. Разумовский и М. Л. Воронцов, а все унтер-офицеры, капралы и рядовые этой роты были приравнены к офицерским чинам и получили потомственное дворянство, а также земли и крепостных.
«Солдаты, дотоле приученные к палке и кошкам (плети об нескольких концах или хвостах), а теперь освобожденные от этих неприятностей, совершенно вышли из повиновения, — сообщается в полковой истории. — Лейб-кампанцы, не хотевшие знать начальников, толпами врывались в дома именитейших сановников с угрозами, требовали у них денег, без церемонии брали в богатых домах все, что им нравилось. Пьянство, разврат, драки, грабительства гвардейских солдат день ото дня принимали все большие размеры…» Все завершилось тем, что лейб-кампанцы довольно быстро выбыли из службы, разъехались поместьям и спились, наводя ужас на соседей своими буйствами…
